„Возможно, это был Леопольд.“

„Но зачем ему понадобилось?“

„Спроси что-нибудь полегче. Пути котов неисповедимы.“

„А пути нашего кота неисповедимы вдвойне.“ — С этими словами Инна отошла от окна. — „Они уже рядом… А я не одета!“

„Не беда,“ — ответил я. — „Твоя рубашка вполне сойдёт за домашнее платье.“ (Поскольку зеркала поблизости не было, я показал ей, как она выглядит со стороны.) „Думаю, довольно прилично.“

„В самом деле,“ — согласилась жена. — „Просто я судила по тебе.“ — И она передала моё изображение.

„Вот чёрт!“ — выругался я. — „Вид у меня и впрямь непрезентабельный. Чересчур домашний. Не помешало бы ещё что-нибудь надеть… Ага!“

В два прыжка я оказался возле камина и сорвал с оленьего рога халат.

„Рога в спальне!“ — мысленно рассмеялась Инна. — „Очень символично!“

„На что ты намекаешь?“

Не знаю, была ли это её инициатива, или сработала моя буйная фантазия, но факт, что в этот же момент перед моим внутренним взором предстала очень непривлекательная картина: я собственной персоной с ветвистыми рогами на голове.

„Ну-ну, дорогуша, только попробуй!“ (В правой руке меня-рогоносца появилась «кошка-семихвостка»[7], и я угрожающе завертел ею в воздухе.)

„Тиран! Рабовладелец!“ — возмутилась Инна.

„Никак нет, солнышко моё. Я всего лишь убеждённый сторонник моногамии.“

„Ой ли?!“ — промолвила она с насмешкой.

„В самом деле,“ — настаивал я. — „С тех пор как мы вместе, у меня даже мысли не возникало, что я могу изменить тебе.“

„Охотно верю. Я же знаю, что тебе повезло — ты встретил меня…“

„Мою принцессу…“

„Конечно. А если бы не встретил? Если бы женился на другой?“

„Ну… не знаю. Честное слово, я просто не представляю, как бы я жил с другой женщиной. Это… это было бы ужасно.“

Инна улыбнулась мне:

„Я тоже люблю тебя, Владик. Я так счастлива, что мы нашли друг друга в этом огромном мире.“

Я нежно обнял жену и собирался поцеловать её, когда в дверь деликатно постучали. Я хотел крикнуть: «Минуточку», но Инна опередила меня.

— Whoel! — произнесла она вслух, а уже мысленно с удивлением добавила: „Ведь это же значит «подождите»!“

„В самом деле,“ — подтвердил я, торопливо надевая халат.

„Но откуда мы знаем?“

„Спроси у Леопольда. Знаем, и всё тут.“

„Однако странно…“ — Инна вздохнула. — „Да ну его к чёрту! В последнее время с нами происходит столько странностей, что просто не успеваешь замечать их, не говоря уже о том, чтобы задумываться над ними. Чем понапрасну ломать голову, давай лучше знакомиться со здешними жителями.“ — И вслух произнесла:

— Kommez, — что значило «входите».

Дверь отворилась, и в спальню вошла полная женщина средних лет, одетая как актриса, играющая роль служанки в историческом фильме о позднем средневековье. Однако держалась она совершенно непринуждённо, без малейшего намёка на игру. С первого взгляда было ясно, что это платье (может быть, не всегда такое новенькое и нарядное, как сейчас) её повседневная одежда, и что никакая она не актриса, играющая роль служанки, а самая что ни на есть настоящая служанка.

Сопровождавший её смазливый мальчишка лет четырнадцати был одет, как паж. В отличие от женщины, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Наверное, решил я, парень привык к более скромной одежде, а в этом праздничном наряде ему неуютно.

Женщина держала в руках поднос со столовым прибором на две персоны, несколькими продолговатыми блюдцами с разными закусками, а также покрытой пылью бутылкой.

— Рады приветствовать вас в Кэр-Магни, господа, — сказала служанка, низко кланяясь; мальчик молча последовал её примеру. — Покорнейше просим вас к столу.

