— Мне надо только написать записку Аннабел. Мы собирались пойти в субботу в Воксхолл, — пояснил Раф.

Драм быстро взглянул на друга, услышав, каким тоном тот произнес последние слова. За долгие годы их знакомства он не раз видел Рафа страдающим, но крайне редко страдания так явно отражались на его лице.

— Придется отменить эту встречу, — отрывисто произнес Раф, заметив сочувствие друга. Он провел рукой по своей скуле. — У меня ужасный вид и настроение тоже плохое. Но наверное, все заживет к тому времени, когда мы доберемся до Тидбери. О Боже! Тидбери вместо Бокс холла! И надо защищать имя женщины, вместо того чтобы провести время, ухаживая за одной из самых привлекательных красавиц Англии. Жизнь полна сюрпризов. — Раф нахмурился. — Пойду и напишу записку Аннабел, чтобы ее доставили как можно быстрее. Мы выезжаем на рассвете.

Он вышел из комнаты, оставив Драма у камина.

Аннабел развернула записку, поданную лакеем, и кровь отхлынула от ее лица. Мать выхватила листок и быстро прочитала послание.

Долтон уезжает? «По неотложным делам»? Куда? — спросила она.

— О, кто знает? Это его дела. — Аннабел отвернулась, будто желая взглянуть на себя в зеркало, но на самом деле — чтобы спрятать от матери глаза. — Разумеется, я не стану менять наши планы из-за лорда Долтона. Я уже известила всех, что в субботу иду в Воксхолл, и непременно пойду. Я могу обратиться к Уильямсу, или мистеру Оуксу, или к лорду Кэрлингу и попросить их сопровождать меня.

— Конечно, дорогая. Согласятся и многие другие джентльмены. Уверена, лорд Долтон не хотел обидеть нас. Он без ума от тебя. Должно быть, появились веские семейные причины, заставившие его уехать.

— Возможно. — Просияв, Аннабел повернулась к матери. — Тем не менее я послала ему ответную записку с просьбой больше не докучать мне визитами, когда вернется. Он должен знать, что недопустимо поступать с дамой подобным образом. По крайней мере со мной. Я не могу улыбаться и делать вид, будто ничего не произошло, мама. О, не беспокойся. Если я захочу, то все исправлю, как это уже бывало прежде. Правда, не знаю, смогу ли снова простить Долтона. Посмотрим. Однако кого мы выберем вместо него? — весело спросила она. — Оукс умеет забавно шутить, а Карлинг — прекрасный танцор.

Мать начала высказывать свое мнение относительно каждого из кавалеров, но Аннабел едва слушала ее. Не то чтобы она остановила окончательный выбор на Долтоне, но относилась к нему весьма серьезно — хотя бы потому, что он снова пробудил в ней интерес к мужчинам. Его знаки внимания льстили Аннабел, и она ощущала потребность в них, поскольку они вселяли в нее уверенность в собственной неотразимости. А что теперь? Но ей не привыкать к неприятностям.

Она самая красивая девушка в Лондоне — по крайней мере так говорят. Ее называли также несравненной. Она не глупа и не легкомысленна. Напротив, образованна и хорошо воспитана. Другие женщины, обладавшие гораздо меньшими достоинствами, в ее возрасте давно уже замужем и счастливы. Так почему же ей так не везет с мужчинами?

Единственный, кого Аннабел желала всей душой и кто мог бы стать ее любимым супругом, никогда не относился к ней серьезно и не пытался понять. Все считали их брак решенным делом. И соседи, и друзья утверждали, что они очень подходят друг другу. Да и он всегда выказывал расположение к Аннабел, однако не пожелал взять ее в жены.

Она никогда не думала, что ее может привлечь кто-то, кроме Деймона Райдера, однако Раф Долтон заинтересовал Аннабел, поразив своей настойчивостью и преданностью. Конечно, он не мог сравниться с Деймоном ни внешностью, ни манерами, но именно поэтому и был бы до конца дней своих благодарен Аннабел за то, что она вышла за него замуж. И это давало девушке ощущение власти над ним и безопасности — Раф не мог причинить ей вреда. Но неужели он пренебрег ею? Как он посмел?

Аннабел отошла к гардеробу, чтобы мать не видела ее лица. Быть отвергнутой однажды — это трагедия, но дважды — почти комедия… если бы ей не было так грустно.

На следующий день, едва рассвело, граф Драммонд прибыл к дому Рафа. Его проводили в кабинет. Раф спустился в халате поздороваться с другом.

