— Что? — Рид остановился и недоуменно воззрился на оборотничку.
— Мыло дать? Я видела где-то здесь кусок хозяйственного. А в гараже, кажется, веревка завалялась…
Теперь уже Виктор взял на себя роль любопытного зрителя, прикидывая, чем же завершится шоу. По его меркам, донельзя эксцентричный архонт налетел на вполне достойного противника. Радислава ему спуску не даст!
Наконец Рид пришел в себя.
— А с какой это стати всякие оборотни вмешиваются в чужие разговоры?! — недовольно вопросил он.
— Что-то я не видела здесь разговора. — Оборотничка демонстративно зевнула и насыпала кофе в турку. — Я видела жалкое нытье истеричного крылатого лорда!
— Что-о? Да как ты смеешь?!
Менестрель неопределенно пожала плечами:
— Почему бы и нет.
— Виктор, она на меня поклеп возводит! — капризным срывающимся голосом возопил Рид.
Байкер взглянул на него, затем на Радиславу и зашелся заливистым смехом. Оборотничка, разглядев обескураженное выражение лица архонта, тоже принялась хохотать. Рид, сначала обиженно смотревший на них, в конце концов не выдержал и присоединился к всеобщему хохоту.
— О господи, это уже нервное, — отсмеявшись, с трудом выдавил священник.
— Ничего, — Виктор похлопал его по плечу, — полезно, стресс снимает. Успокоился немного?
Архонт кивнул:
— Да, все нормально… Прошу меня простить… э-э… позвольте откланяться. И… Виктор, можно тебя на два слова? — С этими словами он цапнул товарища за локоть и выволок из комнаты наружу. — Где ты откопал эту язву? — трагическим шепотом осведомился Рид, едва они очутились на улице.
— Ну это еще вопрос, кто кого откопал, — усмехнулся Виктор. — В любом случае она невероятная девушка!
— Девушка? — Архонт вытаращился на товарища, как на убогого. — Я думаю, эта «девушка» старше тебя как минимум вдвое.
— Да хоть вчетверо! — упрямо тряхнул головой байкер. — Рид, ты это… ревнуешь, что ли? — ехидно усмехнулся он.
— Я? Упаси бог! За кого ты меня принимаешь! И это называется лучший друг! — возмутился архонт.
— В таком случае в чем дело?
— Я н-не знаю, — запинаясь, жалобно проблеял Рид. — Это нервное, наверное… Просто я потерял слишком много дорогих мне людей, и с каждым разом переживать это становится все труднее…
— Рид, — Виктор умиротворяюще положил руку ему на плечо, — послушай совета битого жизнью байкера: иди домой и напейся до поросячьего визга. Легче не станет, но наутро все твои проблемы покажутся настолько мизерными, что тебе не захочется к ним возвращаться.
— Ладно, извини за несдержанность, — пристыженно вздохнул архонт. — Удачи тебе в Одессе. Постарайся сохранить голову на плечах, хотя бы для того, чтобы мне было кому жаловаться. — Он грустно улыбнулся и побрел прочь.
ГЛАВА 3
— Тебя действительно не волнует, сколько мне лет? — недоверчиво спросила Радислава, когда байкер вернулся в комнатку.
— Не-а, — беззаботно откликнулся он. Виктор догадывался, что оборотничка слышала их с Ридом разговор. Еще бы, с ее-то слухом… — Если после первого поцелуя ты не превратилась в старую каргу, то что волноваться?
— Неужели ты на что-то рассчитываешь, человек? — с непроницаемым лицом осведомилась Радислава. — Через несколько часов мы разойдемся как в море корабли и, надеюсь, никогда больше не встретимся!
— Я не рассчитываю, — нарочито спокойно заверил Виктор. — Я просто живу, не помышляя о том, что за напасть может свалиться на меня через несколько минут, не говоря уже о часах. К тому же… Скажи, неужели я оказался таким уж плохим соседом? — с намекающей улыбкой поинтересовался он.
Менестрель запнулась. Нет, этот человек просто несносен! Но… Но ведь ей нравится их игра, которая, похоже, постепенно превращается в нечто серьезное. Оборотничка досадливо закусила губу.
— Будь ты неладен! — вполголоса проворчала она. — Будь ты неладен, человек!
