— Пни меня как следует, чтобы я перекомбинировался, — предложил Косто.

— А толку-то? — отозвался Трент. — Череп твой все равно в щель не протолкнуть, а без него остальные кости не смогут нормально функционировать.

— Твоя правда, — согласился скелет. — Жаль, но, по-моему, в сложившихся обстоятельствах толку от меня мало.

— Ну что, ребята? Похоже, вы угодили в переплет? — промолвила возникшая из ничего Метрия.

— Похоже на то, — мягко промолвил Трент. — Мы повели себя глупо и теперь за это расплачиваемся.

Демонесса схватилась за голову, картинно вырвала у себя две длинных пряди волос и воскликнула:

— Как может какой-то нелепый замок взять верх над такой компанией? Ну ладно я, что взять с простой бездушной демонессы, но уж от волшебника все вправе были ожидать большего.

Она выпустила из рук вырванные пряди, и они снова приросли к ее голове.

— Это справедливое замечание, — проговорил Трент еще более мягко, и великан понял, что надо действовать немедленно.

— Волшебник, — сказал он, приблизив лицо к окну, — давай сделаем так: ты превратишь меня в существо, достаточно маленькое, чтобы пролезть внутрь, но не такое крохотное, чтобы от меня не было толку.

— Годится, — кивнул Трент. — Станешь мышкой, а как прошмыгнешь внутрь, обернешься эльфом. В таком обличье ты сможешь поискать ключи от этих дверей. Где-то наверняка есть связка.

Велко прикоснулся пальцем к оконной решетке. Его огромный палец соприкоснулся с крохотным по его меркам пальчиком, и в следующее мгновение великан превратился в мышку, которую Трент держал за лапку. Волшебник отпустил мышку на пол, и Велко, сделав первый шаг, понял, что ходить на четырех лапах очень даже непривычно. Чтобы освоиться, потребовалось некоторое время, однако не столь уж долгое. Вскоре мышка пробралась в соседнее помещение и обернулась к волшебнику в ожидании следующего превращения.

Ощущения при превращении были более чем своеобразными, но оказалось, что трансформация усугубляет его слабость. Великан понял, что допустил оплошность: он и не подумал о том, сможет ли, оставшись больным, но оказавшись при этом еще и маленьким, справиться с поставленной задачей. Глядя снизу на устрашающе огромную ручищу волшебника, он подумал о том, что, наверное, в своем великанском обличье производит на обычных людей такое же впечатление. Ему сделалось не по себе: крохотную мышку Трент смог бы прихлопнуть одним щелчком.

Волшебник действительно щелкнул пальцами, но никого не прихлопнул: мышка превратилась в эльфа. Велко с удовлетворением обнаружил, что даже одет по-эльфийски: оказавшись обнаженным, он почувствовал бы себя неуютно. Однако второе превращение отобрало у него еще некую толику жизненных сил, и теперь он еле держался на ногах. Чтобы не свалиться, Велко пришлось ухватиться за решетку.

— Тебе плохо? — участливо спросил Косто.

— Это просто слабость, — сокрушенно отозвался Велко. — Но… но только боюсь, что еще одного превращения мне не выдержать.

— Прошу прощения, — промолвил Трент. — Я не думал, что превращение может причинить тебе вред, иначе не стал бы тебя превращать. Мне следовало подумать о возможных последствиях.

— Ты не причинил мне никакого вреда, — возразил Велко. — Я немного ослаб, это верно, но сейчас отдохну и возьмусь за дело.

— Ничего себе «не причинил вреда»! Вполне возможно, что мое вмешательство сократило твою жизнь на несколько дней. А сокращать чьи-либо дни дурно, и я никоим образом не должен был совершать столь непродуманный поступок.

— Несколькими днями меньше, несколькими больше, не имеет значения. Главное, чтобы я смог выполнить свою задачу и вызволить Глоху.

Трент с Косто переглянулись, но от высказываний на сей счет воздержались.

— Передохни, наберись сил, — предложил волшебник. — Потом Метрия покажет тебе, где хранятся ключи от замка.

Через некоторое время Велко почувствовал себя получше: во-первых, отдохнул, а во-вторых, освоился в новом облике.

— Я готов, — сказал он.

— Следуй за мной, — молвила материализовавшаяся перед ним Метрия и направилась по коридору. Велко поспешил за ней, но с первым же шагом привалился к стене.

— Ох, горе то мое луковое! — досадливо проворчала демонесса. — Ты что, не можешь двигаться чуток побыстрее? Этак мы всю ночь проваландаемся.

— Он и так болен, а трансформация ослабила его еще пуще, — пояснил Трент. — Надо относиться с пониманием.

— Зачем? — спросила Метрия, уже начиная подтаивать дымком.

— Затем, что без понимания и сочувствия невозможна любовь. Все это взаимосвязано. Ты вроде говорила, что тебе было бы интересно испытать любовь, так имей в виду — без этого ничего не выйдет.

Уже образовавшаяся на ее месте дымная воронка замерла, прекратив вращение.

— Так, стало быть, понимание может способствовать постижению любви?

Смерч закрутился в обратную сторону, и дым снова уплотнился в фигуру демонессы.

— Послушай, для меня все это ново и необычно. Без твоих советов не обойтись. Подскажи, как мне правильно проявить понимание. Что стал бы делать на моем месте человек, наделенный душой? Взять хотя бы тебя.

— На твоем месте, — ответил Трент, — я постарался бы помочь ему передвигаться, поддержал его и физически, и морально.

— «Иморально» это как?

— Не «иморально», а морально.

— «Аморально»?

— Да нет же, морально.

— Это каким манером?

— Ну, например добрым словом.

— Хм… на мой взгляд, должны существовать способы повеселее. Но тебе виднее.

Она обернулась к Велко.

— Не сомневаюсь, ты сумеешь справиться с этим делом, — с убежденным видом сказала ему демонесса. — А я, со своей стороны, окажу тебе всяческую поддержку.

— Спасибо, — ответил пребывавший в облике эльфа великан. — Трудно и непривычно быть таким маленьким.

Метрия вознамерилась поддержать его рукой, что, правда, получилось не слишком ловко. Велко был ростом с эльфа, а она с обычную женщину, то есть вчетверо выше его, так что не наклоняясь не могла дотянуться и до его макушки. Попытавшись приноровиться то так то этак, Метрия хмыкнула и обернулась эльфийской девушкой. Как отметил Велко — он не мог не отметить этого даже при всей своей слабости, — очень хорошенькой. Демонесса могла принимать любые обличья, но прирожденная кокетливость и тщеславие побуждали ее всегда выбирать внешность, способную вызвать восхищение. В образе дурнушки она чувствовала бы себя столь же неуютно и непривычно, как великан в образе мышки. Протянув руку, она обняла Велко за талию и привлекла к себе.