— Это их упущение, — проговорил полковник.

Бренна обрадовалась тому, что они все так сплотились вокруг нее и Рафа.

Но по мере того как назначенный им день его возвращения подходил к концу, Бренна становилась все более рассеянной, а улыбка ее — напряженной.

Эрик застал сестру за каким-то бессмысленным занятием.

— Брен, — улыбнулся Эрик, — перестань терзать себя. — Ты ищешь червоточину в здоровом яблоке, но ее там нет.

Она кивнула. Ей очень хотелось верить ему.

Раф прибыл на закате. Всадники и карста с грохотом подъехали к крыльцу. Раф спешился и передал поводья подбежавшему конюху, затем, шагая через две ступеньки, быстро поднялся к парадной двери дома Фордов.

Бренна ждала в гостиной. Она предпочла бы находиться в своей комнате и спуститься позже, чтобы Раф не заметил ее волнения. Однако, услышав шум, стремительно выскочила из дома и едва не столкнулась с ним.

Раф отступил назад. Казалось, он колебался какое-то мгновение, затем, широко раскинув руки, заключил Бренну в объятия и, несмотря на то что все наблюдали за ними, поцеловал ее. Форды стояли в дверях улыбаясь.

Только граф Драммонд сидел на лошади и озабоченно взирал на них, пока Эрик не окликнул его. Тогда, опомнившись, он тоже улыбнулся.

В этот вечер состоялся пышный обед, сопровождаемый шутками и веселыми разговорами. Граф Драммонд вносил легкость в общение за любым столом, что и произошло на этот раз. Он знал, как развеселить мужчин и как изложить какую-нибудь пикантную историю, чтобы вызвать улыбку у дам. Раф был очень благодарен своему другу.

Он не подозревал, что Драм расшевелит даже его и заставит принять участие в общем веселье. Бренна смеялась, шутила и вся сияла от удовольствия. Отец, брат и Раф — все близкие ей мужчины — были вместе и нравились друг другу. Она несколько раз обменивалась улыбками с матерью. Все шло как надо. Так должно быть и в дальнейшем.

Когда обед закончился и все поднялись из-за стола, Раф удивил присутствующих.

— Благодарю вас, — сказал он, — а сейчас вместо портвейна и табака я предпочел бы поговорить с невестой. Могу ли я остаться с ней наедине?

Он произнес это мягко, с улыбкой на лице, но сердце Бренны упало. В ее жизни было слишком много неприятных сюрпризов. Бренне не раз сообщали дурные новости, и потому ее насторожило отступление от общепринятых норм, особенно в преддверии свадьбы.

Она медленно поднялась. Полковник и Эрик понимающе усмехнулись, а Мора смотрела на них с явной любовью. Однако Бренна заметила, что Драм бросил на Рафа пронзительный взгляд, и страхи ее усилились. Раф взял невесту за руку и вывел из комнаты. Рука Бренны была холодна как лед. Она пыталась разгадать выражение его лица, когда они вошли в гостиную и он закрыл за собой дверь.

Раф обнял и поцеловал Бренну.

Она удивилась и обрадовалась. Поскольку поцелуй становился все более настойчивым, Бренна обняла Рафа за плечи и страстно ответила ему. Они крепко прижались друг к другу, и, хотя поцелуй доставлял обоим необычайное наслаждение, оба внезапно почувствовали безрассудность происходящего. Они отстранились друг от друга с немым вопросом в глазах.

Первой заговорила Бренна.

— Я не была уверена, вернешься ли ты, — призналась она.

Раф ответил не сразу. Его угнетало чувство вины, так как он до последнего момента сомневался в правильности своего выбора.

— Я обещал, что приеду, и приехал, — наконец ответил он.

— Да, но… обещания… — Бренна пожала плечами. Он посмотрел ей в глаза,

— Я держу слово.

— Вижу, — промолвила Бренна, охваченная странной тревогой, которой не могла найти объяснения. — Так о чем ты хотел поговорить со мной?

— Мои родители не смогут приехать на свадьбу,

— Я знаю. Они прислали письмо и свадебный подарок. — Бренна заметила, что Раф удручен. — Надеюсь, твоя мать не слишком расхворалась?

— Мама? Нет, не беспокойся. Она не вполне здорова и не хочет утруждать себя лишними хлопотами.

