Они попрощались с Валомбрезом тепло. Серж еще не вставал с кровати. Но на днях его должны были вывозить сначала в Венгрию, а потом уже домой представители Красного Креста. Напрямую с французской стороной сербы работать не хотели.

У выхода из госпиталя подполковника встретили Сохно с Макаровым на трофейном «Хаммере», за рулем которого сидел черноусый Думитру. Остальные члены двух российских групп уже покинули Югославию. Сохно остался по настоянию Костомарова и по просьбе Макарова. Дома еще предстояло уладить дела со Ставропольской краевой прокуратурой и только после этого можно было возвращаться спокойно.

«Хаммер» довез Тарханова до Белграда, откуда уже на другой машине его отправили в Венгрию. В Москве Артем был только через сутки. В аэропорту, только теперь в другом, его снова встречал Владимир Андреевич. Только в первый раз генерал был один, а сейчас следом за ним руку Тарханову пожал полковник Нефедов.

Нефедов сам прилетел из Канады только час назад и случайно встретил генерала в зале ожидания. Естественно, он задержался. И пока ждали самолет из Будапешта, рассказал Владимиру Андреевичу, как вывозили из Монреаля Дороти Митчел, то есть капитана Тарасову.

Дороти срочно «вышла замуж» и стала Дороти Хилл.

Ее «муж», пожилой англичанин, сопровождал жену в Канаду для сложной операции на легких и отвозил домой. Дороти к самолету доставили на носилках. Санитар занес ее в салон на руках. В Лондоне ее уже встречали, чтобы посадить с другими документами и с «новым мужем» на теплоход до Риги.

Что случилось с профессором Броуди, Дороти узнала из газет. Его похитили представители колумбийской повстанческой армии. Американским спецслужбам удалось задержать небольшую прогулочную яхту с пленником в Карибском море. Таким образом, профессор вернулся в родной институт к любимой работе и пришел в ужас, узнав, что винчестер на его компьютере оказался совершенно пустым. О Дороти он вспоминал с сожалением — попала женщина в случайные свидетели.

И похитители «убрали» ее. Тело англичанки найдено не было.

Тарханов вышел из самолета, опираясь на палочку.

В машине уже генерал сообщил подполковнику о новом назначении. Переезду в Москву Артем внешне не слишком обрадовался, но сразу сказал, что долечиваться предпочитает дома. Костомаров не возразил.

Через день Тарханов улетел.

Дома его встречала дочь. Отец был хмур и мало говорил. И, почти не задержавшись в квартире, где погибла Марина, отправился на кладбище. И не захотел, чтобы дочь поехала с ним.

Он нашел нужный квартал, нашел могилу. Постоял молча, потом поклонился и сказал:

— Вот я и вернулся. Прости меня... Это я виноват, что так случилось...

Он поставил свою инвалидскую палочку к дереву, сначала присел на землю перед могилой. Потом совсем лег на нее, положив голову на могильный холм, и что-то долго еще шептал, совсем не шевелясь. Со стороны казалось, что Тарханов спит.