Она откашлялась.

– Ах, а что такое случилось?

Джастин отвечал ей спокойно, кратко и вежливо:

– Полковник расставил свои ловушки. В первую из них попался я. – Он показал Эвелине на повязку на ноге, которую, лежа на кровати, она сначала не заметила. – А вы, к сожалению, угодили во вторую.

Эвелина мгновенно вспомнила то, что случилось в гостиной Уитона. Джастин стрелял в своего шефа, рискуя собой, чтобы спасти ее. Если это действительно он организовал ее арест, зачем ему понадобилось спасать ее? Ей вспомнились слова полковника: «сговорчивый викарий»… Так, значит, Джастин все это время был честен с ней! Теперь Эвелина наконец обрела уверенность в непричастности маркиза к ее аресту. И от этой мысли ее душа возликовала. Она подняла руку и потрогала свой лоб.

– Чем меня стукнули? Молотком?

– Использованным снарядом от пушки.

– Так вот что это был за взрыв, который так долго отдавался в моей голове! – Эвелина медленно повернулась. – Он все-таки нашел применение старому снаряду!

– Проклятый подонок! – пробормотал Баркли себе под нос, осторожно помогая Эвелине сесть. – Вы изрядно нас напугали. Вы некоторое время находились без сознания.

Она старалась обратить все в шутку:

– Просто я устала и решила взять выходной.

– Выходной от жизни – это очень страшно, – мрачно проговорил он.

Повернувшись к слуге, Джастин взял у него дымящуюся кружку с зеленовато-желтой жидкостью и передал ее Эвелине. На дне кружки плавали травы. Девушка усмехнулась:

– Ромашка, мята, лимон… и что-то еще. Нельзя терять время даром, – заявила она, возвращая ему кружку. – У меня много дел.

– Но вы еще слишком слабы, – пытался возразить Джастин.

– Ничего, я могу и потерпеть. – Эвелина решительно расправила плечи и тут же поморщилась от боли, вызванной резким движением. – Нам нужно найти Анхеля и Салли.

Джастин нахмурился.

– Я обыскал все укрытия в Лондоне, но никаких следов ни Анхеля, ни Салли не обнаружил.

– Вы искали их в таком состоянии? – Она показала на его перевязанную ногу.

– Ничего, я могу и потерпеть, – мрачно повторил он ее слова.

Эвелина тяжело вздохнула. Ах этот Джастин! Ей было трудно разобраться в буре эмоций, бушевавшей у нее в душе.

Поэтому она решила заняться этим потом, когда у нее на это будет время. Сейчас на первом месте – Салли и Анхель.

– Значит, нам придется обыскать всю страну. Нужно сделать все, чтобы их найти!

– О, я надеюсь, что, чтобы найти их, нам не придется путешествовать в коляске! – раздался знакомый голос с мелодичным испанским акцентом. – После утомительной поездки из лагеря Веллингтона у меня ужасно ноет спина.

– Сеньор Аролас! – воскликнула Эвелина, но от собственного громкого голоса висок пронзила острая боль. Держась за голову, она приветливо улыбнулась.

В комнату пружинистой походкой вошел привлекательный господин средних лет, очень похожий на Анхеля. Мужчину отличали от него только седина в волосах и более грузная, чем у сына, фигура. Но смуглое красивое лицо сеньора Ароласа и кошачья грация в движениях напомнили Эвелине об Анхеле и заставили девушку еще острее ощутить отсутствие рядом с ней ее верного друга.

– Я очень спешил к вам.

– Как вы узнали обо всем, сеньор Аролас? – спросила Эвелина.

– Это я с ним связался. – Джастин, хромая, вышел вперед и протянул гостю руку. – Я так рад, что вы смогли приехать, сеньор Аролас. У нас возникли некоторые затруднения, и нам нужна любая помощь, какая только возможна.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Выходит, Уитон держит Анхеля у себя?

Джастин взглянул на испанца удивленно.

– Как вы узнали?

Отец Анхеля пожал плечами.

– По своим собственным каналам. И я могу вам со всей уверенностью заявить, что Анхель не замешан ни в каком французском заговоре.

– Я пришел к выводу, что этот французский заговор является для Уитона не чем иным, как удобным предлогом, чтобы подобраться к Эвелине, Салли и получить доступ ко всему, что его интересует.

