— Урок номер один, Марино. Для того чтобы приготовить кофе, нужно сделать следующее…

В то время как я обучала его обращению с таким не требующим никаких умственных способностей чудом техники, как кофеварка, Марино снова возвратился к пережитым за день событиям.

— Одна половина моего сознания отказывается серьезно воспринимать все, связанное с Хильдой, — признался он. — Но другая, напротив, верит во все сказанное. Я хочу сказать, здесь есть над чем подумать.

— Что ты хочешь сказать?

— Дебору Харви застрелили из пистолета девятимиллиметрового калибра. Гильзу патрона так и не удалось найти. Трудно поверить в то, чтобы этот негодяй-убийца стал искать в темноте гильзу от патрона. По-моему, Морель и все остальные искали ее не в том месте. Помнишь, как Хильда спрашивала, не было ли какого-то другого места, и еще она говорила о какой-то утерянной вещице, металлическом, военном предмете. Наверняка речь шла об утерянной гильзе.

— Еще она отметила, что сам по себе предмет безвредный, — напомнила я ему.

— Использованная гильза никому не причинит вреда. Это пуля может убить живое существо, да и то только во время выстрела.

— Фотографии, которые она разглядывала, были сделаны прошлой осенью, — продолжала я. — Какой бы предмет ни находился там тогда, сейчас его там все равно нет.

— Ты думаешь, убийца вернулся туда днем, чтобы найти его там?

— Но ведь Хильда сказала о том, что человек, потерявший этот металлический предмет, проявлял легкую обеспокоенность по поводу этой пропажи.

— Не думаю, чтобы он стал возвращаться, — сказал Марино. — Он слишком для этого осторожный человек. Это был бы чересчур рискованный шаг с его стороны. Зону стали прочесывать полицейские с ищейками сразу же после исчезновения молодых людей. Бьюсь об заклад, он залег глубоко на дно. Чрезмерно хладнокровный человек, если ему удавалось оставаться непойманным после стольких злодеяний, независимо от того, психопат это или наемный убийца.

— Может быть, и так, — ответила я, услышав с шумом падавшие капли из кофеварки.

— Думаю, нам надо снова вернуться на это место и немного порыться вокруг. Как ты на это смотришь?

— Честно говоря, я и сама об этом подумала.

При ярком дневном свете лес не казался нам зловещим до тех пер, пока Марино и я не добрались до небольшой просеки. Отвратительный запах разлагающейся людской плоти стал слегка напоминать о себе. После просеивания земли, собранные лопатой, стояли холмики из опавших листьев и сухих еловых веток. Только достаточно длительный срок и обильные проливные дожди могли навсегда смыть следы этого ужасного убийства.

Марино принес металлоискатель, а я — грабли. Доставая из пачки сигарету, он огляделся вокруг.

— Не вижу смысла начинать поиски с этого места, — сказал он, — здесь уже тысячу раз искали.

— Я думаю, что и тропу не меньше обыскивали, — Оказала я, внимательно рассматривая тропу, по которой мы шли, начиная от расчищенной от леса дороги.

— Совсем не обязательно. Ведь прошлой осенью, когда Дебору и Фреда привезли сюда, тропы здесь вовсе не было.

До меня дошел смысл сказанного. След от лопат, которыми подгребали листья, а также плотно утрамбованная грязь могли быть оставлены полицейскими и другими принимавшими участие в расследовании людьми, которые ходили взад и вперед по расчищенной дороге к месту, где были обнаружены трупы. Осматривая лес, он добавил:

— Проблема заключается в том, что мы, доктор, даже не знаем, в каком месте они остановились. Можно было бы предположить, что молодые люди припарковались рядом с нами и вышли отсюда точно так же, как это сделали сейчас мы. Вот если б знать, действительно ли убийца направлялся сюда.

— Мне кажется, убийца знал, куда они держат путь, — ответила я. — Было бы странно предположить, что он наугад свернул на расчищенную дорогу и завершил свой маршрут именно здесь после долгого и бессмысленного мотания в лесной глуши.

Пожав плечами, Марино включил металлоискатель.

— Особого вреда не будет, можно и попробовать.

