— Предлагаю, милорд, оставить обсуждение наших разногласий до тех пор, пока мы не останемся наедине. Впрочем, может, вы хотите свести на нет все наши труды сегодняшнего дня?

Куда девалась его сдержанность? Перед ней стоял вышедший на охоту хищник! Неужели они опустятся до того, что начнут скандалить на людях, посреди бальной залы, в день своей свадьбы?

Та же самая мысль пришла в голову и ему: она видела это по глазам. Тот факт, что он поколебался, прежде чем отступить, поразил ее. Заинтриговал. Подорвал ее уверенность в себе.

На помощь пришли музыканты и громкими аккордами торжественно закончили вальс. Франческа, смеясь, выскользнула из его объятий и склонилась перед ним в глубоком придворном реверансе.

Он был вынужден поклониться и поднять ее. Лучившаяся деланным восторгом девушка попробовала отнять руку. Придется расстаться, чтобы выполнять обязанности хозяев дома и развлекать многочисленных гостей.

Но его пальцы судорожно сжались. Он подступил ближе и встал у нее за спиной.

— О нет, дорогая, наш танец только что начался, — пробормотал он ей на ухо. Франческа поежилась, как от озноба.

Подняв подбородок, она улыбнулась лорду и леди Чартерис и дала его светлости другую руку.

Джайлз учтиво ответил на приветствие леди Чартерис и обменялся кивками с ее супругом, действуя машинально, по давно укоренившейся привычке, хотя и мысли, и чувства были сосредоточены на стоявшей рядом женщине.

Всякий раз, когда речь шла о ней, им владели инстинкты, исключительно инстинкты, как бы он ни пытался действовать разумно и рассудительно. Но она возбуждала в нем эмоции, подавить которые оказалось невозможно, и он был бессилен взять себя в руки и действовать, как подобает человеку его происхождения и титула.

Значит, она разочарована? Уже? Так скоро?

Но ведь они еще даже не возлегли на брачное ложе! А когда дело дойдет до этого, они… она увидит. Он может отказаться любить ее, вернее, уже отказался. Но никогда не отрицал, что желает ее. Вожделеет. И женитьба по расчету ничего тут не изменила.

Они отошли от лорда и леди Чартерис; Франческа обернулась к нему. Он крепче сжал ее руку. Ее взгляд коснулся его губ, задержался на них и снова поднялся к глазам.

— Я должна поговорить с твоей теткой.

Он улыбнулся. Вернее, ощерился. По-волчьи. Поднял ее руку и прижался губами к чувствительной внутренней стороне запястья.

Ее глаза загорелись. Он снова довел ее до дрожи!

Следующие двадцать минут все шло, как диктовал он. По праву супруга он коснулся ее щеки, провел пальцем по обнаженной руке. Чувствовал, как она теряется, трепещет, смягчается. Чувствовал, как се нервы натягиваются, измотанные ожиданием. Он играл на этом, позволяя своей ладони то погладить голое плечико, то властно скользнуть по спине, бедрам и изгибам попки.

Обхватив тонкую талию, он провел Франческу сквозь толпу — словом, вел себя как настоящий ревнивый новобрачный. Все, кто видел это, снисходительно улыбались. Только Франческа понимала его намерения. Только она знала, потому что он хотел, чтобы она знала: с ним она проиграет любую чувственную игру. Не сможет выиграть. И все же играть придется.

Никто — ни Хенни, ни даже мать — не разгадал его замыслов. Никто, кроме Франчески, его прекрасной, обольстительной невесты.

Он сжал ее предплечье, намеренно проведя при этом большим пальцем по груди. Франческа лихорадочно гадала, как далеко он зайдет. И решила, что отныне ей все равно.

Легкий румянец окрасил ее щеки; дыхание было затруднено. Подняв голову, она с деланной нерешительностью заглянула через его плечо. И при этом прекрасно представляла, какой восхитительно хрупкой, тоненькой и растерянной она выглядит.

Он сильнее стиснул пальцы, снова задев грудь.

Она замерла, помедлила и прижалась к нему. Бедром. Ее губы внезапно оказались совсем рядом. Его ноздри раздувались. Глаза потемнели. Она услышала, как он скрипнул зубами, и, не отрывая от него взгляда, прильнула еще теснее.

