- Видали, - кивнула Клавдия, вытирая полотенцем тарелки, горкой высившиеся перед ней.

  Даже за разговором, она всегда находила себе занятие. Деятельная ее натура не терпела пустых разговоров, не подкрепленных каким-то полезным занятием.

  - Вот я и подумала, что начнут они набирать себе прислугу, сами знаете, как в Чернагоре с этим дело обстоит.

  - Проще сказать - никак, - подтвердила Клава.

  - А кроме прислуги, будут искать людей, которые продукты поставлять станут. Вон, видела я, как Куцый вчера с самого утра уже наведывался, наверняка предлагал свои услуги. Боюсь он, скупая твои сыры, будет их графу возить. А нам бы лучше самим - напрямую предложить. Все равно, лучше твоих сыров - в округе не сыскать, даже Марфа это сказала.

  - Да уж, - кивнула Клава, - этого у меня не отнимешь, что есть, то есть. А раз такое дело, надо бы нам прямо сегодня и наведаться, да не с пустыми руками. Вот Пашуту и пошлем.

  - Меня? - Удивился Павел, словно очнувшись от тяжелых дум. - Да что ж я скажу там? Марица!...

  - И правда, - успокоила его девушка, - думаю, в первый раз я сама съезжу. И с госпожой Штадель я знакома немного, помните они с дочерью, Томилой, весной еще, в апреле, кажется, к нам заходили. Томилу еще мои рисунки заинтересовали. Вот и поздороваюсь с ними, напомню о себе. А уж как приеду в замок, придумаю что-нибудь, как графу предложить наши продукты.

  - Верно, в апреле, на Пасху покупали сыр, творог и всего прочего. Я сама им и пасху готовила под заказ. Дело ты доброе задумала, правильное. Местные старики бирюками на Шлоссенберга смотрят, а тем временем всякое отребье к нему дорожку торную протопчет... Эх, жизнь прожили, а ума не нажили. Советники называются...

  - Поезжай, Марица. Ты, Пашута, запряги в тележку Звездочку, да не мешкай, а мы пока гостинцы соберем.

  Крынки с молоком, круги мягкого, творожного сыра, пара головок соленой брынзы, свежайшее масло трех сортов - первое - подсоленное, второе - с пряностями и ароматными травками и последнее - темное, шоколадное. Все это разместилось в недрах возка.

  Рецепты своих изделий Клавдия хранила в строгой тайне и хоть появилась в городе всего полгода назад, благодаря высочайшему качеству, разумным ценам и прекрасному вкусу своих изделий, сумела завоевать себе славу первой мастерицы на всю долину и окрестности.

  Спустя десять минут маленький, аккуратный возок выехал со двора, ведомый грустно глядящим себе под ноги Павлом. Остановив на минутку коня, он охлопал кобылу по шее и крупу, прошел к Марице и сказал:

  - Надо бы тебя одну не отправлять, только что я там перед господами...

  - Не переживай, Пашута, мне и самой любопытно съездить, посмотреть, с Томилой повидаться.

  - Тогда езжай.

  - Не грустите тут без меня, скоро вернусь, и Матвейку навещать не забывайте, - обращаясь к выбежавшим проводить ее детям звонко сказала девушка и мягко тронув вожжи, тронула возок с места.

  Особой причины торопиться не было и, проезжая мимо 'Алого Дракона', Марица остановила повозку, решив прямо сейчас поговорить с Марфой. Как будто ее ждал, Митяша появился из переулка за корчмой и широко улыбаясь подошел к ней.

  - Здравствуй, Марица, - сказал он, принимая у нее поводья, - куда направляешься?

  - И ты будь здоров, Дмитрий! Да вот, на минутку к Марфе заскочить решила, пирожков купить, угостить хочу знакомую. Я ненадолго, присмотришь?

  Он кивнул и с затаенной тоской поглядел вслед девушке, легкой походкой направившейся к входу в корчму.

  Обед уже закончился и гостей в зале было немного, одна помощница легко справлялась с заказами, остальных было не видно.

  Марица прошла сразу на кухню, где и застала Марфу за тем самым столиком, где вчера угощалась пирогом с вишней. Марфа попивала чай и блаженно жмурилась, вспоминая что-то приятное. Заметив Марицу, она быстро освободила от бумаг часть стола, приглашая присесть.

  - Поля, чаю принеси, - окликнула она одну из помощниц, - с чем пирог будешь, Марица. С курицей сегодня особо удались. Сочные, один к одному.

  - Спасибо, Марфа, да я не за угощением, просто поговорить зашла, совета спросить.