Мы начали с участка, где были найдены трупы. Исследуя тропу, расчищая ее от веток подлеска и листьев, мы медленно двигались в сторону дороги. В течение двух часов мы прочесали все попадавшиеся на нашем пути вырубки, которые могли, с нашей точки зрения, гостеприимно привлечь путников под сень своих пушистых веток. Первый раз металлоискатель просигналил, обнаружив пустую банку из-под пива, второй раз — ржавую открывалку. Когда мы были уже на краю леса, раздался третий сигнал — была обнаружена гильза от патрона в пластиковом красном, выцветшем от времени кожухе.

Облокотившись на грабли, в подавленном настроении, я пристально смотрела на тропу и думала. Я размышляла над предположением, которое высказала Хильда относительно существования какого-то другого места, куда преступник потащил Дебору. Мое воображение начинало рисовать просеку и лежавшие рядом трупы. Первое, что мне пришло в голову, было предположение а том, что Дебора могла в какой-то момент и отделаться от преступника, и это могло произойти, когда ее вместе с Фредом вели по темной дороге к просеке. Окинув взглядом густые ветки деревьев, я поняла, что такое вряд ли могло произойти.

— Давай примем как должное предположение о том, что убийца действовал в одиночку, — сказала я Марино.

— Ну хорошо, а что дальше? — спросил он, вытирая рукавом пальто вспотевший лоб.

— Если бы ты был убийцей и совершил нападение сразу на двух человек, заставив их затем, возможно, под дулом пистолета прийти сюда, кого бы ты убил первым?

— С парнем было бы больше хлопот, — машинально ответил Марино. — Я бы сперва убрал парня, а уже потом взялся бы за девчонку.

Все это не укладывалось в моей голове. Когда я пыталась представить себе, как один человек принуждает двух других идти через темный лес, дальше этого мое воображение не шло. Может быть, у убийцы был с собой фонарик? А может, он хорошо знал эту местность, мог с закрытыми глазами найти просеку? Этими сомнениями я и поделилась с Марино.

— У меня возникли такие же вопросы, — ответил он. — Здесь напрашиваются кое-какие выводы. Прежде всего не исключено, что преступник связал ребятам руки сзади. Второе, я бы задержал девчонку, заставив ее двигаться по лесу, приставив к спине пистолет. Увидев такой оборот дела, и парень сразу присмирел бы, как ягненок. Только представь — одно неверное движение, и девчонка будет убита. Ну а что касается фонаря? Конечно, что-то ему помогало ориентироваться на местности.

— А как, скажи на милость, он умудрился держать в одной руке фонарь, в другой пистолет и одновременно держать под прицелом девчонку?

— Очень просто. Хочешь, покажу?

— Ну нет, не надо. — Я отступила назад, когда он направился в мою сторону.

— Давай сюда грабли. Только не суетись.

Он вручил мне металлоискатель, а я ему грабли.

— Представь, что на месте граблей стоит Дебора. Я хватаю ее левой рукой вокруг шеи, продолжая держать фонарь в этой же руке, — говорил Марино, демонстрируя свои объяснения. — А в правой руке у меня находится пистолет, который я держу дулом между ее лопатками. Видишь, все достаточно просто. А Фред в это время следует впереди нас по освещенному фонарем пути. — Немного подумав, Марино пристально посмотрел на тропу. — Очевидно, при таком раскладе они не могли быстро продвигаться вперед.

— Особенно если были разуты, — подчеркнула я. — Ноги он не стал связывать, намереваясь вывести ребят в другое место. Заставив их снять обувь, преступник понимал, что босиком они будут двигаться медленнее, а убежать и вовсе не смогут. Может, прикончив Дебору и Фреда, он оставил их обувь себе на память.

— Может быть, и так, — сказала я, не переставая думать о найденной сумочке Деборы.

— Но если предположить, что руки у Деборы были связаны сзади, то как здесь оказалась ее сумка? У сумки не было ремешка, поэтому она не могла нести ее, перекинув через плечо или держа в руке. И, поскольку на Деборе не было никакого ремня, сумочку вряд ли к нему пристегивали. Кроме всего прочего, если тебя ведут на расстрел, зачем брать с собой сумку?