И вот я оказался в Константинополе почти таким же нищим, каким прибыл в Тифлис.

В моем распоряжении находились только два маленьких бриллианта и два оставшихся после всех злоключений ковра. От их продажи нельзя было выручить сумму, которая позволила бы всей нашей группе прожить более или менее значительное время, учитывая то, что почти всем нам было необходимо обзавестись одеждой. Дело в том, что купить одежду в Тифлисе в то время было почти невозможно, и мы так обносились, что не могли выйти на улицу в своих лохмотьях, особенно в городе, где жизнь была более или менее налажена.

Но удача сопутствовала мне, и немедленно по приезде в Константинополь я занялся бизнесом.

Среди прочего я на паях с одним моим старым другом и земляком занялся перепродажей больших партий икры. А один раз даже посредничал при перепродаже парохода. И вскоре мое финансовое положение начало улучшаться.

Еще в Тифлисе я раз и навсегда отказался от мысли организовывать постоянные представительства своего Института в России, но не будучи достаточно знаком с положением дел в Европе, я находился в затруднительном положении, не решив окончательно, где мне обосноваться. Поразмыслив некоторое время, я наконец обосновался в Германии, отдав предпочтение этой стране вследствие ее географического положения в центре Европы, а также общепризнанного высокого уровня развития культуры.

Но, задержавшись в Константинополе, чтобы обеспечить себя материально, я вынужден был заниматься всевозможными коммерческими предприятиями, так как у меня не было богатого дядюшки в Америке.

Между тем, группа учеников и единомышленников, вывезенная мной из России, хотела продолжить наши занятия, и я снял для этой цели подходящее помещение на Пера, в той части Константинополя, где в основном жили европейцы. И как только у меня появлялся свободный час или два, я занимался с учениками, читал лекции, приглашая на них и местных жителей, чтобы расширить число последователей и приучить своих учеников не смущаться от присутствия посторонних лиц.

Местные турки и греки, посещавшие мои лекции, проявляли большой интерес к этому учению, но особенно к музыке, которую я сочинял специально для наших занятий. К этому времени нестабильная политическая обстановка в Европе продолжала препятствовать осуществлению моих планов, так как из-за враждебных отношений, существовавших между правительствами разных стран, получение выездной визы превращалось в почти неразрешимую проблему, и валютный курс был очень неустойчив.

Несмотря на неблагоприятные обстоятельства я решил расширить и активизировать свою деятельность "на ниве просвещения" и увеличил количество классов и продолжительность лекций, знакомя слушателей с основными положениями моего учения.

Но так как я был вынужден отдавать большую часть своего времени коммерческой деятельности, как в самом Константинополе, так и на другой стороне Босфорского пролива, то мне приходилось поручать чтение лекций наиболее подготовленным ученикам, помогая им составлять планы, разрабатывая конспекты выступлений прямо в вагоне трамвая или даже на пароме, переправляясь через Босфор.

Прошел год, насыщенный неустанной, лихорадочной деятельностью, и наконец прибыли долгожданные визы. К тому времени я смог благодаря удачным коммерческим операциям накопить достаточно большую сумму.

Так как меня начала серьезно беспокоить чрезмерная активность турецких националистов, я решил не ждать, чем все это кончится. Следовало как можно скорее уносить отсюда ноги. И я отбыл в Германию, предварительно перевезя группу своих учеников в более безопасное место.

Прибыв в Берлин, я устроил сопровождавших меня людей в различных отелях столицы, а также снял в Шмаргендорфе - одном из районов Берлина - вместительный зал, чтобы продолжить прерванную переездом работу. Затем я отправился путешествовать по Германии, осматривая помещения, которые рекомендовали мне многочисленные знакомые, находя их подходящими для Института.

Осмотрев большое количество зданий, я остановил свой выбор на одном - в местечке Хеллерау, что неподалеку от Дрездена. Оно предназначалось для популярной в то время школы ритмических танцев по системе Далькроза, и было оборудовано и оформлено соответствующим образом.

Находя планировку этого здания более или менее соответствующей моим целям, я решил именно тут организовать центральное отделение своего Института. Но во время ведения переговоров с хозяином помещения я получил от моих английских единомышленников предложение основать центральное отделение в Англии, при этом они обещали взять на себя все организационные расходы.

Принимая во внимание последствия экономического кризиса, охватившего многие страны и сказавшегося как на моем материальном положении, так и на состоянии дел моих компаньонов, я охотно согласился на это предложение и отправился в Лондон, чтобы изучить ситуацию на месте.

Так как для меня было очень важно, чтобы берлинское отделение Института не приостанавливало начатой деятельности и мое продолжительное отсутствие не сказалось на его работе, я решил ездить в Лондон каждые две-три недели на несколько дней, при этом каждый раз выбирать иной маршрут, чтобы как следует познакомиться с другими европейскими странами.

Изучив положение дел в других странах во время этих интересных и полезных путешествий, я пришел к окончательному решению организовать центральное отделение моего института не в Германии и не в Англии. Я остановил свой выбор на Франции.

Эта страна показалась мне наиболее стабильной в экономическом и политическом отношении, к тому же, хотя Франция и занимала географически менее выгодное положение, чем Германия, она заслуженно считалась столицей мира, в которой были представлены все нации и культуры. Поэтому Франция показалась мне страной, наиболее подходящей для успешного распространения моих идей.

Англия вследствие своего изолированного островного положения не совсем отвечала моим целям: Институт, основанный здесь, превратился бы в местную, локальную организацию.

Вот почему во время одной из моих поездок в Лондон я окончательно отказался от мысли обосноваться здесь, но согласился послать сюда инструкторов, специально подготовленных мной, а также группу наиболее одаренных учеников, которые должны были бы организовать в Англии одно из отделений Института.

Я прибыл во Францию летом 1922 года. Изучив свое материальное положение, я подсчитал, что после уплаты всех долгов в моем распоряжении останется всего сто тысяч франков.

Сняв в Париже временное жилье для своих учеников, я арендовал помещение школы Далькроза для продолжения курса лекций и семинаров, организованных в Германии, и затем занялся подыскиванием здания, подходящего для организации центрального отделения Института гармонического развития личности. Необходимо было также раздобыть средства, требующиеся для покрытия организационных расходов.

Проведя долгое время в поисках, я наконец остановил свой выбор на вилле Шато дю Приер, расположенной в окрестностях Парижа, недалеко от небезызвестного Шато де Фонтенбло.

Хозяйка виллы, унаследовавшая ее от своего родственника, удачливого адвоката, хотела избавиться от этой обузы как можно скорее, так как огромные расходы на содержание поместья были ей явно не по карману. Она сообщила мне, что предпочла бы продать эту виллу, а не сдавать внаем. Имея несколько потенциальных покупателей, владелица виллы всячески затягивала оформление сделки, не давая мне определенного ответа, так как, не обладая достаточными средствами для покупки, я желал только арендовать это поместье.

Наконец, после всевозможных проволочек, обставив сделку рядом дополнительных условий, владелица согласилась отложить на год продажу имения и сдать мне ее на этот срок внаем за 65 тысяч франков. Мне предоставлялось шесть месяцев для того чтобы решить, собираюсь ли я покупать виллу Если в течение этого срока я не приду к определенному решению, хозяйка имела право продать имение кому угодно.