— Я думал, ты хочешь отправиться в путь пораньше, чтобы прибыть на место до наступления темноты. — Драм оглядел взъерошенные после сна волосы Рафа.

— Да, собирался, — ответил тот, — но решил сначала нанести короткий утренний визит Аннабел.

— Чтобы попрощаться? Какая сентиментальность!

— Не в этом дело. Аннабел прислала ответ на мою записку. Она не понимает, почему я отказываюсь от встречи в Воксхолле, и, думаю, ужасно рассердилась, так как пишет, что не желает больше видеть меня. Аннабел нельзя упрекнуть за это, и я должен поговорить с ней перед отъездом и успокоить ее. Мне следовало бы знать, что сообщать леди об изменении своих планов, посылая ей записку, — неприлично, но я не умею обращаться с дамами, Драм. — Раф смущенно улыбнулся. — А сейчас не стану допускать еще одну оплошность.

— Позволишь дать тебе совет?

— Конечно.

— Так вот, подумай сначала, как ты намерен объясняться с ней? Если признаешься, что решил навестить Бренну Форд, Аннабел сделает неправильные выводы.

— Я не буду лгать. И не только потому, что не умею делать этого. Ложь отвратительна. Лучше просто умолчать об истинной причине. Я скажу, что должен покинуть город, но скоро вернусь, что искренне сожалею, если огорчил ее, поскольку совсем не хотел этого. Как по-твоему, это приемлемо?

— Вполне. А вдруг она поинтересуется подробностями?

Раф пожал плечами:

— Тогда скажу ей правду и попрошу доверять мне. Ведь я ничего не делаю за ее спиной. Думаешь, это убедит ее?

Драм кивнул:

— Разумеется. А сейчас, так как перед отъездом к тебе я съел всего пару яиц и кусок хлеба, что ты предложишь поесть, пока одеваешься?

Раф рассмеялся.

— У тебя по-прежнему аппетит как у саранчи? Знаешь, в последнее время меня радует только то, что я приобрел прекрасного повара. Воспользуйся моим завтраком, но поторопись, потому что я одеваюсь быстро даже с одной рукой. И оставь мне хотя бы крошку, хорошо?

Несколько часов спустя они уже скакали бок о бок на лошадях.

— Тебе не трудно ехать верхом с рукой на перевязи? — спросил Драм, перед тем как они отправились в путь.

— Рука почти зажила. И кроме того, — Раф похлопал по загривку чалого мерина, — Блейз всегда слушается меня и все понимает.

Им пришлось двигаться очень медленно по одному из самых оживленных районов города. Улицы были заполнены телегами и фургонами, доставляющими различные товары, многочисленными каретами с дамами и джентльменами, а также разодетыми всадниками, направляющимися в гости с утренним визитом.

Наконец Раф и Драм добрались до дома Аннабел. Раф спешился, отряхнул свой безупречный костюм и пригладил волосы. Затем, не взглянув на Драма, сидящего на лошади, быстро взбежал по ступенькам крыльца к парадной двери.

Узнав его, дворецкий пришел в замешательство.

— Я хочу навестить леди Аннабел. — Раф сделал шаг вперед.

Но дворецкий преградил ему путь.

— Я должен узнать, дома ли леди Аннабел, милорд.

Сейчас было обычное время для утреннего визита, и Рафа весьма удивило то, что дворецкий не знал, дома ли его хозяйка. Все это походило на оскорбление. Однако Раф кивнул, отступил назад, и дворецкий закрыл дверь. Спустя несколько минут дверь снова открылась.

— Леди Аннабел нет дома, милорд, — сообщил дворецкий.

Раф вспыхнул и вскинул голову.

— Вот как? А завтра она будет?

— Сейчас узнаю, если вы соизволите подождать.

На этот раз дворецкий оставил дверь приоткрытой, и Раф услышал голоса и смех — Аннабел принимала визитеров. Будь это другая женщина, Раф немедленно ушел бы и никогда не вернулся. Но это была Аннабел, и он считал, что обидел ее. Раф ждал.

Дворецкий величественно вошел в гостиную и двинулся сквозь толпу гостей, которых принимала хозяйка. Когда он приблизился к Аннабел, та отвлеклась от джентльмена, рассказывавшего ей какую-то забавную историю. Этот молодой человек всегда знал все последние сплетни, но то, что сообщит ей слуга, вероятно, более важно.