— Маленький врунишка, — глаза заволоклись лёгким туманом похоти, а грудь её стала чаше подниматься и опускаться. Она показала мне рукой в сторону шкафа.

— Презервативы там.

— Я мигом, — расстояние до него было точно не 100 метров, но думаю личный рекорд в беге я установил и тут.

Через полчаса, мы снова лежали, а она нехотя смотрела на будильник.

— Мне нужно на работу, опаздывать нельзя.

— Тогда давай вставай, умывайся, я пока найду тебе такси, — откликнулся я.

— Обещаешь прийти вечером? — на меня умоляюще посмотрели карие глаза.

— Нет, — я покачал головой, — мне нужно разгрести дела, оставшиеся до чемпионата. Поэтому я пока буду занят, ты пообещай за это время поговорить с отцом. Я видел, какую боль ему причинила эта «новость», но сам заговорить на эту тему с тобой он боится, чтобы не оттолкнуть ещё больше тебя от себя.

— Хорошо, спасибо, — она нехотя опустила ноги с кровати и поднялась во весь рост. Я посмотрел на её длинные ноги, небольшую попу и красиво очерченную грудь.

— Какая же ты красивая Ань, — с тяжёлым вздохом признался я, вызвав её смех.

— Откуда тогда такая печаль в голосе? — улыбнулась она.

«Потому, что дорогая моя, тебе и твоим детям, точно будет лучше жить в другой стране, когда эта, через тридцать лет нае…ся, — грустно подумал я».

— Завидую сам себе, — тем не менее ответил я вслух.

— И это правильно, — она нагнулась и поцеловала меня.

Аня ушла в ванную, а я одевшись, пошёл на улицу, пытаться найти такси или частника. В 60-х — это была не тривиальная задача, поскольку машин было мало, а утром, так и особенно, пора было думать либо о собственном транспорте, либо о водителе с машиной. Ранняя эмансипация, устроенная мне министерством обороны, давала широкие возможности, так что я мог получить и права, вот только где деньги и время на это всё найти, я пока не знал. С тех пор, как трудовой контракт заключили со мной персонально, а не с матерью Ивана, я стал зарабатывать по 150 рублей в месяц, плюс премии за золотые медали от 300 до 500 рублей за каждую, в зависимости от уровня соревнований. То есть на Сберкнижке деньги были, но не так, чтобы очень много. Хорошо, хоть обещали деньги за Кубок Европы заплатить сегодня, а не как обычно через две недели.

«Аню, надо хоть немного побаловать, — пришла ко мне запоздалая мысль, — а то живу у неё как нахлебник, даже резинки она сама достаёт, а зарплата у неё хоть и хорошая для МИД-а, но явно не слишком большая. Ну и я ещё планировал съездить в родной посёлок, проверить, как дела идут в школе-интернате».

Наконец, мне удалось перехватить машину с шашечками и за двойной ценник водитель согласился подождать нас у подъезда, а потом отвезти девушку на работу. Правда услышав о МИД-е, когда она садилась в машину, он недовольно поморщился, видимо пожалев, что не содрал с меня ещё больше.

— Так, вот тебе деньги, на двойной счётчик, — я громко говоря, чтобы слышал водитель, вручил ей в руки трёшки и пятёрки.

Она понятливо посмотрела на меня и поцеловала на прощание.

— О Ваня, — когда я не заезжая на базу ЦСКА, приехал в школу КГБ, поговорить о начале занятий там, ведь я числился в штате инструктором, хоть и на треть ставки.

Увидев меня, они обрадовались, быстро собираясь вместе.

— Поздравляем с победой!

— Спасибо, — я пожимал руки людей, лиц которых по-прежнему не знал, — я думаю скоро на недельку-другую уеду, поэтому хотел бы договориться, когда могу приступить к работе.

— Хм, — они переглянулись, — через месяц начало практики у нового курса, так что успеешь в любом случае.

Тот, кто подарил мне явару, заинтересованно спросил.

— Тренировался хоть с кастетом? Есть смысл выделять под тебя мне время?