А затем Радислава подхватила вещи и вышла из комнаты. Виктор с многозначительной усмешкой посмотрел ей вслед. Забытый всеми кофе с сердитым шипением выплеснулся на раскаленную конфорку…
Размеренные четкие шаги, совсем не приглушаемые тонким ковром, были едва слышны — настолько тихо двигался человек.
Сеньор Христобаль Саграда еще раз пересек свой кабинет и в задумчивости остановился возле окна. Его пальцы выбивали маршевую дробь по деревянной раме, словно стремясь синхронизировать взбаламученные мысли команданте, уподобившиеся неровным фрагментам кем-то разорванной нити. Все события последнего месяца напоминали дурной фарс. Верховный инквизитор абсолютно утратил контроль над событиями, попав в какой-то замкнутый круг, состоящий из неудач, ошибок и промашек. Избранные им методы решения поставленной проблемы, на первый взгляд простые и доступные, к сожалению, не принесли столь необходимых Саграде результатов, заставляя отдавать все больше личных сил, расходовать жизненную энергию, идущую в уплату за полученные знания. Очередная попытка избавиться от Поводыря Смерти и одновременно заполучить оборотничку потерпела крах. А тут еще этот дурацкий пожар в доме Пшертневской… Как показушно, как неосторожно! Почерпнув информацию из вполне достоверных источников, сеньор Христобаль сумел выяснить: к этому деянию приложил свои пухлые ручонки досточтимый кардинал Дэпле, чтоб ему провалиться! Вечно он лезет куда не просят. Надоел со своими медвежьими услугами.
И не следовало преждевременно сбрасывать со счетов этого проныру Криэ! Странный, тихий, шизанутый… Ага, как же! Многоуважаемый господин профессор оказался достойным продолжателем дела своего друга Ингвара Краковского. С маниакальным упорством продолжая расследование, Вилдар Криэ почти вплотную подобрался к тем фактам, которые сеньор инквизитор предпочел бы пометить грифом «не вскрывать никогда». Но убрать достойного теолога сейчас означало бы подписать себе смертный приговор. Его дружки сразу обо всем догадаются и примутся мстить. А команданте еще не успел замести все следы.
«Ладно, пусть копает… себе могилу, — криво усмехнулся Христобаль Саграда. — Я еще доберусь до тебя, господин профессор…»
Кроме этого сеньора инквизитора сильно беспокоил начальник внутренней инквизиционной гвардии капитан Эстебан Ханера, всегда идущий напролом, словно раздразненный кабан-секач. То, что гвардеец почуял неладное, команданте понял уже давно. Единственное, чего пока еще не знал досточтимый сеньор Христобаль, — это насколько далеко зашел Ханера в своих подозрениях и что конкретно ему стало известно. Ханера принадлежал к породе истинных солдафонов, упрямых, но не блещущих особым умом. Возможно, ему окажется не по плечу составить многоходовую логическую цепочку. А возможно, команданте просто недооценивает своего подчиненного… М-да, так или иначе, а сеньора Саграду такое положение дел не устраивало.
Но больше всего досточтимого великого инквизитора беспокоили отнюдь не капитан и не теолог. Он не испытывал никаких особых эмоций ни по поводу своих неудач, ни по поводу угроз со стороны Криэ и Ханеры. Ничего, абсолютно ничего: ни злости, ни азарта… Как жаль!
Саграда разочарованно сжал кулаки. Выходит, он вновь загнал себя в клетку, из которой, как ему казалось, уже смог вырваться. Напрасно он прикрывал мнимым благочестием свои темные делишки, выдавая их за пышно обставленные дела веры. Так кто кого обыграл? Все реже и реже ему удавалось заставить себя что-либо почувствовать. Да, много лет назад он сам сделал свой выбор… Но времена, когда непомерные амбиции вынудили его променять душу на серую пустоту полного безразличия, уже миновали. Тогда он жаждал власти, богатства, статуса… Сейчас у команданте имелось все, и амбиции сыто почивали где-то в глубине его существа. Зато пустота бодрствовала и все больше требовала замены, разъедая изнутри. А наполнить ее с каждым разом становилось все труднее. Вот ведь как бывает: ты есть — а никому-то ты и не нужен! Но сеньор инквизитор не привык бросать начатое. Возможно, победа или поражение все же принесут такое желанное наполнение и хотя бы на время заглушат холодную пустоту…