— Разбираетесь? — лавочник не решился обратиться к слуге на «ты», хоть и видел перед собой лишь лакея, — Бывали где-то?

— Всего не упомнишь, — ответил старый лис, продолжая рассматривать доспех.

— Второй посмотрите.

Род повесил нагрудник и обратился к другим латам. Сразу изучил кольца, довольно кивнул.

— Поскромнее, — пробормотал себе под нос.

— Но не хуже, — ответил ему продавец.

— Рука вверх поднимется? Плечо не стеснит? — указал старик на круглый наплечник.

— Не должно. Примерить бы.

— Это верно. Господин граф, нужно примерить.

— Прошу, прошу за мной, — со всей галантностью лавочник проводил его в каморку, впрочем, довольно просторную, и споро зажёг две свечи на фонарях. Затем расторопно отобрал три гамбезона и, приставляя один за другим, прикинул на глаз, какой лучше подойдёт.

В примерочную просунули головы мальчишка и девчонка лет десяти. Усатый шикнул на них, и они исчезли, лишь удаляющийся топот ног послышался за стеной.

Молодой граф удивился, как много мороки с этим поддоспешником — там подвязать, тут подогнать — едва ли не больше, чем с вечерним туалетом. И ещё больше удивился, когда его лакей вместе с продавцом стали вдвоём прилаживать детали доспеха. Иногда Род просил его потерпеть и довольно грубо затягивал что-то. Жерар морщился, но молчал. На это ушло, наверное, больше четверти часа, и Жерар в полной мере почувствовал себя вешалкой.

В конце концов, слуги закончили и отошли назад. Шлем сильно скрадывал обзор, но на голову не давил — его вес больше приходился на плечи, опираясь на горжет. И при желании граф мог повернуть голову. Он осмотрелся. Непривычно.

— Пройдитесь, ваше благородие. Посмотрим, как в движении.

Во всём этом железе Жерар ожидал большей тяжести, но удивился, обнаружив, что двигаться не так и трудно.

— Господин граф, сделайте гимнастику, присядьте пару раз, пофехтуйте, наконец. Выбирайте его так же тщательно, как выбирали как выбирали фехтовальные туфли или эспаду.

Он стал двигаться, прислушался к своим ощущениям, сделал растяжку, перешёл к фехтованию и окончательно убедился, что в ляжках и икрах жмёт.

— Ногам тесно.

— Наверху или внизу?

— Везде.

— Гамбезон может ещё притереться, — начал хозяин лавки.

— Нет, — оборвал его слуга, — Мы не будем так рисковать. Два-три часа ходьбы, и ноги враскорячку.

— Два дня на подгон доспеха. Но нужно снять мерки.

— Хорошо. Сколько денег, чтобы забрать верх?

— Оплатить весь доспех, разумеется. Что я буду делать с поножами и щитками, если вы исчезнете?

— Сколько за весь? — не стал спорить Род.

— Двадцать три фунта с подгонкой.

— Дорого. Маршальские латы у твоих соседей стоят двадцать пять, а тут обычный доспех, не богатый на детали, хоть и горский металл.

— И ни капли не дорого, сами знаете. Господин, вы его примерили и должны понимать, что он точно стоит своих денег, иначе я не знаю… — обернулся торговец к Жерару.

Но графу не понравились ещё слова торговца о том, что они могут исчезнуть, и он решил не церемониться:

— Брось юлить, пройдоха. Слуге своему я доверяю, а уж он-то в доспехах разбирается.

При этих словах старый слуга приосанился и торжествующе глянул на лавочника.

— Двадцать, — скорчил тот кислую мину.

— Вот что: господин граф, наверняка, отсыпет от своих щедрот двадцать три золотых фунта, но ему необходимо что-то лёгкое, в чём удобнее делать вылазку, или затаиться в засаде.

— Лёгкая бригантина или короткая кольчуга?

— Посмотрим и то, и другое.

Прошёл ещё час, прежде чем Жерар высыпал золото на прилавок.

— Тащи весь этот хлам ко мне в номер, — сказал он слуге, — Я прогуляюсь до дядиных казарм.

Торговец чуть ли не заплакал, когда молодой граф обозвал эту гору железа хламом, что, в целом, изрядно веселило. День вообще выдался хоть куда, плохо было одно — поделиться радостью совершенно не с кем. Де Куберте вряд ли обрадуется его успехам в фехтовальном клубе, а Жерар пока не успел ни с кем сойтись близко и решил пригласить на ужин единственных ровесников, кого знал в городе — дядиных лейтенантов. Лёгкий обед в корчме по пути, и вот он уже спешит по узким улочкам в расположение полка.