Раф отошел, затем вернулся к Бренне и, взглянув на нее, снова удивился тому, как она прекрасна: умна, хорошо воспитана, чувственна и совершенно невинна. Ему хотелось, чтобы она знала его мнение о ней. Пусть весь мир знает об этом. Рафу хотелось также, чтобы его родители увидели, как удачен его выбор.

— Моя семья не слишком балует меня вниманием, — признался он. — Они вполне могли бы приехать, но, вероятно, им дороже собственный комфорт. Тем не менее родители с радостью познакомятся с тобой. Поскольку мы еще не решили, как проведем медовый месяц, может, поедем к ним сразу после свадьбы?

— Конечно. Я тоже охотно познакомлюсь с ними. — Бренна надеялась понять, почему Долтоны так обижают своего сына, и попытаться что-то изменить в их отношениях. — Я никогда не была на юге. Как ни странно, я пересекла океан, но очень мало путешествовала по Англии.

Раф кивнул.

— Так часто бывает. О, совсем забыл! Я купил это для тебя в Лондоне. — Он извлек из кармана коробочку с драгоценностями и протянул Бренне.

Нерешительно открыв ее, она замерла от восторга. На темном бархате огнем горели рубины, окруженные бриллиантами, которые сверкали как звезды даже в тусклом свете лампы. Бренна не могла оторвать от них глаз.

— Позволь, — промолвил Раф, доставая ожерелье из коробочки и держа его на весу перед ней.

В этот вечер волосы Бренны были зачесаны кверху, так что ей оставалось только шагнуть в кольцо его рук и склонить голову. Она ощущала прикосновение его пальцев и горячее дыхание, пока он возился с застежкой, и ее охватила дрожь.

— Вот. — Удовлетворенный, он отступил на шаг назад. — Взгляни.

Бренна подошла к зеркалу и, посмотрев на себя, коснулась рукой сверкающего ожерелья. Но тут же быстро опустила руку, увидев свои обкусанные ногти. Она почувствовала себя как прачка, осмелившаяся прикоснуться к чудесной драгоценности. Это было изысканное ожерелье для утонченной леди и скорее подошло бы Аннабел, чем ей. Думал ли Раф об Аннабел, когда покупал свадебный подарок невесте?

— Рубины очень тебе к лицу, — улыбнулся Раф. — Они под стать твоим губам. Я видел еще более крупные, но они казались слишком тяжеловесными. Я решил, что эти гораздо красивее. А бриллианты придают им еще больше блеска. Они также хорошо сочетаются с твоими волосами. Продавец сказал, что рубины будут выглядеть тусклыми, если не согреть их любовью. Я приобрел для тебя и кольцо.

Раф достал коробочку поменьше, но Бренна едва видела ее из-за слез, внезапно навернувшихся на глаза.

— Брен! — взволнованно воскликнул Раф, заключая ее в объятия. Она уткнулась лицом ему в грудь, но не смогла скрыть своих чувств. Он склонил к ней голову. — Ты плачешь? Не надо. Хорошо, что я не подарил тебе еще и диадему, иначе ты совсем расстроилась бы. Брен, Брен, — успокаивал ее Раф, стараясь заглянуть ей в лицо. — Тебе нравится все это или нет?

Она с трудом улыбнулась.

— У меня, к сожалению, нет фамильных драгоценностей, — проговорил он, поглаживая ей спину. — Все они достались моему брату. Но они все равно не подошли бы тебе: это неограненные камни в тяжелой, как свинец, оправе. Они по традиции передаются из поколения в поколение невесте и потом возвращаются назад, а эти драгоценности навсегда останутся твоими. Почему ты плачешь?

— Потому что они слишком прекрасны.

— О! — усмехнулся Раф. — Значит, мне следовало купить безобразные?

Бренна засмеялась, подняла голову, и он поцеловал ее. Еще долго в комнате не было слышно ни звука.

Вечером накануне венчания в доме Фордов состоялся большой прием. Тидбери не видел такого скопления элегантных гостей за всю свою историю. Даже когда принц Гарольд однажды остановился в здешней гостинице несколько веков назад, с ним были только епископ, несколько генералов и придворных. У Фордов же собралось великое множество роскошно одетых дам и джентльменов. В каких нарядах появилась свита принца Гарольда, было давно забыто, а сейчас жители Тидбери могли поклясться, что нынешних гостей запомнят навсегда.