— А с чего ты взял, что Каган согласится именно на это место? — уточнил Голд. — Хотя… Сначала вы предложите поле у тоннеля, те его отклонят и предложат что-то свое…

— Вопрос торга, — кивнул Мэнси. — Не более того.

— А если все-таки нет? — засомневался я. — Если они не согласятся?

— Согласятся, — в голосе Мэнси была железная уверенность. — Просто поверь мне.

— Позиция — отменная, — донеслось сверху. — Мечта, а не позиция.

— Вот именно, — расплылся в улыбке «атомщик». — И в свете этого, Сват, у меня к тебе просьба. Я тебе — вид сверху, а ты окажи мне ответную услугу. Пригляди за тем, что здесь будет происходить, ладно? Понимаю, что сутки в каменном гнезде сидеть невесело, но давай так — ты тоже лицо заинтересованное. Нет, наши ребята тоже сюда подойдут, и не с пустыми руками, но — мало ли что? Ваши стволы точно могут быть не лишними.

Если честно, объяснение было натянутым. Понятное дело, что от нашего участия тут ничего не зависело, Адамс все равно послал бы сюда стрелков, причем еще до того, как будет принято решение о месте сражения. Просто Мэнси хотел точно знать, где мы будем и посмотреть, как мы поведем себя во время боя. Простой-то он простой, да тоже никому на слово не верит. И правильно делает.

Да и не удивлюсь я, если со стрелками пожалует человек от Адамса, чтобы глянуть на нас.

Но при этом — ход красивый. Уважительный.

— Не вопрос, — протянул я ему руку. — И приглядим, и поможем, если что.

— Только помни — вы должны быть наверху не позднее завтрашнего вечера, — предупредил меня Мэнси. — Встреча по месту — в четыре часа дня, то есть часа через три-четыре тут уже наверняка будет людно. В идеале — если вы прямо сейчас заберетесь наверх и там останетесь.

Вариант хороший, но нам не очень подходит. Мне еще надо на цистерну с «горючкой» глянуть, потом на это времени может и не быть. Нет, тут не жениховское нетерпение и не элементарная жадность, от этого зависит политическое решение относительно Салеха. Битва на носу, и мне надо понять — вводим мы его в игру или нет? А это зависит от величины цистерны.

— То есть — сражение будет в четыре часа дня? — уточнил Голд. — Такие вещи обычно поутру делают.

— Здесь другой мир, — развел руками Мэнси. — И все другое. Мы тоже удивились этому, но по какой-то причине Каган решил именно так. Как там… «Я не люблю рано вставать, а потому убивать предпочитаю после обеда». Но вообще люди с отклонениями в психике тяготеют к ритуалам, а резать глотки пленным красивее при свете костров. Думаю, дело в этом. Что до нас — какая разница? Утро, вечер… Результат будет тот же самый. Мы их перебьем еще до темноты. Ну что, мы договорились?

— Все будет как надо, — заверил я Мэнси. — Не волнуйся.

— Тогда — до встречи, — протянул он мне руку. — Я пошел, время дорого.

Мы попрощались, и «атомщик» полез наверх.

— Может, оставим здесь постового или двух? — предложил вдруг Джебе, внимательно осматривающий окрестности. — Мало ли что? В лесу мы и малым количеством справимся. Да потом не так заметны будем — нам же днем идти вдоль гор, не ночью.

Именно этот аспект меня и смущал больше всего.

— Сват, — Голд глянул наверх, убедился, что Мэнси нас не слышит, и положил мне руку на плечо. — Давай останемся здесь, шут с ней, с цистерной, не уедет она никуда, что ты к ней привязался так? Ты просто прикинь варианты. Если она велика — то Салеха мы списываем, и не столь важно, когда это случится. Днем раньше, днем позже — какая разница? Если же цистерна такого объема, что нам самим мало будет — опять же, по времени мы выигрываем не так и много. Даже если мы отправим в крепость гонцом того же Тора или Джебе — сколько они будут добираться? Правильно. Тут все уже отгромыхает, кто должен умереть — умрет, мир наступит, а гонец все еще будет в пути. Опять же — один, на границе со степью, в наше лихое время… А двух мы послать не можем, сами тогда оголим тылы.

— Плюс пока ребята до Салеха доплывут, да пока вернутся, — продолжил я его мысль. — Ну да.

