— Какого кота? — оживился Теорион. — Я сейчас мог бы съесть дюжину котов.

Вольф только поднял глаза кверху, но ничего не сказал. Он велел всем забраться на дерево, а сам взял у Теориона нож и отошел на несколько футов в сторону. Присев на корточки, он изо всех сил всадил клинок в шкуру: если она достаточно податлива чтобы образовывать псевдовпадины и дыры, то наверняка поддается металлу.

Вольф вырвал нож из раны, поднялся и отступил на несколько шагов. Шкура раздвинулась, превратилась в дыру, затем вокруг раны образовался конус и начал сжиматься в кратер, заполняя сам себя. Вскоре кратер распрямился и рана затянулась. Вместо крови, которую Вольф ожидал увидеть, выступила бледно-красная сукровица.

Вольф приблизился к шраму, стараясь не касаться волосков. Затем быстро вырезал из шкуры кусок, вытащил трепещущую массу и стремглав побежал назад к дереву. Снова протоплазма вздыбилась бурей хаоса. Волны, кратеры, гребни и короткие водовороты. Затем плоть осела.

— Шкура вокруг дерева кажется гораздо крепче и менее податливой, чем на некотором расстоянии, — заметил Вольф. — Думаю, что мы находимся в безопасности, пока стоим на ней, хотя шкура может быть способна… приливная волна может смыть нас. Так или иначе нам надо поесть.

Властелины поделили между собой кусок плоти. Свежевырезанное мясо было упругим, скользким от сукровицы и неприятно пахло, но его можно было жевать и глотать. Набив желудки, путешественники почувствовали себя более оптимистично и более сильнее. Некоторые легли спать. Вольф отправился на берег протекавшей поблизости речки. Вала и Теорион последовали за ним. И Лувах, глядя на них, тоже решил пройтись. Земляная местность резко обрывалась. Волосков над обрывом было мало, так что исследователи могли расслабиться.

Вольф стоял на самом краю и смотрел в воду. Солнца не было, но вода была прозрачной и позволяла видеть далеко в глубину.

У самого берега плавало множество рыб самых различных размеров, форм и расцветок. Наблюдая за ними Вольф увидел, как тонкие длинные щупальца высунулись из-под обрыва и схватили большую рыбину. Та сопротивлялась, но ее быстро утащили под обрыв. Вольф опустился на колени и перегнулся через край, чтобы посмотреть кому досталась добыча. Обрыв, на котором он стоял, выдавался очень далеко. Но основания выступа Вольф так и не увидел: крутой склон усеивали тысячи копошащихся щупалец, многие из которых тянулись за рыбинами. Щупальца виднелись в воде насколько хватало глаз. Вскоре одно из них свернулось, вытянув из глубины гигантскую рыбину.

Вольф поспешил убрать голову, так как в этот момент одно из гигантских щупалец поползло в его направлении. Он сказал:

— Я недоумевал, как такое чудовище добывает себе пищу. Теперь понятно, что оно питается главным образом морской живностью. И я готов поспорить, что животное на котором мы стоим — это огромное плавающее чудовище. Подобно островам водного мира оно ни к чему не прикреплено.

— Приятно знать это, но каким образом нам это поможет? — заметил Лувах.

— Пожалуй нам пора еще разок поесть, — заметил Вольф в ответ.

— Теорион, ты среди нас самый лучший пловец. Прыгни в воду и поплавай немного. Держись поближе к берегу и будь готов выскочить оттуда.

— Почему я? — закричал Теорион. — Ты только посмотри, как эти щупальца хватают рыбу.

— По-моему они движутся вслепую, может быть чувствуют вибрацию воды. А ты двигаешься достаточно быстро, чтобы ускользнуть. Кроме того под этим краем щупальца короткие.

Теорион покачал головой.

— Нет, я не буду рисковать своей жизнью.

— Ты умрешь с голоду, если не поймаешь рыбу, — настаивал Вольф. — Нельзя больше трогать шкуру, она становится все более раздражительной.

Он указал на рыбу, скользившую под поверхностью — жирную и медлительную рыбу с головой похожей на голову сфинкса.

— Как по-твоему, хороша будет на вкус?

У Теориона потекли слюни, в желудке заурчало, но он не пошевелился.

— Ладно, давай свой нож, — сказал Вольф.