  - Хорошее дело! - Откликнулась Марфа, внимательно поглядев на девушку, - но одно другому не мешает. Поля, и пирог с курой тащи, откармливать будем этого цыпленка.

  Сама рассмеявшись своей шутке, Марфа заговорщически подмигнула девушке:

  - Ох, что сегодня было!

  - И что же? - Спросила Марица, взглядом поблагодарив девушку, поставившую перед ней блюдо с пирожками и чашку ароматного чаю.

  - Так коня продала!

  - Чалого? - Удивилась Марица. - А как же Митяша? Не огорчился?

  - Да ты что, - замахала руками Марфа, - куда ж я Чалого дену. Мне тогда парень совсем житья не даст, так и уткнется в свои бумажки. А так хоть при деле - и наездник он отменный и пользу приносит. Вон проводником сегодня заделался у князя. А утром, представляешь, коня этого сам у Степана выторговал, даже я рот раскрыла - растет парень. Десять монет скинул, где такое видано! Да еще ловко так, что Степан довольный ушел.

  - Да какого коня?

  - Так я к тому и веду! Знатный конь - Кречет.

  - О! Правда хорош, а говорили с ним не справляется никто, характер дурной.

  - Это остальные не справляются, а новый хозяин еще как справится, любо дорого посмотреть.

  - Странно мне это, зачем же Митяше второй конь? - разулыбалась Марица.

  - Да не Митрию, я Орлика имею в виду. Я же специально для него и присматривала, а потом осенило - Кречет! А Митяша и говорит - позволь мне, сторгуюсь за десять монет. Врет думаю - ему цена тридцать самое малое. А он.. Вот удивил! А ведь хороший жених, Марица! Да ты кушай пирог, вкусный же.

  - Спасибо! А Орлик - это который с Акулой себя показал?

  - А то, он самый, воин князя. Вот уж силы ему Бог послал, любо дорого посмотреть. Правую руку Гамсунга завалил, это тебе не шутки.

  Марица вдруг прыснула, не сдержавшись, представила, что сказала бы Марфа, что она самого Гамсунга одолела.

  - А веселишься то чего? - Удивилась Марфа.

  - Да Митяшу на Кречете представила. Так что Орлик? Купил коня?

  - Еще бы, я еще десять монет накинула, так он и торговаться не стал... Да не о том речь. Понравился ему конь, по сердцу пришелся. Да и то мы с Митяшей удивились. Кречет, что твой ягненок с Орликом стал, стоило русину что-то шепнуть ему на ухо, тут же всю дурь из коняги повышибло. Видала такое?

  - Нет, - улыбнулась Марица, - а что приходил, пироги твои понравились?

  - И пироги и все остальное, одно удовольствие кормить такого молодца. За троих ест и ничего - стройный, что тополь. А если Митяшу взять - так за шестерых таких. И откуда парню силу взять - если он ест, как коза - там урвет, там кусочек проглотит - некогда ему все.

  - А Орлик? Рассказывал что-нибудь?

  - Ну еще бы! Знала бы ты, что в замке творится! Это ж нарочно не придумаешь!

  - А что там?

  - Граф то молодой что учудил. Казнь вчера устроил. Разбойников, тех, что в плен взяли, судил и расстрелять велел. Прямо при нашем совете городском. Супруга Головы заходила, так говорит - муж ейный, как приехал, слег, рычит, никого к себе не подпускает. Так я думаю, может и не из-за казни, подумаешь - татей казнил, туда им и дорога. А там другое еще, да похлеще. Граф налог велел с народа собирать, да сразу за два года. Ох, что начнется-то. Три дня всего дал.

  - Казнь, налог? - Переспросила Марица, чувствуя, как настроение стремительно падает.

  - Ну да, зрелище говорят, жуткое, это я про казнь. Один вроде бы на коленях пощады просил, но граф был неумолим. Весь в отца своего пошел!

  У Марицы невольно перед глазами бандитский главарь Асмунд встал, просящий пощады у Гамсунга. Она отложила пирог, есть сразу расхотелось. Но Марфа и не заметила, продолжала бойко:

  - Наши то, из совета, совсем сникли, я про деда своего не говорю, ты ж его знаешь, уж его то таким зрелищем не проймешь, а остальные... Вот, возница ихний, Егорка, рассказывал - что по дороге даже останавливались - Григория Тронского из совета стошнило. Так я не удивляюсь - чем его там жена кормит, как была неумехой, так и осталась. Лучше бы у меня обеды продолжала брать, а то обиделась! Можно подумать, я неправду ей тогда сказала!