— Только ноги мои плохи и жидки.

Вдруг выскочи лев и бросься на оленя. Олень пустился скакать по чистому полю. Он уходил, а как пришёл в лес, запутался рогами за сучья, и лев схватил его. Как пришло погибать оленю, он и говорит:

— То-то глупый я! Про кого думал, что плохи и жидки, то спасали, а на кого радовался, от тех пропал.

Поймал рыбак рыбку. Рыбка и говорит:

— Рыбак, пусти меня в воду; видишь, я мелка: тебе от меня пользы мало будет. А пустишь, да я вырасту, тогда поймаешь — тебе пользы больше будет.

Рыбак и говорит:

— Дурак тот будет, кто станет большой пользы ждать, а малую из рук упустит.

Захотелось козлу напиться: он слез под кручь к колодцу, напился и отяжелел. Стал он выбираться назад и не может. И стал он реветь. Лисица увидала и говорит:

— То-то, бестолковый! Коли бы у тебя сколько в бороде волос, столько бы в голове ума было, то прежде, чем слезать, подумал бы, как назад выбраться.

Подавился волк костью и не мог выперхнуть. Он подозвал журавля и сказал:

— Ну-ка, ты, журавль, у тебя шея длинная, засунь ты мне в глотку голову и вытащи кость: я тебя награжу.

Журавль засунул голову, вытащил кость и говорит:

— Давай же награду.

Волк заскрипел зубами, да и говорит:

— Или тебе мало награды, что я тебе голову не откусил, когда она у меня в зубах была?

Утка плавала по реке, отыскивала рыбу и в целый день не нашла ни одной. Когда пришла ночь, она увидала месяц в воде, подумала, что это рыба, и нырнула, чтоб поймать месяц. Другие утки увидали это и стали над ней смеяться.

С тех пор утка так застыдилась и заробела, что когда и видала рыбу под водой, она уж не ловила её и умерла с голода.

Жила одна мышь под амбаром. В полу амбара была дырочка, и хлеб сыпался в дырочку. Мыши житьё было хорошее, но она захотела похвастаться своим житьём. Прогрызла больше дыру и позвала других мышей к себе в гости.

— Идите, — говорит, — ко мне гулять. Я вас угощу. Корму на всех достанет.

Когда она привела мышей, она увидала, что дыры совсем не было. Мужик приметил большую дыру в полу и заделал её.

Курица нашла змеиные яйца и стала их высиживать. Ласточка увидала и говорит:

— То-то глупая! Ты их выведешь, а как вырастут, они тебя первую обидят.

Две лошади везли два воза. Передняя лошадь везла хорошо, а задняя останавливалась. На переднюю лошадь стали поклажу перекладывать с заднего воза; когда всё переложили, задняя лошадь пошла налегке и сказала передней:

— Мучься и потей. Что больше будешь стараться, то больше тебя будут мучить.

Когда приехали на постоялый двор, хозяин и говорит:

— Что мне двух лошадей кормить, а на одной возить, лучше одной дам вволю корму, а ту зарежу: хоть шкуру возьму.

Так и сделал.

Один барин послал слугу за грушами и сказал ему:

— Купи мне самых хороших.

Слуга пришёл в лавку и спросил груш. Купец подал ему, но слуга сказал:

— Нет, дай мне самых лучших.

Купец сказал:

— Отведай одну, ты увидишь, что они хороши.

— Как я узнаю, — сказал слуга, — что они все хороши, если отведаю только одну?

Он откусил понемногу от каждой груши и принёс их барину. Тогда барин прогнал его.

Сокол привык к хозяину и ходил на руку, когда его кликали; петух бегал от хозяина и кричал, когда к нему подходили. Сокол и говорит петуху:

— В вас, петухах, нет благодарности; видна холопская порода. Вы, только когда голодны, идёте к хозяевам. То ли дело мы, дикая птица: в нас и силы много, и летать мы можем быстрее всех; и мы не бегаем от людей, а сами ещё ходим к ним на руку, когда нас кличут. Мы помним, что они кормят нас.

Петух и говорит:

— Вы не бегаете от людей оттого, что никогда не видали жареного сокола, а мы то и дело видим жареных петухов.

Жила цапля у пруда и состарилась; не стало уж в ней силы ловить рыбу. Стала она придумывать, как бы ей хитростью прожить. Она и говорит рыбам:

— А вы, рыбы, не знаете, что на вас беда собирается: слышала я от людей — хотят они пруд спустить и вас всех повыловить. Знаю я, тут за горой хорош прудок есть. Я бы помогла, да стара стала: тяжело летать.

Рыбы стали просить цаплю, чтоб помогла.

Цапля и говорит:

— Пожалуй, постараюсь для вас, перенесу вас, только вдруг не могу, а поодиночке.

Вот рыбы и рады; все просят:

— Меня отнеси, меня отнеси!

И принялась цапля носить их: возьмёт, вынесет в поле, да и съест. И переела она так много рыб.

Жил в пруду старый рак. Как стала цапля выносить рыбу, он смекнул дело и говорит:

— Ну, теперь, цапля, и меня снеси на новоселье.

Цапля взяла рака и понесла. Как вылетела она на поле, хотела сбросить рака. Но рак увидал рыбьи косточки на поле, стиснул клещами цаплю за шею и удавил её, а сам приполз назад к пруду и рассказал рыбам.

Один человек ехал на лодке и уронил драгоценный жемчуг в море. Человек вернулся к берегу, взял ведро и стал черпать воду и выливать на землю. Он черпал и выливал три дня без устали.

На четвёртый день вышел из моря водяной и спросил:

— Зачем ты черпаешь?

Человек говорит:

— Я черпаю затем, что уронил жемчуг.

Водяной спросил:

— А скоро ли ты перестанешь?

Человек говорит:

— Когда высушу море, тогда перестану. Тогда водяной вернулся в море, принёс тот самый жемчуг и отдал человеку.

Муравей спустился к ручью: захотел напиться. Волна захлестнула его и чуть не потопила. Голубка несла ветку; она увидела — муравей тонет, и бросила ему ветку в ручей. Муравей сел на ветку и спасся. Потом охотник расставил сеть на голубку и хотел захлопнуть. Муравей подполз к охотнику и укусил его за ногу; охотник охнул и уронил сеть. Голубка вспорхнула и улетела.

Дикий осёл увидал ручного осла, подошёл к нему и стал хвалить его жизнь: как и телом-то он гладок и какой ему корм сладкий. Потом, как навьючили ручного осла, да как сзади стал погонщик подгонять его дубиной, дикий осёл и говорит: