— Я сказал отменить все встречи! — рыкнул он и отключился.

А мне вдруг стало так обидно. Раскричался тут. Черт, не хватало еще расплакаться. Беру трубку и набираю секретаря Чернышова. В этот раз, чтобы отменить встречу.

— София, — раздалось из динамика через несколько минут, — закажи на четырнадцатое сентября билеты на Берлин. И два номера в гостинице. Ты едешь со мной, проверим твое владение языком, — хмыкнул он.

Мне одной последняя фраза показалась двусмысленной?

Просьбы Дениса звучат из динамика интеркома каждые десять минут. В противном приказном тоне. Он верещит словно женщина во время ПМС и так же быстро меняет свои решения.

— Принеси от юристов папку с договорами за третий квартал.

— Да, босс.

— Сделай мне кофе.

— Пять минут, босс.

— Закажи обед на час. Стейк и салат Цезарь.

— Да, босс.

— Распечатай файл, который я тебе скинул.

— Конечно, босс.

— Перенеси все встречи с десятого сентября.

— Без проблем, босс.

— Я передумал на счет обеда. Хочу пасту с курицей и грушевый пирог. Поменяй заказ.

— А не пойти бы вам … босс.

— Ты что-то сказала?

— Говорю, сейчас позвоню и поменяю заказ.

Гррр.

— Принеси кофе. Только не делай сама. У тебя паршиво получается. Спустись в «Шико» и купи там.

— Уже бегу и спотыкаюсь.

— Что? — рявкнул опять.

— Уже бегу говорю, только на таких шпильках боюсь споткнуться и упасть, — говорю так громко, как если бы по ту сторону телефона был глухой человек.

Он определенно догадывается о происхождении трусиков в своей машине.

Я беру зонт и выхожу из здания в эту мерзкую погоду. Дождь уже не такой сильный, но от порывов ветра меня носит по сторонам вместе с зонтом. Вокруг мрачно, зябко, сыро и лужи по колено.

На дорогах уже нет утренних пробок, и я с сожалением смотрю в сторону своей машинки. Сейчас домчала бы до дома за минут пятнадцать.

Перебегаю улицу, покупаю кофе и мчусь обратно. На светофоре — красный для пешеходов. Десять секунд до зеленого. Девять. Восемь и на меня обрушилась тонна грязи из-под колес промчавшей на скорости машины. Загорается зеленый, а я все так же стою на месте в немом шоке, пытаясь переварить случившееся. Во же ж! Как же я всех ненавижу! Особенно того, кто послал меня за этим чертовым кофе!

Мои ноги полностью заляпаны водой, а на молочной ткани кардигана пятна грязи расплываются по всей длине. Я даже чувствую, как мерзкая вода с тысячами бактерий стекает по моим щекам к шее. Однозначно, это самый гребанный день в моей жизни!

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоить бурлящие чувства. Не самые лучшие чувства. Резко выдыхаю. На фасаде нашего Бизнес центра замечаю вывеску аптеки и решаю, что сейчас самое подходящее время для реализации одного из пунктов МБЧ.

Люди оглядываются и шарахаются от меня. Уверена, с кровожадным выражением лица, решительной походкой и заляпанной с ног до головы грязью, я выгляжу как сбежавшая пациентка психушки. При этом сбегала я, скорее всего, через канализационные ходы. Благо, подходящий этому образу запашок от меня не исходит.

— Пачку влажных салфеток и слабительное. Самое сильное, какое у вас есть.

Должна отдать должное работнице аптеки — если она и заметила мой вид, а не заметить его было сложно, то и виду не подала. Молчаливо и безразлично поднесла к сканеру пачку салфеток, таблетки, и просунула их мне через окошко.

Не отходя от кассы, быстро вытираю руки, а потом со всей присущей мне нежностью, избавляю от грязи стаканчик с кофе. Выбрасываю в мусорное ведерко использованные салфетки и открываю крышечку бумажного стакана. Крошу две таблетки, посматривая на аптекаршу, которая все это время наблюдает за моими действиями.

— Всего хорошего, — говорю, разворачиваясь к выходу.

— Удачи вам, — слышу в ответ.

Перед входом в здание я вспоминаю, что в багажнике машины есть спортивная сумка с формой для спортзала, поэтому направляюсь в сторону стоянки. Не сидеть же весь оставшийся день в грязной одежде.

