Моя журналистка сочувственно покивала, но знакомый огонёк в её глазах говорил, что она ничего не напишет, хотя бы чисто из женской солидарности.

Я подмигнул спецназовцам. Калинкину скрутили руки за спиной и увели вслед за остальными.

Ночь мы все провели в участке, давая показания представителям городских властей. Местных полицейских пока отстранили от дела до выяснения их причастности к коррупционной группе старшего сержанта Маклака. Закончили только утром, от жуткого недосыпа я чуть не валился с ног, но тем не менее позвонил и доложился, как и было велено, шефу.

Через два часа у нас был самолёт. Мы тепло попрощались с Чмунком, который за его несомненные заслуги в раскрытии преступного синдиката внутри полиции Поркса был назначен исполняющим обязанности арестованного старшего сержанта Маклака. В звании его тоже, конечно, повысят, и значительно, тем более что местную полицию теперь будут проверять не один месяц, а место её сотрудников временно займут индейские рейнджеры. Эльвира даже чмокнула нашего друга на прощанье, желая ему удачи и всяческих успехов. Чунгачмунк сиял как бусина, которыми вампиры расплачивались с его предками за плодородные земли, и был полон планов по улучшению законоисполнительной системы в этом городе. Наверняка наберёт в штат побольше своих верных краснокожих братьев.

— Ну что ж, пришла пора прощаться. — К нам подошел сам Льюи, слава аду, одетый вполне прилично. У него-то и усталости ни в одном глазу не было, он даже успел освежиться и подправить макияж. — Мы вроде бы договаривались о медали, сержант Брадзинский? Так вот, не надо. Не люблю лишнюю мишуру. Да и куда я её надену, на кружевную блузку с люрексом…

Забегая вперёд, скажу, что интервью с Льюи в «Сплетнике» было-таки опубликовано. А мне потом всё же пришлось надавить на кое-какие каналы. Я ведь был ему обязан. Он сам решил, что ему нужнее мой звонок судье. Через две недели мне сообщили, что он полностью оправдан. Правда, моя помощь оказалась второстепенной. Это же вампиры, у них всегда всё схвачено. А Льюи, говорят, появился перед судьёй в том самом розовом пеньюаре…

С выходом на свободу Пиява уличные беспорядки на улицах Поркса сразу прекратились. Он действительно обладал огромным авторитетом у своих учеников и не хотел, чтобы история его «срыва» надолго стала достоянием общественности…

Доктор Пияв тоже пришёл в аэропорт и по-прежнему был очень печален. Понятно, что предательство его самого близкого друга (или кем там ему на самом деле приходился Эдик) задело его очень сильно, но это не помешало ему дружески пожать нам руки на прощанье.

Наконец все проблемы были позади. Эльвира сидела рядом, мурлыкала что-то мелодичное и держала меня за руку. Я застегнул ремень безопасности и с наслаждением откинулся в кресле. Самолёт начал набирать высоту. Наконец-то можно было расслабиться и хоть немного поспать…

Я закрыл глаза и, уже проваливаясь в лёгкую дрёму, вдруг услышал то, что дошло до сознания только через мгновение:

— Самолёть летить на Туресия!!!

Ну вот, опять… Я сказал «расслабиться»? Поторопился…

Утром после возвращения вставать не хотелось жутко! Видимо, организм после таких стрессов требовал больше чем стандартный восьмичасовой сон, который мог себе позволить сотрудник полиции моего скромного звания. Я так думаю, что буду приходить в себя ещё дня три — не меньше. Но и сегодня, хочешь не хочешь, а надо было вставать и идти на работу. Я поднял себя за шиворот, за рога дотащил до умывальника, кое-как побрился и почистил зубы чёрной пастой с еловыми смолами, оделся и вышел на улицу. Зевая, прошёлся через площадь, купил кофе в пластиковом стаканчике и, попивая его на ходу, добрёл до участка. И только взялся за дверную ручку, как меня окликнули сзади:

— Подожди старика!

Тяжело переваливаясь на ходу, ко мне спешил комиссар Жерар. На его лице играла такая широкая улыбка, что я невольно заулыбался в ответ. Вот уж не думал, что буду скучать по этому старому ворчуну. Я пожалел, что не взял кофе и ему, хотя он предпочитал конфискованный коньяк из служебного шкафчика для вещдоков.

— Ты отлично справился, сынок. — Комиссар по-отечески обнял меня, до хруста в рёбрах (моих!). — Я горжусь тобой!

