— Томас!

Томас открыл глаза. Долган тряс его за плечо.

— Пора. Теперь уже совсем стемнело. А ты, похоже, задремал, паренек.

Томас тряхнул головой, и наваждение рассеялось. Но он никак не мог забыть последней из картин, развернувшихся перед его глазами. Перед тем, как Долган заговорил с ним, он увидел могучего воина в белом плаще с золотыми драконами, стоявшего с золотым мечом в руке над обезглавленным телом королевы эльфов.

Вместе с остальными он выбрался из пещеры и зашагал к реке. Кругом было тихо. Не слышалось даже щебетания лесных птиц, которые, казалось, не меньше гномов страшились обнаружить себя.

Они благополучно добрались до берега реки. Лишь однажды гномам и Томасу пришлось укрыться в зарослях кустарника, чтобы не попасться на глаза проходившим мимо патрульным из отряда цурани. Они продолжили свой путь. Впереди, как и прежде, шел разведчик. Через несколько минут он приблизился к Долгану и шепотом проговорил:

— Немного поодаль на реке есть песчаная отмель.

Долган кивнул и движением руки приказал отряду двигаться в направлении, указанном разведчиком. Карлики вошли в воду и побрели к отмели. Томас и Долган держались позади всех. Когда последний из гномов оказался в реке, поблизости раздался пронзительный крик. Гномы замерли. Томас метнулся в сторону и, догнав устремившегося к лагерю цуранийского часового, проткнул его острием меча. Чужеземец с хриплым стоном повалился на землю.

Навстречу Томасу мчались несколько воинов. В руке одного из них болтался фонарь. Томас повернулся и бросился туда, где остался Долган.

— Беги! — крикнул он гному. — Они сейчас будут здесь!

Несколько гномов в нерешительности остановились на отмели, ожидая Долгана. Томас и предводитель карликов бросились в реку. Вода оказалась холодной, как лед. Быстрое течение едва не сбило их с ног. Упираясь в песчаное дно, Томас побрел вперед. Вода доходила ему до пояса, но низкорослые гномы погрузились в нее по самые подбородки, замочив свои пушистые бороды. Им нечего было и думать о том, чтобы дать отпор цурани.

Как только первые из вражеских воинов прыгнули в реку, Томас обернулся назад, чтобы задержать их, дав карликам возможность перебраться на другой берег. Двое солдат набросились на него, но он ударом меча умертвил обоих. Но на него уже надвигались пятеро других. Томас взглянул на гномов. Большинство из них уже вышли на берег. Долган, лицо которого освещал свет цуранийских фонарей, бросил на него взгляд, исполненный мольбы и отчаяния.

Томас повернулся лицом к вражеским воинам. Те старались окружить его, и ему оставалось лишь не подпускать их к себе, размахивая мечом. Попытайся он проткнуть кого-либо из них острием, остальные набросились бы на него со всех сторон.

Вдоль берега с пронзительными криками бежали несколько десятков цурани. Томас понял, что еще несколько секунд, и они присоединятся к нападавшим. Он решил дорого продать свою жизнь и изо всех сил ударил лезвием меча по щиту одного из воинов. Удар был настолько мощным, что щит солдата раскололся, и рука его оказалась рассечена надвое. С пронзительным воплем цурани свалился в воду.

Томас отразил щитом несколько ударов и вдруг услыхал рядом с собой пронзительный свист. Воин, только что атаковавший его, стал падать в воду. Из груди его торчала длинная стрела. Меткими выстрелами гномы поразили еще нескольких вражеских воинов. Остальные поспешно подались назад. В реке остались лишь те, чьи тела были пронзены стрелами.

С противоположного берега раздался голос Долгана:

— Быстрее, Томас! Они готовят луки!

Словно в подтверждение слов карлика в нескольких дюймах от лица Томаса с жужжанием пролетела стрела, выпущенная из цуранийского лука. Он поспешно зашагал по отмели к спасительному берегу. Следующая стрела ударилась о его шлем. Томас споткнулся и едва не потерял равновесие. Когда он выпрямился, ногу его чуть повыше щиколотки внезапно обожгла резкая боль. Он ощутил слабость во всем теле и едва смог преодолеть оставшееся до берега расстояние. Оказавшись у берега, он почувствовал, как крепкие руки гномов бесцеремонно схватили его за плечи и втащили на песчаный склон.

