— Ну, как дела на кораблях?

— Плохо сэр. Большинство из кораблей сопровождения могут передвигаться только на досветовой скорости. Некоторые транспорты тоже повреждены. На остальных система жизни обеспечения работает с перегрузкой. Беженцев набивали в корабли как… В общем, за соблюдением норм безопасной эксплуатации корабельных систем никто не следил.

— Понятно. А если со сторожевиков перебросить команды на транспорты. Жизнеобеспечение продержится?

— Очень недолго.

— Ладно. Приказ по кораблям всем сторожевикам, которые не могут развивать сверхсветовую скорость, переправить команду на неповрежденные транспорты. Транспортам и неповрежденным сторожевикам двигаться в квадрат семь двенадцать к звезде Эррола. — И коротко бросил Богу: — Убирай пылевое облако!

— Есть, сэр, — офицер кротко козырнул и склонился над передатчиком.

— Сделано! — коротко отрапортовал Бог, и пылевой поток принял свою первоначальную форму.

Дениэл молча кивнул и погрузился в свои размышления. Он не ожидал ничего хорошего от этого перелета. Слишком много поврежденных кораблей. Слишком много раненных. Обязательно что-нибудь выйдет из строя. Но лучше, если это случится поближе к миру, который станет их новой родиной. Кстати, надо проверить, что там натворил Божок-создатель, если, в конце концов, умудрился бросить свое детище на произвол судьбы. Но он не успел заняться этой проблемой. Один из санитарных корабль сообщил, что заканчиваются медикаменты, и раненых скоро нечем будет лечить.

Дениэл устало закрыл глаза: вот уже четыре часа он решал вопросы, о которых имел самое общее представление. Но от него, как от главнокомандующего, ждали, что он все поймет и найдет самый подходящий выход из положения. Больше всего неприятностей ему доставил визит на корабли, перевозившие раненых. Перед глазами снова встали каюты и коридоры корабля, забитые корчащимися от боли смертными, и ему стало не по себе. Все-таки к массовому уничтожению в магических мирах прибегали редко. Но здесь! Искалеченные дети, женщины, молча корчащиеся от боли, чтобы не пугать ребятишек. Солдаты, обожженные близкими попаданиями. И врачи, молча снующие между ними. Усталые до отупения, но все еще пытающиеся спасти хоть чью-то жизнь. И таких кораблей было сорок! Сорок огромных транспортов, забитых под завязку. Медицинские синтезаторы не справлялись с таким объемом лекарств и инструментов. Один за другим они выходили из строя, а чинить их было некому и некогда.

Дениэл распорядился доставить с флагмана запасные синтезаторы, рассчитанные на использование в крупных больницах. Никто даже не спросил, как они там оказались, чем их подпитывать и почему главнокомандующий, отдавая такой приказ, побледнел как звезды. Врачи смотрели на него как на спасителя. И Страннику стало неловко перед смертными. Это был первый случай, когда он почувствовал себя среди них неуверенно, но, как оказалось, не последний. Он никогда не думал, что люди способны на такие подвиги. В магических мирах всегда ждали помощи от богов. Здесь же пытались сделать все сами, чего бы это им не стоило.

Когда он вернулся с инспекции санитарных кораблей, его вызвал Мирт и сообщил, что из его эскадрильи шестьдесят процентов кораблей непригодны к переходу на сверхсветовых скоростях, безапелляционно потребовал снять с них уцелевшие вооружение и системы жизнеобеспечения и установить их на транспортах. Дениэл похвалил его за находчивость и получил крайне нецензурный ответ.

Карин извиняющимся тоном пояснил, что Мирт терпеть не может главнокомандующего и любую похвалу от него воспринимает как оскорбление. Странник только поморщился. Он уже почти сутки не замолкал больше чем на минуту, и его уже трясло от необходимости изъясняться вслух.