— Но, шеф, — слабо запротестовал я, пытаясь вырваться. — Это всё вы! Если бы не ваш своевременный звонок в министерство, этот псих Маклак просто расстрелял бы всю нашу компанию.

— Два боевых вертолёта хоть кому вправят мозги, — подтвердил комиссар. — Но всё равно это не умаляет того, что ты сделал их, показав всему миру, что такое полиция Мокрых Псов. Пойдём, я только что купил свежие пончики. Расскажешь мне во всех подробностях, как всё было. А потом ещё и запишешь, моей жене тоже интересно, ты ведь её любимчик…

Я скромно улыбнулся и, пропустив его первым в двери, проследовал за ним. Флевретти, уже сидевший на своем месте (и как он ухитряется не спать сутки напролёт?), приветствовал меня в своей шумной манере:

— Какие черти, и без оркестра?! Рад видеть живым, пока ещё сержант Брадзинский! Да, тебя должны повысить за такое блестящее расследование как минимум до капитана! А как наш Чмунк? Он ещё сюда приедет? Понимаю, у него там нехилые возможности для карьерного роста, восстановление города и всё такое, я даже слышал, что его назначили на место того коррумпированного полицейского, которого вы разоблачили. Но ведь он не оставит службу в Мокрых Псах, не променяет нас на каких-то глупых поркцев?!

— К сожалению, не могу за это ручаться. Там его родина, и ему гораздо важнее следить за порядком у себя, чем здесь. И ты же понимаешь, мы не можем ему предложить таких условий, как они.

— Да-да, — с горестным видом покивал Флевретти, распахивая перед нами дверь в кабинет шефа. Через минуту он льстиво принёс нам чайничек со свежезаваренным чаем и тактично удалился.

— Ну, давай, давай рассказывай, — подстегнул меня Жерар, лично наливая мне полную чашку и пододвигая сахарницу. — Как тебе удалось за двое суток взорвать всю полицейскую систему чужого города?

— Я ведь был не один. Мне помогал Чунгачмунк со своими ребятами и Льюи де Пуант дю Лак с лайнера вампиров. Наша встреча с ним в Порксе была случайной, но судьбоносной. Нет, лучше попробую начать сначала…

Постепенно я изложил всю историю, не касаясь личных моментов типа действующей профессии Льюи и мучившей меня всё время ревности к Эльвире с Маклаком, рассказал, как зародилась идея разоблачения коррумпированных полицейских, и так далее.

— А как у вас, было что-то серьёзное за эти дни?

Комиссар не успел ответить, потому что в комнату без стука вошёл Флевретти с двумя бутылками коньяка.

— Не удивляйся, мы здесь понемножку выпиваем на работе. Контрафактный продукт, прислали ящик из супермаркета для исследования. В лаборатории перепились на третьей бутылке, остальные я забрал сюда. Надо как-то умудриться определить качество и выдержку без медиков…

— А как ещё это сделать, не выливать же? — вскинул брови капрал.

— К тому же преступлений у нас нет, ну почти нет, — поправился шеф, встретившись со мной взглядом. — А вот повод есть. Флевретти, что случилось у вас на этот раз?

Кстати, если присмотреться, то вид у капрала действительно был какой-то потерянный и несчастный и глаза грустные, несмотря на бравурный тон. Я подосадовал, что не заметил этого сразу, поспешив мысленно осудить обоих за алкоголизм на рабочем месте. Флевретти заморгал мокрыми глазами и быстро разлил коньяк в подставленные комиссаром рюмки. Я вежливо отказался, впереди ещё был рабочий день, и мне не улыбалось начинать его с креплёных напитков, но шеф умоляюще покосился на меня, и…

В общем, за разговорами и контрафактным коньяком время пролетело так быстро, что я пришёл в себя, только когда увидел густые сумерки за окном. Святой Люцифер! Так я профукал весь день на пустопорожнюю болтовню?! Хотя, быть может, наверное, стоит иногда вот так душевно посидеть с товарищами по службе. Довольный старина Жерар по-отечески приобнимал меня за плечи, а утешившийся уже с первой рюмки и вполне счастливый Флевретти нарезал кружочки лимона. Трагическая история о том, как его бросила очередная возлюбленная, вылилась в подробный рассказ, кажется, обо всех женщинах его жизни, которых было несчётное количество, и под это дело шеф достал ещё и третью бутылку из сейфа. Я попытался улизнуть, но смысл? Всё равно уже поздно, служба подождёт, наливайте…