– У меня сложилось впечатление, что этот низкий человек не особенно боится, что о его деятельности станет известно властям, – заметила Эвелина. – Для чего ему заботиться о каких-то отговорках и предлогах?

– Он ведет двойную игру, – ответил Джастин. – Он ставит перед своими сотрудниками фальшивые задачи, а сам в это время безнаказанно преследует собственные цели. – Взгляд маркиза стал печальным. – Не могу поверить, что я был орудием в его руках!

– Вы думали, что спасаете свою родину, – пыталась оправдать его Эвелина. – Кроме того, если бы вы не участвовали в этом, Уитон давно бы уже расправился со мной.

Сеньор Аролас потер подбородок.

– Так получается, вы должны были проникнуть в тыл противника, милорд?

– Да.

– Логически обоснованный план, учитывая родство между вашими семьями и вашу роль в министерстве иностранных дел.

– Как вам удалось так много обо мне узнать? – удивился Джастин.

– Я расспросил одного моего друга.

Стало очевидно, насколько велико влияние Ароласа: единственным человеком, которому могло быть обо всем известно, мог быть только сам Веллингтон.

В комнате на некоторое время воцарилось молчание. Расторопный слуга поставил для каждого из мужчин стул, и они сели рядом с кроватью Эвелины.

– Так что же произошло с этим самым планом?

Баркли поморщился и уселся поудобнее, чтобы не тревожить больную ногу.

– Ловушка захлопнулась. Уитон задержал Салливана, но, очевидно, не получил от него того, чего хотел. Тогда он начал охотиться за Эвелиной.

– И схватил моего сына. – Сеньор Аролас, нахмурясь, спросил: – Так что же нужно этому человеку?

– Не знаю, – признался Джастин.

– Я мечтаю о мести, – прошептала Эвелина. – За то, что он убил моего отца. – Она сама удивилась, с каким ледяным спокойствием произнесла эти слова.

Аролас помрачнел лицом.

– Теперь, когда он похитил моего сына, его долг удваивается.

– Он считает, что это мой отец обокрал его.

– Что он у него украл?

Эвелина закусила губу, стараясь вспомнить в подробностях, что говорил ей Уитон.

– Не что, а кого. Его жену и мою мать. Ах, еще его рыцарское звание и… какое-то сокровище.

– Что за сокровище? – встрепенулся Джастин, подавшись вперед всем корпусом.

Эвелина только молча покачала головой.

– Значит, это был он, – тихо произнес Аролас. Его фраза не ускользнула от внимания Эвелины.

– О чем вы говорите, сеньор Аролас?

Испанец откашлялся.

– Ваш отец доверял мне все свои секреты. И думаю, вы, Эвелина, уже достаточно взрослая, чтобы узнать правду без ущерба для себя.

В горле у Эвелины встал комок.

– О чем идет речь?

– Жизнь у дипломата несладкая. Но особенно тяжело приходится его семье. – В шоколадно-карих глазах испанца промелькнуло чувство вины. – Мы вели эту жизнь ради своей родины. – Он пожал плечами. – Филипп догадывался, что Дейдра несчастлива в браке. Однако, когда она призналась ему, что у нее была связь на стороне, он чуть не сошел с ума от горя. – Аролас пристально посмотрел на Эвелину и заметил: – Вижу, вас это не очень удивило.

– Я всегда подозревала, что мама была неверна отцу. Даже в нежном возрасте можно случайно услышать то, что не предназначено для детских ушей. Как это ни странно, иногда в глубине души я даже радовалась, что мама нашла для себя отдушину. Однако чаще всего я не могла ей простить того, что отец из-за нее так страдал. – Эвелина презрительно скривила губы. – Но что мне действительно внушает отвращение – так это то, что она изменила ему с таким негодяем, как Уитон.

– Очевидно, свою роль сыграл тот факт, что они дружили с самого детства и в ранней юности чуть не поженились, – объяснил Аролас. – Когда Дейдра вышла замуж, Уитон преследовал возлюбленную в течение нескольких лет, желая ее вернуть. Я не знаю точно, как именно протекал их роман, но это Дейдра поставила в нем точку, потому что ее терзало чувство вины.