Я не обращаю внимания ни на взгляды незнакомых людей в холле здания, ни в лифте, ни на охи-вздохи сотрудников нашей фирмы. Не обращаю внимания на вопросы и комментарии по поводу моего неудачного дня. Я, игнорируя все и всех, и цокая каблучками, уверенным шагом направляюсь в кабинет шефа, держа стаканчик кофе в правой руке, как самое ценное на планете.

Для приличия стучу несколько раз в дверь и не дожидаясь ответа, с непроницаемым выражением лица, вхожу. Денис таращится на меня во все глаза, краешек губ подымается вверх, а в глазах появляются смешинки.

— Ваш кофе, Денис Викторович, — язвительно говорю я и ставлю перед ним стаканчик. — Донесла в целостности и сохранности.

— Похоже, каблуки тебя все же подвели.

Я лишь улыбаюсь в ответ. Ехидно. И с походкой королевы выхожу в приемную. Хана тебе, милый.

Кручусь перед зеркалом в уборной и не могу перестать улыбаться. Как удачно складываются обстоятельства! И даже тот факт, что еще пять минут назад я щеголяла по офису в мокрой и грязной одежде теперь не вызывает никакого раздражения.

Черные короткие шортики и топ не скрывают почти ничего. Скорее подчеркивают и будоражат воображение. Поворачиваюсь к зеркалу боком и смотрю на свою задницу. Была бы я мужиком, определенно не осталась бы равнодушной. Улыбаюсь в последний раз своему отражению и в удобных кроссовках иду на свое рабочее место.

Денис все еще в своем кабинете, и я очень надеюсь, что он сделал хотя бы несколько глотков кофе. Мне нужен предлог, чтобы зайти к нему, поэтому беру в руки телефон и захожу на Booking. Быстро открываю вкладки нескольких предложенных отелей в Берлине и беспардонно врываюсь к нему в кабинет.

— Прости, что отвлекаю от работы, но хотела бы узнать твои предпочтения на счет отеля. Я подобрала несколько вариантов, хотела обсудить их с тобой. И сразу прошу прощения за свой внешний вид, но ходить в мокрой и грязной одежде не очень комфортно.

Денис подымает взгляд от экрана ноутбука, намереваясь что-то ответить, но так и застывает с открытым ртом. Его глаза бесстыдно шарят по моему телу и от осознания того, какие мысли сейчас крутятся в его голове, я сама завожусь и чувствую, как где-то внизу живота начинает зарождаться ноющее чувство, срочно требующее мужского вмешательства.

— А какие есть варианты? — не сводя с меня взгляда, спрашивает он.

Я делаю вид, что не замечаю, как он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, не замечаю, как участилось его дыхание, как он пожирает меня взглядом и таращится на подтянутый оголенный животик. Я просто подхожу к нему, наклоняюсь и сую под нос телефон, листая фотографии номеров отеля. Как-будто ничего не происходит и это ни я стою перед ним в офисе полуголая. Несколько раз касаюсь его рукой, улыбаюсь, выгибаюсь и смотрю на стаканчик кофе, пытаясь определить пил он его или нет.

— Ну так что, какой заказывать? — невинно хлопаю ресницами.

— На твое усмотрение, полностью доверяю тебе — шепчет мне на ухо и проводит языком по мочке уха.

Я на минуту замираю, но когда оказываюсь на его коленях в кольце рук, откидываюсь назад, чтобы подвинуть стаканчик с кофе на середину стола и обнаружив, что он пустой, наконец-то расслабляюсь и не сопротивляюсь его ласкам. Рука Дениса скользит по моему животу вверх и забирается под топ.

Да, молодец, зацени то, что никогда не будет твоим.

Одной рукой он поглаживает мою грудь, а второй притягивает ближе к себе для поцелуя. Впивается в губы и этот поцелуй ничем не хуже того, который был в машине. Мы не произносим ни одного слова: Денис, наверное, потому что для него слова совсем не нужны, а я — потому что мысленно пытаюсь вспомнить через какой период времени должно подействовать слабительное согласно инструкции.

Когда его поцелуи перемещаются к шее, а руки стаскивают с меня топ, открывая взгляду черный кружевной лифчик, я начинаю переживать, что не смогу остановится. Я хотела всего лишь нагло подразнить его, дождавшись начала действия слабительного, но сейчас чувствую, словно дразнят здесь именно меня.