— В восьмую, — не сбавляя шага, бросил граф часовым у ворот.

На плацу, около искомых казарм, в красно-синем парадном мундире и восседая на коне, роту муштровал Леонардо. Жерар махнул ему, и лейтенант спешился. Солдаты встали навытяжку, а молодой офицер протянул руку графу:

— Чем обязан?

— Хочу пригласить вас на званый ужин.

— Меня?

— Не отказывайте, прошу вас. Я недавно в городе и никого здесь не знаю, не скоро умру от скуки, слушая дядины проповеди.

Леонардо слегка улыбнулся:

— Кто ещё будет?

— Офицеры вашей роты. Если согласятся, конечно.

— А повод? Надеюсь, это не день рождения?

— Нет. Просто дружеская посиделка, чтоб разбавить скуку. Думаю устроить всё в «Бойком месте» или «Пятой юбке королевы». Кажется, там сносно готовят.

— Сносно? — ровные чёрные брови лейтенанта взметнулись вверх, а карие глаза расширились, — Пожалуй.

Жерар не мог взять в толк, что его так удивило:

— Вы придёте?

— Могу быть к восьми.

— Прекрасно. Обе харчевни рядом, найдёте меня в одной из них.

— Харчевни? Хорошо.

Де Сарвуазье кивнул ему и направился в расположение роты.

— Дежурный по роте сержант Клаус, — приветствовал его маленький узловатый человечек на входе в казарму.

— Эээ… Отлично, дежурный, — Жерар не знал, что говорить, — Зачем ты мне представляешься?

— Дежурный смотрит за порядком в роте, знает, какой офицер куда пришёл, какой куда ушёл, распорядок и расположение каждого взвода. Докладывает об этом в случае необходимости офицерам роты или полка, — выпалил сержант, вытянувшись в струну, и замолчал.

Жерар понял, что от него чего — то ждут.

— Молодец. Не подскажешь, где мне найти ротных лейтенантов?

— Лейтенант де Анья в расположении роты на втором этаже, в офицерской комнате, лейтенант де Вис в городе, лейтенант де Куизи в городе, — опять протараторил человечек, стоя навытяжку и держа подбородок высоко.

— Спасибо… — граф пошёл в сторону лестницы, а солдат так и остался стоять напряжённым, как и ещё один, справа от двери, которого он не заметил сразу.

— Пероль, здравствуйте! — поприветствовал он дородного и краснощёкого лейтенанта.

Тот поправил светлые волосы и встал из-за стола:

— О, наш мастер клинка! — он сделал пару шагов навстречу и протянул графу руку, — Моя эспада уже забилась в угол и дрожит!

— Мне говорили, страх чужд гвардейским офицерам.

— О, нет! По мне, он чужд только сумасшедшим, да и то не всем.

— Как же мой дядя?

— Известный храбрец. Лучше всех держит его в узде, только и всего. Бесстрашные быстро умирают…

Его глаза на долю мгновения помутнели, но сразу вернулись к былой весёлости:

— Чем обязан?

— Всех гвардейских офицеров учат отвечать одинаково?

— Так…

— Леонардо только что вот прям так же задал мне этот вопрос, с такой же интонацией.

— Знаете ту шутку, про месячные у монашек? Примерно то же самое.

— Не слышал. Вот что, расскажите мне её сегодня на званом ужине и, прошу, передайте приглашение господам де Куизи и де Вису.

— Где ж будет ужин? — удивился Пероль.

— В «Бойком месте» или в «Пятой юбке». Жду вас, лейтенант Пероль. А пока убегаю — нужно сказать этим ротозеям, чтобы успели всё подготовить. Назначу на восемь. Вас ждать?

— Да… — недоумённо смотрел на него лейтенант.

— Вот и славно, — Жерар вышел из офицерской комнаты и спустился по лестнице.

«Такое недоумение. Их что, никогда не звали к ужину?»

…

— Ваша матушка бы одобрила, господин граф, — Марта поставила последнее блюдо на стол, чуть поправила остальные и сделала шаг назад, ещё раз оценивая всю композицию.

— Ты думаешь? — усомнился Жерар.