Томас опустился на песок. Голова его поникла. Кто-то встревоженно проговорил над самым его ухом:

— Эти нечестивцы смазывают наконечники своих стрел сильным ядом. Мы должны… — Томасу не удалось расслышать конец фразы. Он потерял сознание.

Томас с усилием разлепил отяжелевшие веки. Ему не сразу удалось понять, где он находится. Сперва он решил было, что попал в плен к цурани. Но тут чьи-то руки бережно приподняли его голову и поднесли к губам чашу с водой. Томас стал жадно глотать холодную воду. Напившись, он почувствовал себя гораздо бодрее. Головокружение прекратилось, зрение и слух постепенно обретали былую остроту. Он разглядел чуть поодаль от себя двух красивых юношей, облаченных в зеленые кожаные куртки без рукавов.

— Ты был очень болен, — сказал тот, что напоил его водой. Только теперь Томас догадался, что находится в эльфийском лесу.

— Что с Долганом? — хрипло спросил он.

Юноша-эльф с готовностью ответил:

— Карлики держат совет с нашей госпожой. Мы побоялись переносить тебя в глубь леса. Это могло причинить тебе вред. Пришельцы окунают наконечники своих стрел в сильный яд, который неизвестен нам. Многие из людей, гномов и эльфов погибли от него. Мы врачевали тебя как умели и очень рады, что ты остался жив.

Силы постепенно возвращались к Томасу. Он кашлянул и отрывисто спросил:

— Сколько времени я был в беспамятстве?

— Три дня. Ты был на волосок от смерти с тех самых пор, как гномы выловили тебя из реки.

Томас оглядел себя с ног до головы. Эльфы раздели его донага и укрыли теплым одеялом. Над головой они соорудили полог из древесных ветвей. Неподалеку ярко полыхал костер, из котелка поднимался пар, и Томас уловил аппетитный запах жаркого.

Усмехнувшись, эльф приказал хлопотавшим у костра товарищам попотчевать гостя.

Томас сел на своей постели. У него слегка закружилась голова. Но вскоре он снова почувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Ему дали большой ломоть хлеба, деревянную ложку и миску с рагу. Еда оказалась на редкость вкусной. С каждым глотком к Томасу возвращались прежние силы. Еще двое эльфов сидели на небольшом пригорке справа от него. Они скользнули по нему ничего не выражавшими взглядами и стали негромко переговариваться между собой на своем наречии. Дружелюбие к гостю проявлял лишь тот, кто первым заговорил с ним.

Томас повернулся к нему и спросил:

— Враг не пытался атаковать вас?

Лицо эльфа осветилось лучезарной улыбкой:

— Пришельцы опасаются перебираться через реку. В этом им препятствует волшебная сила, охраняющая наши леса от посторонних. Здесь они чувствуют себя потерянными и беспомощными, точно малые дети. Ни один из тех, кто ступил на этот берег, не вернулся обратно.

Томас кивнул. Покончив с едой, он поблагодарил эльфа за угощение и принялся одеваться. От былой слабости и головокружения не осталось и следа. Поднявшись на ноги, он несколько раз присел, затем наклонился и почувствовал, как кровь быстрее побежала по его жилам. Мускулы, одеревеневшие после трехдневного забытья, обрели прежнюю упругость. Раненая нога больше не беспокоила его. Царапина от наконечника цуранийской стрелы была искусно залечена целителями-эльфами.

— Наконец-то я узнал тебя! — обратился он к самому общительному из эльфов. — Ты принц Калин. Ты приезжал к нам в Крайди, когда герцог сообщил королеве о цуранийском корабле.

Калин с улыбкой кивнул своей златокудрой головой.

— И я узнал тебя, Томас из Крайди, хотя ты очень изменился за истекший год. А это, — он кивнул в сторону двоих неразговорчивых товарищей, — Галейн и Элгевин. — Те поклонились, слегка привстав с пригорка. — Если ты уже достаточно оправился после болезни, мы можем проводить тебя ко двору королевы.

Томас кивнул:

— Пошли!

Эльфы тщательно уничтожили следы своей стоянки и пустились в путь. Поначалу они двигались медленно, чтобы дать Томасу, едва вставшему на ноги после тяжелой болезни, время приноровиться к их шагу. Но тот ступал с не меньшей легкостью и проворством, чем сами эльфы, и вскоре они зашагали быстрее.