Сочетание харизмы и криминального таланта достигло своего пика в марте 1995 года во время химической атаки в токийском метро, произведенной религиозным культом Аум Синрике («Высшая истина»). Несмотря на то что Япония давно имеет дело с террористическими организациями, она оказалась полностью не готовой к такой атаке. В результате погибли десятки людей, а более 5 тысяч получили отравление. Среди пострадавших было 135 токийских пожарных и полицейских, устремившихся в подземку без соответствующих средств защиты.

В распоряжении религиозных террористов был подробный план токийского метро, что позволило им оптимально разместить емкости с ядом. Преступная организация не предъявляла никаких требований, и атака началась без всякого предупреждения. Единственной целью Аум было убить как можно больше людей, приблизив тем самым конец света. Действительно, глобальный план Аум направлен на уничтожение человечества. «Было очевидно, что у них достаточно исходных химических веществ для получения зарина в количестве, достаточном, чтобы убить половину населения Земли», – говорит Джеймс Колстром [James D. Kallstrom], возглавлявший нью-йоркский офис ФБР и курировавший расследование взрыва рейса 800 TWA.[192] В череде последовавших за токийской атакой разоблачений, Кэлстром рассказывал о раскрытых ФБР планах Аум по созданию биологического оружия и проводившихся работах с бактериями сибирской язвы и ботулизма.

Почему же в результате атаки не погибло больше людей? Потому что на этот раз человечеству повезло. Или по причине пробелов в японской системе образования. В своем стремлении воплотить в жизнь план по уничтожению мира, руководители Аум задействовали ученых, а не инженеров. Ученые разбирались в химической составляющей создаваемого ими оружия, но они не знали, как правильно распылить вещество.

Как и многие другие эксперты-практики, Коул считает, что для предотвращения химического, биологического и ядерного терроризма одновременно должны быть сделаны две вещи. Первая – признание всеми народами мира неприемлемости этих видов оружия и запрет их использования. Вторая – выделение необходимых ресурсов на мониторинг исходных составляющих, необходимых для создания такого рода оружия террора, а также мониторинг потенциальных террористов.

Мониторинг террористов стал высокоприоритетной задачей ФБР, которое постоянно повторяет, что задача по защите Америки от терроризма осложняется современными технологиями. В начале 1990-х ФБР проталкивало несколько технических предложений, призванных облегчить задачу. Среди этих предложений была разработка новых технологий перехвата информации, ограничение на использование криптографии и досмотр авиапассажиров. Одним из главных сторонников этих программ внутри ФБР был Джеймс Колстром, возглавлявший техническое подразделение ФБР в Куантико, штат Виргиния, до того как стал директором офиса ФБР в Нью-Йорке.

В 1997 году я встретился с Колстромом, чтобы поговорить о проблемах терроризма и их потенциальном влиянии на свободу и приватность. Встреча проходила в разгар расследования взрыва рейса 800 TWA, и уже было ясно, что ведение расследования серьезно скажется на Колстроме. Год спустя он ушел из ФБР на должность вице-президента крупного финансового учреждения. Кэлстром сказал мне, что мониторинг террористов очень сложен:

Когда я пришел в ФБР, основной проблемой была организованная преступность. Но это просто детские игрушки по сравнению с группами, с которыми мы имеем дело сегодня. У них нет определенной иерархической структуры. У них нет дисциплины и установленных правил поведения. У них нет совещательного органа управления. У них отсутствует централизованное управление. У них нет всех тех вещей, которые позволяют вам, если вы имеете минимальный доступ к организации, в достаточной степени знать, чем организация занимается.

Сегодня мы имеем людей, которые открыто говорят о проблемах в любом сегменте нашего общества, заводя слушателей страстным красноречием. Вы не знаете, какая группа из двух или трех психов воспримет эти речи и претворит их в жизнь, – если только вы не один из этих людей.

В гораздо большей степени, чем другие страны, Соединенные Штаты знакомы с проблемой насилия, совершаемого одиночками. Одной из причин этого является простота получения доступа к оружию в Соединенных Штатах.

Джон Уилкс Бут [John Wilkes Booth] открыто поддерживал рабство и организовал банду для убийства Авраама Линкольна и госсекретаря Уильяма Сьюарда [William Seward], но в конечном счете именно Бут нажал на курок и убил Линкольна 14 апреля 1865 года. Чарльз Гито [Charles J. Guiteau] застрелил президента Джеймса Гарфилда 2 июля 1881 года. Анархист Леон Уолгош [Leon Czolgosz] застрелил президента Уильяма Мак-кинли [William McKinley] 6 сентября 1901 года на выставке Pan-American в Буффало. Ли Харви Освальд выстрелил и убил президента Джона Ф. Кеннеди 22 ноября 1963 года. Джон Хинкли-младший [John W. Hinckley, Jr.] выстрелил и серьезно ранил президента Рональда Рейгана 30 марта 1981 года. Попытки покушения на жизнь президента продолжаются и сегодня: во время первого пребывания на посту президента Билла Клинтона был задержан человек, стрелявший по Белому дому из автоматической винтовки.[193] Другой человек погиб, направив легкий самолет на лужайку Белого дома, как раз под окнами спальни президента Клинтона.[194]

Но пока ФБР озабочено одинокими преступниками, реальную угрозу сегодня представляют действия террористов, направленные на массовые убийства. И снова способствующим фактором является широкая доступность деструктивных технологий. За последнее десятилетие террористы взорвали заминированную машину перед зданием Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, погибло шесть человек, тысячи ранены, нанесен ущерб в 500 миллионов долларов. Тимоти Маквей взорвал заминированный автомобиль перед федеральным зданием Alfred Murrah в Оклахоме, убив сотни людей.

Колстром считает, что в ближайшие 30 лет вполне возможно ожидать, что один террористический акт унесет жизни более 10 тысяч человек. «Я не хотел бы предрекать это, но я думаю, что было бы наивным говорить, что это невозможно», – говорит он. И если это произойдет, продолжает он, со стороны части законодателей и общественности последует бурная реакция с требованием ввести драконовские законы и установить настоящее полицейское государство, чтобы такие акты стали невозможны в дальнейшем. «Законодатели обычно не реагируют на вещи без человеческих потерь или предсказания таких потерь – они не хотят слышать об этом. Они хотят видеть человеческие потери. Недостаточно пощупать дверь и ощутить, что она горячая; вам надо дождаться дыма из-под нее… На пороге нового тысячелетия риск от такого образа мышления громаден». Вместо того чтобы дожидаться массовой гибели людей и последующей за ней атаки конгресса на гражданские свободы, говорит Колстром, Соединенные Штаты должны уже сегодня начать готовиться к самому невероятному.