— А так — мы можем попросить у наших новых друзей подбросить нас до крепости, почему нет? Того же Мэнси, наверняка ему интересно будет глянуть как мы живем, — развивал свою мысль Голд. — Все одно — они еще долго колготиться тут после битвы будут, ты же понимаешь? Пока раненых добьют, пока трофеи соберут, пока отпразднуют это дело. Авось за это время мы туда-обратно и смотаемся, тем более что цистерна эта, если Салеху верить, совсем рядом с опушкой леса. А если завтра днем здесь бродить — то добра ждать не приходится. Риск слишком велик.

— Ты прав, — признал я. — Все, ребята, остаемся здесь. Воды нам хватит? Фляги у всех полные?

— Если честно — у меня тоже на душе тревожно было, — призналась Настя. — Не тянул вариант с возвращением в лес, вот никак. А сейчас спокойно стало. Чур, я первая наверх лезу. Сват, подсади меня.

— И вправду здорово, — сказал я, вскарабкавшись на скалу и оглядевшись. — Впечатляет.

Я стоял на достаточно просторной каменной площадке, где запросто поместился весь наш отряд. Со стороны степи она была закрыта уступом, который надежно маскировал не очень широкий черный проход тоннеля. И высота — она была приличная, с земли казалось, что все это находится пониже.

— Как и сказано — если про этот лаз не знать, то найти его можно только случайно, — с гордостью произнес Мэнси. — Ладно, мы пошли. Фрэнки, нашел факелы?

— Да, — послышался голос из тоннеля, секундой позже там послышались щелчки и вспыхнуло пламя. — Можно идти.

Надо же, и зажигалки у них есть. Ей-ей, эти Мусорные горы — Клондайк какой-то.

— Слушай, — обратился я к Мэнси, огонь навел меня на определенные мысли. — А здесь не полыхнет, случайно? Ну, как вон там?

И я махнул рукой в том направлении, где мы недавно наблюдали самовозгорание в горах.

— Нет, — успокоил меня «атомщик». — Не знаю почему, но в тоннелях и на прилегающих к ним территориях такого не бывает никогда. Так что устраивайтесь поудобнее и ждите шоу.

— Шоу! — фыркнула Марика. — Война — не шоу.

— Так то война, — Мэнси презрительно сморщился. — А это будет избиение младенцев, по-другому не назовешь.

Он пожал нам руки и исчез в проеме, только мы его и видели.

— Вопросов больше чем ответов, — произнес Голд, когда шаги наших новых знакомцев окончательно стихли.

— А предположений еще больше, — поддержал его я. — Не знаешь, что и думать.

— Я бы на ту сторону с ними махнула, — внезапно сообщила нам Марика. — Серьезно. Очень они интересно рассказывали, глянуть любопытно на все это — и на Мусорные горы, и на море с зомбаками. У них там интереснее, чем здесь у нас. У них там фронтир.

— Так и шла бы, — немедленно одобрила эту идею Настя. — Тебя что, кто-то держал?

Марика даже не стала ей на это ничего отвечать.

— Две вещи, которые меня беспокоят, — решил я сметить тему, во избежание. — Первая и самая важная.

Я еще раз глянул на темный зев тоннеля, подумал, что с такой подозрительностью мне и до паранойи недалеко, но все-таки подошел к нему и посветил внутрь фонариком. Там было пусто, ровная как стол каменная тропа уходила по прямой, без поворотов, куда-то вдаль. Хотя — почему «куда-то»? Прямиком на ту сторону.

— Так вот, — снова повернулся к своим людям я. — Первое, что меня беспокоит. Мэнси не сказал ни одного плохого слова про Асланбека. Хороших тоже было не так много, но из того, что я услышал, становится ясным, что они, в принципе, готовы с ним договариваться и сотрудничать. Это — плохо, поскольку нам Асланбек живым не нужен. То есть — если раньше все сложности были только в том, чтобы к нему подобраться, то теперь еще надо сделать так, чтобы его смерть не повесили на нас.

— Опять ты все усложняешь. — Марика подошла к скале, которая скрывала нас от степи и внимательно ее осмотрела, время от времени трогая пальцами уступы. — Ну да, прозвучало, что он в принципе адекватен, но разве кто-то сказал: «Его не трогать»? Мы подписались им помогать в войне и, соответственно, уработаем столько степных чумазиков, сколько сможем. И если среди них будет Асланбек — то что уж поделаешь. Сам под пулю полез.