Он вздохнул.

— Дебби, все произошло, как я вам и сказал. Если вы уверены, что ваш приятель ни при чем, скажите мне, кто он. Позвольте мне переговорить с ним, чтобы я убедился в вашей правоте, — уже произнося эти слова, он знал, что проку не будет.

Дебби встала, вновь едва не плюхнулась на диван: ноги отказывались ей служить.

— Я хочу уйти отсюда.

— Я отвезу вас в университет.

— Мне лучше пройтись.

Она уже двинулась к двери, когда Курт внезапно схватил с каминной доски конверт с предсмертной запиской Паулы. Слова давно уже намертво впечатались в его память. У двери он сунул конверт в руки Дебби. Она подняла на него глаза, не понимая, что все это значит.

— Прочтите. Это ее предсмертная записка, Паулы. Если у вас возникнут вопросы, позвоните мне. Назовите его фамилию. Больше мне ничего не нужно. И скажите вашему приятелю, что насчет полиции он может не беспокоиться. Закон ничего ему не сделает, имеет он отношение к упомянутым мною событиям или нет.

Дебби, как в тумане, вышла на крыльцо, спустилась по ступеням, зашагала по подъездной дорожке, сжимая в руке конверт. И только на Линда Виста достала из конверта записку Паулы и прочитала ее. Замерла, потрясенная.

«...я делаю это из-за непереносимого для меня лично...»

Настроение Дебби начало меняться. Ну конечно. Старая женщина не могла жить без Рика. «Непереносимое для меня лично». Да, стыд заставил ее покончить с собой. Она вновь перечитала записку. Старые женщины, ищущие все более и более молодых любовников, от стыда кончают жизнь самоубийством.

Что до остального, насчет Гарольда Рокуэлла, она не сомневалась, что все произошло, как и говорил профессор, но Рик или его друзья никоим боком к этому не причастны. Впрочем, она бы не удивилась, услышав такое про Хулио. Когда он на нее смотрел, его глаза бесстыдно раздевали ее. От этих взглядов ей становилось нехорошо. Как она могла даже на мгновение усомниться в Рики после проведенного вместе уик-энда! Она ничего не скажет ему насчет сегодняшнего разговора. Иначе все будет выглядеть так, словно она ему не верит. Их любовь слишком хрупка и прекрасна, чтобы подвергать ее таким испытаниям.

Курт стоял на крыльце, провожая взглядом уходящую по подъездной дорожке девушку. Скоро она затерялась за деревьями и кустами, но он все еще смотрел ей вслед. Значит, расследование продолжается. Придется поговорить с дежурной по общежитию, с родителями Дебби, хотя те могут и не знать ее дружка. Взрослые уделяют все меньше внимания детям — как своим, так и чужим. Тогда он обратится к подругам. В крайнем случае привлечет Эндрю Мэтьюза.

Мимо поворота на их подъездную дорожку по направлению к университету проехал зеленый «рамблер». За листвой Курт не смог разглядеть водителя. Да и не особо стремился.

Все он сделал не так. Слишком сильно надавил на нее, слишком много и сразу ей рассказал. Не оставил ей другого выхода, кроме как убеждать себя, что все это говорится не про ее дружка. Его также тревожила ее уверенность в невиновности своего приятеля. Может, он поторопился, ему не следовало спешить с этим разговором. Впрочем, он не сказал Дебби о телефонном звонке Барбаре Андерсон. И при следующей встрече этот аргумент поможет ему добиться содействия Дебби.

Рик глубоко затянулся, красный кончик сигареты осветил его лицо. Он и Хулио в плавках сидели у бассейна, хотя купаться никто не собирался. Зато они имели возможность поговорить без помех, поскольку услышать их могли только на кухне, а Рик предусмотрительно закрыл окна.

— Только не Дебби, — упрямо твердил он. — Я ее знаю.

— Да, парень, Дебби, — не отступался Хулио. — Я следил за ней, а потом ждал, пока она не выйдет.

— Какого черта ты за ней следил?

В темноте лицо Хулио превратилось в бледное пятно.

— Помнишь четвертое июля? Она что-то сказала насчет тебя и зрелых женщин? Я понял, что ей все известно о Пауле Холстид, и стал следить за ней, чтобы вовремя предупредить всех, что она становится опасной, — тут он уловил невысказанный вопрос Рика. Хрипло рассмеялся: — Да, и в прошлый уик-энд тоже. Проехался за вами до коттеджа. Не думай, что Хулио глуп и готов поверить в твои россказни, будто ты с ней не трахаешься. И поверят ли тебе остальные, когда ты скажешь, что она не представляет собой угрозы?

