Экипаж Дмитрия Лавриненко (крайний слева) у своего танка. Осень 1941 года.
«Танк-истребитель» Т-34 с 57-мм пушкой ЗИС-4, подбитый на подступах к Москве. 21-я танковая бригада, 1941 год.
После боя генерал Мостовенко приказал уничтожить всю технику на западном берегу: танки и машины сжечь, орудия — утопить. Несколько танков перетащил на восточный берег загерметизированный Т-34. Но в Новогрудке их пришлось уничтожить из-за отсутствия горючего.
Это были последние танки 11-го мехкорпуса.
Дорогу Волковыск — Слоним называли «дорогой смерти». В конце июня 1941-го район этого шоссе был завален брошенными танками, сгоревшими автомашинами, разбитыми пушками и трупами. В некоторых местах скопление техники было столь велико, что движение по дороге было невозможно. Здесь завершил свой боевой путь 6-й механизированный корпус. Из окружения вырвались немногие. 29 июня отряд генерал-майора Борзилова (три танка, отряд пехоты и конницы) подошел в леса восточнее Слонима, где 29 и 30 июня вел бой с противником. А вечером 30 июня отряд двинулся в леса и далее в Пинские болота.
К Слониму выходили и другие разрозненные группы бойцов и командиров 6-го мехкорпуса. Но в городе, куда они стремились, уже давно находились немцы. Часть танков, оставшихся без горючего, была затоплена в Щаре и лесных озерах. Вечером 1 июля в Слоним со стороны леса ворвались три советских танка — КВ и два Т-34. В городе они подбили немецкий танк, обстреляли штаб части и фельджандармерию.
В центре города была подожжена первая тридцатьчетверка. Вторую немецкие артиллеристы расстреляли уже на выезде из города на Ружанском шоссе. Танк КВ, переезжая по мосту через Щару, сломав мост, упал в реку. Все танкисты были из разных рот 13-го танкового полка 7-й танковой дивизии.
Советские войска вступают в освобожденный город Клин. Декабрь 1941 года.
Танки Т-34 в любопытном зимнем камуфляже. Западный фронт, январь 1942 года.
Таким образом, в течение первых 8—10 дней Великой Отечественной войны были потеряны все 266 «тридцатьчетверок» Западного Особого военного округа. Часть из них была подбита в бою, большая же часть взорвана или сожжена собственными экипажами. И что характерно — два мехкорпуса Западного фронта, в наибольшей степени укомплектованные новейшими танками, до вражеских танков так и не добрались. Да-да, хотя контрудар и наносился во фланг 3-й танковой группе, но непреодолимой преградой для советских танков стала противотанковая оборона пехотных дивизий 9-й полевой армии — 256-й и 162-й!
В отличие от Западного тридцатьчетверкам другого фронта — Юго-Западного — пришлось столкнуться и с немецкими танками. Именно на Юго-Западном фронте развернулись наиболее драматические события первых дней войны, известные как танковое сражение в треугольнике Ровно — Луцк — Броды.
Еще днем 22 июня 15-й механизированный корпус генерал-майора И. И. Карпезо получил от командующего фронтом задачу сосредоточиться в районе г. Радехов и во взаимодействии с 4-м механизированным корпусом «встречным ударом разбить мотомехчасти противника и восстановить положение» по государственной границе. После ночного марша по лесным дорогам и заболоченной местности 10-я танковая дивизия генерал-майора С.Я. Огурцова (63 КВ, 38 Т-34, 51 Т-28, 181 БТ, 27 Т-26, 8 химических танков) своим передовым отрядом заняла Радехов. Одновременно к городу подошла боевая группа 11-й немецкой танковой дивизии.
Ворвавшись в город, немецкие танки столкнулись на его улицах с передовым отрядом 10-й танковой дивизии и после непродолжительного боя заставили его отступить.
Т-34 выпуска 1942 года, завод № 183.
Танк Т-34 из части Героя Советского Союза капитана Филатова загружается боеприпасами. Западный фронт, 1942 год.
Ремонт танка Т-34 в полевых условиях. Западный фронт, ноябрь 1941 года.
По советским данным, немцы потеряли в этом бою 20 танков и 16 противотанковых орудий. Потери передового отряда 10-й танковой дивизии составили 20 танков БТ и 6 Т-34. Последние, вероятнее всего, были подбиты на окраинах города огнем 88-мм зениток. Немецкие танки, проскочив город, к юго-западу от него столкнулись с отрядом из двух танковых и одного мотострелкового батальона под командованием подполковника Лысенко из состава 32-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса.
«Внезапно мы услышали шум мотора, — вспоминал впоследствии бывший унтер-офицер 11-й дивизии Густав Шродек. — Внимание! Справа, следуя вдоль дороги, на взгорке появился танк, в 50 м позади — второй, затем третий и четвертый. Мы не можем опознать их, потому что нас ослепляет солнце. Мы все-таки думали, что это наши. Мы и на мгновение не допускали мысли, что это могут быть вражеские танки.
Наши сердца сжимались от страха, испуга, а может быть, и от радости, потому что думали, что сможем, наконец, себя показать. Неужели они нас не видели? Или приняли нас за своих? Наши силы были равны… И когда они оказались примерно в ста метрах от наших стволов, „танец“ начался.
Мы посылаем в них первый снаряд. Бум! Первое попадание в башню. Второй выстрел, и снова попадание. Но головной танк, который я подбил, продолжал двигаться как ни в чем не бывало. То же самое у моих товарищей по взводу. Где же наше хваленое превосходство над русскими танками? Нам всегда говорили, что достаточно „плюнуть“ на них из наших пушек! Между тем как единственное, чего мы добились своей пальбой, это быстрое отступление вражеских танков.
Послав еще несколько снарядов в спину убегающим русским, мы, наконец заметили, что нас настойчиво вызывают по рации. Мы ответили: „Вели бой с четырьмя танками противника. Их тип неизвестен, так как не приведен в наших таблицах. Несмотря на несколько установленных попаданий, наша стрельба оказалась безрезультатной. Нам кажется, что наши снаряды от них только отскакивали. Вражеские танки отошли не обороняясь“».
Судя по всему, первое столкновение с советскими танками Т-34 произвело на немецких танкистов сильное впечатление. Но почему наши танкисты не стреляли? Не обнаружили противника или не было снарядов? Возможно и то и другое. Во всяком случае, командир 10-й танковой дивизии в докладе о боевой деятельности своего соединения писал: «Первые три дня боев дивизия не имела ни одного бронебойного снаряда для 76-мм пушек. За весь период операций дивизия не могла ниоткуда получить ни одного снаряда для 37-мм зенитных пушек. В итоге в первых же атаках танковые полки вели борьбу с танками противника осколочными снарядами, а зенитная артиллерия не могла вести огонь по нахально снижавшимся самолетам противника из-за отсутствия снарядов. Беспрерывные поиски баз снабжения (в том числе и продовольственных) так и не привели ни к каким результатам в части получения снарядов для зенитной артиллерии».
Танк Т-34 с установленными на надгусеничных полках фугасными огнеметами ФОГ-1. 1942 год.
Танки 1-й гвардейской танковой бригады на марше. Март 1942 года.
В 15 ч 20-й танковый и 10-й мотострелковый полки дивизии С.Я. Огурцова без артиллерийской и авиационной поддержки вновь атаковали Радехов. 19-й танковый полк, как сказано в докладе, «из-за трудности маршрута в район сосредоточения не вышел и в атаке участия не принял». Полк этот, из-за незнания местности и отсутствия топографических карт, попросту загнали в болото, из которого он выбирался до конца дня.