— Обижаете товарищ инструктор, — я достал из кармана свою связку ключей с титановым стержнем, — во, сделал под себя, как брелок на ключи. Металл — титан, легче стали и настолько же её крепче. Хват из-за канавок чудесен, а из-за ключей никто не догадается, что это оружие! К тому же и сами ключи острые, можно если что кого и в глазик тыкнуть.

Я продемонстрировал им, чему научился за это время. Подняв взгляд на них, я увидел сузившиеся глаза из-под масок.

— А ну-ка Ванюш дай мне твой брелок, — попросил мастер явары, и когда я удивлённо передал ему своё оружие самообороны, он покрутив его в руках, положил в карман формы, достал, затем с коротким замахом, ударил по ближайшему к себе столу. Толстая ДСП плита лопнула, согнувшись вниз.

Он молча передал явару остальным инструкторам, которые проделали почти те же манипуляции с ней, только что стол не стали доламывать.

— Знаешь, что Ванюш, — обратился ко мне старший, — оставь пожалуйста её нам ненадолго, возврат гарантируем.

— Да, конечно, только свои ключи сниму, — я стал с брелока, где были повешены много лишних ключей, снял только от своей комнаты в общежитии и квартиры Ани, которые она мне дала сегодня серьёзно, смотря в глаза. Отказывать я конечно не стал, чтобы её не обижать.

— Ну тогда ладно, — я поднялся, кладя их в карман, — через две недели наверно загляну, заберу, заодно уточним дни и время работы.

— Как кстати там тот человек поживает? — неожиданно спросил меня старший.

— Какой?

— Который тебя нокаутировал.

Я задумался, что ему ответить, особенно в свете того, что Аня недавно мне сказала.

— Поспрашивайте у коллег об их недавнем расследовании в МИД-е, — я поднял на него взгляд, — чтобы это не исходило от меня, и не выглядело, что я хочу ему отомстить.

Они переглянулись.

— А как оно для нас должно выглядеть? — осторожно спросил он.

— Вы спросили, я ответил, — напомнил я ему, что он начал этот разговор первым, — ни врать, ни наговаривать ни на кого лишнего, не хочу.

— Хорошо, поспрашиваем, — мирно согласился он.

— До свидания товарищи.

***

Сегодня я решил посвятить день походам по магазинам, а чтобы меня не узнавали с желанием набить лицо, я купил большие чёрные очки и широкополую шляпу. С простыми брюками и рубашкой смотрелось это ужасно, но зато я не привлекал к себе внимание.

Зная только один большой магазин в Москве, я и направил свои стопы туда. В ЦУМ-е толпились в основном приезжие, сами москвичи предпочитали отовариваться в других местах, к тому же, на большинстве государственных предприятий были свои собственные магазины, куда заводили и отпускали дефицитный товар. Так что глядя на не такие уж большие очереди в отделы центрального магазина, я отправился в тот отдел, где царила скука и уныние, поскольку не было ни одного человека.

Мой внешний вид болтающих продавщиц нисколько не впечатлил, поэтому я спокойно, под их изучающими взглядами ходил возле витрин, рассматривая не очень многочисленные ювелирные изделия. Сапфиры, рубины и прочие драгоценные камни, которые были тут максимально представлены, вставленные в массивные золотые и серебряные оправы, я не рассматривал принципиально, ведь они были все выращены искусственно, поскольку на территории СССР этих месторождений не было. Я рассматривал только изумруды и бриллианты, поскольку хоть тут был шанс не получить себе то, что через десятки лет станет простым золотым ломом.

— Прошу прощение, — я остановился возле небольшого золотого комплекта с яркими зелёными камнями, с весьма высокой ценой, — а что это за камни?

Одна из продавщиц, лениво продефилировала ко мне и бросила взгляд на то, что я показывал.

— Демантоид, — ответила она.

— А почему такая стоимость? — я как не напрягал память, но не мог вспомнить такие камни.

— Молодой человек, — она снисходительно на меня посмотрела, — это наши уральские самоцветы, группы гранатов, а стоят они так, потому что редки.

«Гранаты я видел по ценам, даже дороже бриллиантов бывают, если настоящие, — вспомнил я свои походы по ювелирным магазинам будущего, — думаю, хорошая будет покупка».