Леда прибывала в тягостном недоумении. Вот уже месяц она перемещалась по этому безумному миру в безрезультатных поисках Диры. Однако не это вызывало у нее стойкое желание кого-нибудь прихлопнуть, а местный сумасшедший бог, который повадился следовать за ней. Сначала она не обращала на него внимания, но он не отставал, проявляя странную настойчивость. После того как перед ней появились цветы, она уже успела запутаться в какой-то полупрозрачной ткани, появившейся из ниоткуда и накрывшей ее с головой. Она грешным делом приняла это за нападение и только после того как испепелила большую ее часть, узнала в оставшемся куске драгоценный местный шелк. Безумно дорогой и столь же непрактичный. Зачем Богу понадобилось нападать на нее с таким бесполезным оружием оставалось загадкой. Как и не поддавалось объяснению его стремление оказываться в пределах ее видимости каждый раз, как она выходила из глубокого транса. Дождавшись, когда она его заметит, Руон исчезал, оставив на память о себе что-нибудь непонятное.

Например, один раз это были местные драгоценности в количестве восьмисот штук. Чего он пытался добиться такими странными средствами, оставалось для нее тайной. Сколько она не пыталась обнаружить в появляющихся вещах ловушку, ей это не удавалось. Она даже несколько раз просканировала сознания жрецов разных богов, пытаясь выяснить, что значит этот местный обычай. Но и жрецы о таком поведении своих богов даже не подозревали. Сначала эти подношения ее несказанно злили, но теперь осталась только полная растерянность и стойкое желание выяснить, что все-таки происходит?!

Очередной перенос отправил ее на главную площадь какого-то города, но это ее не смутило: Леда невозмутимо устроилась в метре над мостовой, и погрузилась в транс. Местные жители прореагировали на ее появление совершенно спокойно. В этом мире, переполненном богами, люди привыкли и к не такому. Так что смертные аккуратно обходили появившееся неизвестно откуда сверхъестественное существо и понижали голос, стараясь не мешать ей в ее действиях, чем бы она ни занималась.

Леда сосредоточенно обшарила все сознания, до каких смогла дотянуться в этой перенасыщенной магией атмосфере, и открыла глаза, ожидая обнаружить перед своим носом уже изрядно надоевшую ей физиономию местного бога. К ее удивлению, Руона в пределах видимости не наблюдалось, предметов непонятного назначения тоже. Леда нахмурилась. Любые изменения она привыкла считать, прежде всего, угрозой. Тем более что она последнее время не предпринимала никаких действий, чтобы избавиться от этого Бога.

Значит, это сделал кто-то другой. И ей хотелось бы знать причину подобного поступка. Вдруг этот кто-то следующей жертвой наметил ее? Оглянувшись для верности по сторонам и не увидев Руона, Леда опустилась на землю и попыталась найти что-нибудь, что могло бы навести ее на след пропавшего бога. Довольно скоро она обнаружила в переулке валяющийся кувшин из бесценного хрусталя, вокруг него расплывалось в грязи лучшее вино этого мира. Так. Это ей уже не нравилось. Если бы у Руона просто наступило просветление, он не стал бы ронять такую вещь в грязь. Уж что-что, а его трепетное отношение к красоте она уже успела заметить. Значит, кто-то его заставил бросить эту вещь в грязи и спешно покинуть город. Это уже напоминало нападение, а Леда всегда подозрительно относилась к нападениям, случившимся в непосредственной близости от нее, априори полагая, что напасть хотели на нее.

Странница нахмурилась и начала планировать мероприятия по выяснению ситуации. Было совершенно ясно, что, прежде всего, ей необходимо узнать, богом чего является Руон, а затем уже начинать его поиски. В зависимости от того, чему покровительствует Руон, ей придется планировать свои действия. Простая логика: бога огня не стоит искать на дне океана, когда он путешествует по своей воле, а вот для того, чтобы лишить его силы, океан — самое подходящее место.

Однако такую информацию можно было выяснить только в храме. Остальные смертные не всегда были в курсе, какой именно бог им покровительствует в данный момент, а уж о том, как они выглядят… Леда переместилась в храм и, бесцеремонно разогнав толпу, поймала за шиворот первого попавшегося жреца. Тот заверещал и принялся грозить всевозможными карами своего бога грешнице, осмелившейся поднять на него руку, но Странница только оскалилась, продемонстрировав отросшие клыки, и служитель бога был готов к сотрудничеству.