Он выхватил нож у Теориона, прежде чем тот успел перехватить руку пальцами ноги, и, разбежавшись как можно дальше, бросился в воду. Рыба тотчас же бросилась от него прочь. Она плыла медленно, но все же не настолько, чтобы он мог догнать ее. Впрочем он и не собирался ее ловить. Он и не думал об этом. Гораздо больше его интересовала реакция щупальца на его появление в воде.

Одно из щупалец действительно отделилось от толстого основания и поползло по направлению к нему. Вольф погрузил голову в воду, чтобы наблюдать за ним и поплыл к берегу. Заметив что псевдоподия увеличила скорость и приблизилась к нему, он протянул руку и ухватился за кончик отростка. До сего момента у него не было уверенности, что щупальца не ядовитые, как у медузы. Успокаивал лишь тот факт, что схваченная рыба отчаянно боролась, не выказывая признаков отравления.

Отросток сложился кольцом и схватил его за кисть. Вольф резко высвободился и отсек ножом довольно легко футов двенадцать плоти. Щупальце отпрянуло и начало отползать. Приблизившись к берегу Вольф положил добычу на край обрыва и начал подтягиваться сам, когда почувствовал как что-то схватило его за ступню. Он глянул вниз и увидел у основания щупальца пасть. Пасть была беззубой, но смыкалась достаточно сильно, чтобы удержать его ногу. Вольф вцепился руками в обрыв и выдохнул:

— Помогите мне!

Теорион сделал по направлению к нему несколько шагов подпрыгивающей походкой и остановился. Вала стояла в сторонке, глядела на щупальца и улыбалась. Лувах выхватил из ножен поломанный меч и прыгнула в воду. Вала рассмеялась и нырнула следом. Вынырнув, она взяла у Вольфа кинжал и вместе с Лувахом принялась трудиться над щупальцем в нескольких футах от пасти. Наконец они отрезали отросток и Вольф выбрался на сушу, волоча за собой вцепившуюся в ногу пасть с куском щупальца.

Отрезанную плоть можно было есть лишь поколотив о ствол дерева — для размягчения. Но даже после этого мясо напоминало жесткую резину. Как бы то ни было желудки их заполнились.

Некоторое время спустя, они вновь тронулись в путь по равнине, соблюдая при движении все меры предосторожности. Достигнув первого холма, подножие которого обросло пучками волос, путники остановились. Теперь они уже видели свою цель. На вершине высокого холма, в полумиле от них, возвышалась пара золотых гексагонов.

Вольф размахнулся и швырнул ветку, обломанную Валой при падении с дерева, в самую гущу волосков. Все пространство мгновенно пришло в движение, причем поверхность колыхалась более энергично, чем в тех местах, где волоски покрывали землю не так густо.

— О, Лос! — воскликнул Аристон. — Мы погибли! Нам никогда не добраться до «врат»! — он погрозил кулаком небу и прокричал: — Отец! Я ненавижу тебя! И ненавижу тот день, когда ты меня зачал! Ты думаешь, что остановил нас там, где тебе было угодно, но клянусь Лосом и Хромым Энитармором — мы еще доберемся до тебя!

— Вот это характер! — заметил Вольф. — Я уже мгновение назад решил, что ты собираешься заскулить, как больная собака. Выскажись братец, выскажись, возможно этот старый ублюдок и услышит тебя!

Тяжело дыша и сжимая кулаки Аристон заявил:

— На проклятия у меня смелости хватает. Но все-таки хотел бы я знать, что же нам делать?

— Есть какие-нибудь идеи? — поинтересовался Вольф, оглядывая спутников.

Властелины покачали головами.

— Где же ваша дьявольская одаренность и лисий ум, который полагается иметь детям Уризена? — осведомился Вольф. — Или лгут истории, воспевающие ловкость каждого из вас, когда вы силой или хитростью захватывали неприятельские крепости? В чем же дело теперь?

— Все они храбрецы и умники, — заметила Вала, — когда вооружены до зубов. А теперь я думаю, что они все еще не оправились от шока, что так легко попались в ловушку отца, да еще к тому же лишились апартаментов. А без них они утратили то, что делало их Властелинами. Теперь это просто людишки и притом жалкие.

— Мы так устали! — воскликнул Теорион. — Мои мускулы гудят и ноют от напряжения. Я так слаб, словно нахожусь на планете с двойной силой тяжести.