Лес защищал дворик от вечернего ветерка, но Рику показалось, что ветер выдался холодным. По его телу пробежала дрожь. Он рассказал Дебби, что Паула Холстид влюбилась в него, а теперь Дебби побывала в доме Холстидов. Неужели она повторила его байку профессору? Впервые он почувствовал, что под ногами начинает гореть земля. Дебби. Холстид. Толстяк с Чемпом. Хулио.

Если... Он посмотрел на Хулио — светлый силуэт на фоне сгустившейся темноты.

Если только Хулио не выдумал все это, чтобы добраться до Дебби. А по какому, собственно, праву он следил за Дебби, зная, то она гуляет с ним? Или Хулио решил, что Рик более не главный? Это проблема Рика, значит, и решать ее должен Рик Дин. Пора поставить Хулио на место, показать, кто здесь хозяин.

— Так что ты на это скажешь? — гнул свое Хулио. — Не думаешь ли ты, что остальные согласятся со мной в том...

— Я думаю, что из тебя так и прет дерьмо, — осадил его Рик.

У Хулио аж отвалилась челюсть. Вот так всегда: Рик моментально меняется, возвращая командование себе. А Рик продолжил атаку:

— Я попросил Дебби поговорить с Холстидом, прикинуться, что она берет интервью для очередного номера студенческой газеты насчет смерти его жены, — не без удовольствия он отметил, как Хулио сжался. — Ты же знаешь, какие у нас с Дебби отношения. Что я ей скажу, то она и сделает, не задавая лишних вопросов. Сделает все, о чем я ни попрошу. Раз уж ты так перепугался...

— Я не перепугался, — просипел Хулио.

— Повторяю, раз уж ты так перепугался, я спрошу ее, что ей удалось выяснить. Только ради тебя, чтобы по ночам ты спокойно спал. Завтра у меня с ней свидание в Сан-Леандро. Тогда я ее и спрошу.

Проводив Хулио, Рик вернулся к бассейну и вновь плюхнулся в парусиновое кресло. Закурил. Конечно, можно сказать Хулио, что он держит все под контролем, но сам-то он знал, что не посылал Дебби к Холстиду. Просто Хулио понятия не имел, как вести себя с телками. Всегда пер напролом. А телки требуют особого отношения, в них надо взращивать чувство вины, чтобы они постоянно чувствовали, что в чем-то провинились перед тобой.

Он затянулся, наблюдая, как раскаляется кончик сигареты. Завтра среда, двадцать седьмое августа. Да уж, он просто обязан выяснить, что к чему, пока дело не зашло слишком далеко. Главная опасность — этот Рокуэлл. Ладно, оттрахал он жену Холстида, так она сама этого хотела. Теперь-то она мертва и они уже ничего не докажут. А вот Рокуэлл жив. Господи, да отец сойдет с ума, если его, Рика, арестуют за это. Он прекрасно помнил, как возил этого педика мордой по гравию.

Калибан впрыгнул на диван рядом с Риком, прищурившись, уставился на него. Рыжий, с белой грудкой и розовым носиком, весом под тринадцать фунтов. Рик погладил его по спине, потом, поскольку Дебби еще не вернулась с кухни, рассказывая матери о фильме, толкнул в бок, пытаясь скинуть с дивана. Кот мягко, как боксер, ушел от удара, недовольно мяукнул и спрыгнул сам. Собаки нравились Рику больше. Они всегда виляли хвостами. А кошки очень уж себе на уме. Мурлыкают, лишь когда им этого хочется.

Вернулась Дебби, очень сексуальная, в короткой юбчонке, чуть ли не до трусиков, и обтягивающей футболке. Да, надо было повторить поездку в коттедж, да побыстрее.

— Мама пошла спать, — объявила Дебби.

Рик хмыкнул:

— Дорогая моя, она и не подумает лечь. Будет сидеть и выдумывать причины, по которым сможет заглянуть в комнату, где мы сидим.

Дебби села рядом с ним вплотную, но он ограничился тем, что взял ее за руку. Пора прояснять ситуацию. Он откашлялся.