— Милорд? — выдохнула она ему в губы, бросив неприкрытый вызов.

Он зловеще прищурился. Она игриво улыбнулась, напоминая ему о необходимости сделать то же.

Он понял намек. Уголки губ чуть искривились, но огонь в его глазах, истинный характер этой улыбки не предвещали ничего хорошего.

— Миледи!..

Он выгнул бровь, но ничего больше не сказал. Не спросил.

Битва началась.

Он нанес удар первым, закружив ее в вальсе, лишившем ее способности соображать. Но она достойно ответила, флиртуя с тремя джентльменами сразу. Когда он безжалостно увлек ее за собой, прервав представление, она понимающе улыбнулась, довольная, что вывела мужа из себя.

Вскоре после этого она обнаружила, что у него есть преимущество, против которого она бессильна. Он мог дотронуться до нее, где только хотел, и у нее отнимались ноги. Все тело, каждый кусочек кожи сделались необычайно чувствительными не только к его прикосновению, но и к дыханию, и к самой близости. Она остро ощущала каждое движение, каждую запретную ласку.

Он заслуживал своей репутации: она довольно насмотрелась. И намеки леди Элизабет не пропали даром. Франческа все поняла. Только истинный распутник способен вытворять такое в переполненном бальном зале! Почти никто ничего не видел, разве что в редких случаях она замечала слишком широкую улыбку или снисходительную ухмылку.

Целых двадцать минут она пыталась не споткнуться. Не выдать своих чувств. Не показать, что задыхается. Разгадать, что он предпримет в следующий миг. Попытаться ответить обходным маневром. Правда, она вдруг осознала, что каждое отступление — путь к поражению. Но у нее было так мало возможностей для атаки…

Она попыталась найти новые… и обнаружила, что мочка его уха — крайне чувствительное место. Как и шея. Правда, более глубокому проникновению помешал галстук. Руки, плечи, бедра тоже могли «пригодиться», если бы были обнаженными. Зато грудь… Когда она позволила себе на миг прислониться к нему, распластав ладони по мощным мышцам, он скрипнул зубами.

Эта выходка привела к тому, что он опять и чересчур крепко сжал ее талию, но она выскользнула из стального кольца. Улыбаясь.

Они продолжали болтать, изображая главный аттракцион для любопытных и одновременно ведя свою игру. Необходимость скрывать растущее взаимное влечение поднимала ставки. Усиливала напряжение.

Наконец она нашла то, что искала. Его бедра. Он явно сжался, когда она незаметно провела пальцем по упругим мышцам, натягивавшим панталоны.

На какую-то долю секунды его маска соскользнула, и перед ней предстал тот мужчина, что целовал ее в лесу. Но тут он, словно спохватившись, отстранился и увлек ее в толпу, где она немедленно почувствовала его руку на своем бедре. Рука опустилась ниже… Благодаря небо, за тяжелый шелк юбок и многочисленные нижние юбки, она с насмешливой улыбкой отстранилась. И, в свою очередь, поймала его в тот момент, когда он оказался спиной к стене, так что Франческа загораживала его от посторонних взглядов. Погладив его по бедру, она пробежалась пальцами чуть левее, и…

Джайлз поймал ее руку в стальной захват и невольно уставился в блестящие, зеленые, чуть расширенные глаза. Какого черта они вытворяют? Оба?! Ему не нужно ее прикосновение, чтобы возбудиться: он уже пылал. Их игра и ее неожиданное участие довели его до точки.

Если она дотронется до него…

Он метнул взгляд на собравшихся. Они уделили внимание каждому, выполнили свой долг гостеприимных хозяев. Пора и честь знать. Правда, день только клонился к закату, сумерки еще не наступили, но большинство гостей разъедутся по домам. Распрощаются, как только они с Франческой уйдут.

Он обернулся к невесте:

— Давай продолжим все это в более уединенном месте.

Она удивленно усмехнулась, но тут же наклонила голову:

— Как тебе угодно.

Франческа выпрямилась, но тут же опустила глаза, поняв, что он так и не отпустил ее запястий. Джайлз вынудил себя разжать пальцы и освободить ее. Она молча наблюдала, как он это делает. Он увидел, как одна бровь вопросительно изогнулась, и понял, что она чувствует, сознает, каких усилий ему это стоит. Сознает все, что он скрывает, даже от нее.