Обращалась она к нам на каком-то причудливом языке, который гармонично объединял в себе германские, греко-романские и семитические элементы, морфологически оставаясь всё же германским. К своему удивлению я обнаружил, что прекрасно понимаю этот язык и, мало того, могу свободно говорить на нём. Я даже знал, что он называется коруальским, и уже был готов засыпать служанку градом вопросов, но Инна вовремя удержала меня:

„Погоди, не спеши. Это будет невежливо. Коль скоро нас приглашают к столу, то в первую очередь нужно поблагодарить… и принять приглашение — я очень голодна.“

„Я тоже проголодался. Да ещё как!“

„То-то и оно. Сядем за стол, начнём есть и постепенно завяжем разговор. Будем расспрашивать, а не допрашивать.“

Инна всегда была рассудительной девочкой и лучше меня знала, как надлежит вести себя с другими людьми. Поэтому я не стал спорить с ней и сразу принял её план действий, тем более что он был разумен.

— Благодарим вас, — любезно сказала Инна. — Мы охотно позавтракаем… Или пообедаем?

— Уже час пополудни, — ответила служанка, расставляя приборы. — Значит, это будет обед.

Мы ополоснули руки в серебряном тазике с тёплой водой, который принёс мальчишка-паж, и вытерли их белой полотняной салфеткой, переброшенной через его левую руку. Тем временем женщина расставила на столе блюда с закусками и откупорила бутылку, предварительно смахнув с неё пыль.

— Меня зовут Суальда, я служу в этом доме, — представилась она, когда мы устроились за столом. — А это мой внук Шако.

Мальчик снова поклонился, затем, по знаку своей бабки, поставил тазик на пол перед камином и, прежде чем мы успели что-либо ответить, вышел из комнаты.

— Очень мило, — произнесла Инна. — А можно узнать, кто оказывает нам столь радушное гостеприимство?

— Госпожа спрашивает, кто хозяин Кэр-Магни? — уточнила служанка, наполнив хрустальные бокалы рубиновой жидкостью из бутылки.

Я пригубил бокал — в нём было восхитительное красное вино многолетней выдержки. Заметив довольное выражение моего лица, Суальда прокомментировала:

— Урожая 1935-го года Божьего с королевских виноградников, что на острове святого Стефана Ленского… Так вы спрашивали, госпожа…

— Кому принадлежит этот дом, который вы назвали Кэр-Магни? «Magnus» переводится с латыни, как «великий»; «magni» родительный падеж от «magnus». Значит, Кэр-Магни — Дом Великого?

— Прошу прощения, госпожа, но я не знаю латыни, — ответила Суальда. — Вот, попробуйте этот салат, я приготовила его по собственному рецепту. И этот сыр — такой варят только в Толерси, а спросом он пользуется на всех Гранях, даже разбалованные вельможи из Вечного Города готовы платить за него большие деньги.

— И правда вкусный, — согласился я. — Однако вернёмся к Кэр-Магни. Судя по всему, его хозяин — великий человек?

— Конечно, мой господин, — подтвердила Суальда. — До недавних пор Кэр-Магни и все земли Ланс-Оэли были собственностью его величества верховного короля… — И, немного помедлив, она добавила: — Царство ему небесное.

— Он умер?

Суальда неопределённо пожала плечами.

„Она что-то скрывает,“ — констатировала Инна.

„Мне тоже так кажется.“

„Верховный король! Вот это да! Очевидно, теперь Кэр-Магни принадлежит одному из принцев королевского дома.“

„Но какого королевского дома?“

„Верховного, наверное.“

„А что это такое?“

„Откуда я знаю…“

В этот момент в комнату вошел Шако с подносом, на котором стояла серебряная супница. Суальда поставила её на стол и сняла крышку — в воздухе запахло борщом.

— Его величество лично научил меня готовить это блюдо, — сказала она. — В прошлом году он побывал в какой-то далёкой стране и привёз оттуда рецепт борша. — (В коруальском языке не было звука «щ».) — Надеюсь, вам понравится.

„Боюсь, Влад, это не простое совпадение.“

„О чём ты?“

„О борще — и ты и он оказались на чужбине в одном и том же месте.“

Я так и не понял, шутит Инна или говорит серьёзно. Она не любила борщ и не умела его готовить — имею в виду настоящий, украинский, а не польскую похлёбку. Это, по моему мнению, был её единственный недостаток. А во всём остальном она была идеальной женой.