– Кто он? – с насмешкой спросил Верд.

– Вы его пока не знаете.

Камерон помедлил.

– Мы тоже его пока не знаем.

– Вы знаете его мотив. Вы знаете, что он душевнобольной... Вы знаете точную дату, когда он совершит преступление и время действия его... ровно 24 часа... Однако вы не знаете, кто он! Я бы не назвал это хорошей полицейской работой! Почему же вы начинаете дело не с того конца?

– Иногда мы не имеем другой возможности. К счастью, не часто. Но именно в этом случае...

Он помедлил, ожидая, что Верд станет возражать, но тот молчал. В углах его рта играла ироническая улыбка.

– Вы должны мне помочь, – настаивал Камерон.

– Я чувствую себя немного старым для такого ребячества.

– Вы должны дать мне точные данные о Мартине Иенсен.

– Например?

– Ну, мы не знаем, где она живет.

Лицо Верда омрачилось.

– Чтобы вы к ней пошли, задавали неприятные вопросы и разволновали ее? Рассказывайте мне жуткие истории, сколько хотите, но, пожалуйста, оставьте ее в покое.

– Это невозможно, – терпеливо возразил Камерон. – Она ведь, в конце концов, находится в центре внимания, она является, так сказать, мишенью. Речь идет не только о вас, мистер Верд, сколько о ней...

Он стал подыскивать слова.

– Мы должны провести работу так тактично, как это только возможно. Нам, полицейским работникам, приходится сталкиваться со многими обстоятельствами в жизни людей. Мы проявляем нужное понимание. Мы знаем, что в жизни мужчин возникают случайные связи, которые они не хотят порвать. Мы ни в коем случае не скомпрометируем вас, мистер Верд...

Тот выпрямился в кресле, видимо, почувствовав себя оскорбленным. Он стал серьезным и напряженным.

– Вы не понимаете этого. Вы ничего не понимаете. Вы полагаете, будто я за спиной жены затеял какую-то грязную интрижку...

Он с презрением откашлялся.

– Даже и полицейскому работнику многое может быть неясным.

– Все же мы стремимся спасти жизнь особе, которая вам близка, – возразил Камерон.

Наконец Верд медленно кивнул, как бы почувствовав, что его возражения несостоятельны.

– Возможно, вы правы, – задумчиво проговорил он, – однако, я до сих пор ни с кем не говорил об этом.

– Будет достаточно, если вы обрисуете нам хотя бы общую картину, – успокоил его Камерон и стал затем напряженно ожидать, опасаясь, как бы Верд в последний момент не передумал.

Наконец Верд начал говорить, словно заново переживая события своей жизни.

– Я давно знаком с Мартиной. Я ее знал еще до того, как познакомился со своей женой. Это была моя первая любовь, и она осталась моей единственной любовью.

Он поиграл карандашом.

– Я не люблю Луизу. Это был брак по рассудку, или как там еще это называют. До этого я знал только Мартину. Но мы слишком долго ожидали. Мы были так уверены, что поженимся, что выжидали из простого легкомыслия и откладывали год за годом свою свадьбу. А потом вдруг стало поздно. Между нами возникло некое препятствие, и она не захотела выйти за меня замуж. Я ждал еще несколько лет, но она не изменила своего решения. Проходили годы и мы оба оставались одинокими. Потом она попросила меня жениться на ком-нибудь еще. Она не хотела, чтобы я и дальше оставался холостым. И поскольку я исполнял каждое ее желание, то исполнил и это. Я женился на Луизе.

– Луиза знала...

– Она не знала о Мартине. Она знала, что существует некая Мартина, но не знала, какую роль все еще играет в моей жизни эта Мартина.

Он замолчал, поиграл с карандашом и сунул его в карман.

Оба мужчины задумчиво уставились перед собой, избегая смотреть друг на друга.

– Ну вот, я вам все рассказал, – в заключение вздохнул Верд, – и сам себе показался смешным.

– К чему эти слова, – успокоил его Камерон. – Ведь, в конце концов, речь идет о жизни и смерти.

Он вынул из кармана блокнот.

– Если вы теперь сообщите мне все данные – где она живет...

– Нет, – отказался Верд, – этого я не сделаю. Я не хочу, чтобы она была посвящена в это дело.

– Но мы же должны попытаться помочь ей. Мы должны принять особые меры предосторожности...

– Вы не смогли представить мне этого дела достаточно убедительно. Вы не знаете, кто он, не знаете, где он находится и как выглядит. Это действительно самая странная история, какую я когда-либо слышал. До 31 мая и после этой даты она будет в полной безопасности. А 31 мая – критический день, когда ей должен быть нанесен удар. Это скорее похоже на прогноз погоды, нежели...

Что-то показалось ему смешным. Он не удержался, откинул голову и непринужденно засмеялся.

Камерон не пытался его остановить.

– Я вижу, что вас сразу не убедить, – сказал он, затем встал и повернулся к двери. – Ну, ничего не поделаешь. Все же у нас есть еще немного времени.

На следующий день он вернулся снова. При его появлении Верд широко осклабился: – Вы намерены снова начать комедию?

– Я хочу вам только кое-что показать.

Камерон вынул из кармана вырезку из газеты и протянул ее Верду. Это была фотография, сделанная в морге.

Верд посмотрел на нее, все еще ухмыляясь.

– Он вам уже знаком, не правда ли?

Камерон показал пальцем на одного из мужчин.

Верд кивнул.

– Его дочь была убита.

Верд спокойно посмотрел на него.

– Это я знаю. Когда-то я случайно слышал об этом. Но какое мне до этого дело? У меня нет дочери. Мартина уже не подросток и не ввяжется в какую-либо аферу с умалишенным.

Камерон показал ему другое фото.

– И его вы знаете, не так ли? – настойчиво спросил он.

– Очень поверхностно. Я слышал, что он застрелил свою жену и себя. Вероятно, это от переживаний на войне. Если вы хотите удержать меня от попытки самоубийства...

Камерон подвинул фото ближе к нему.

– Сравните обе даты на них.

На Верда это, видимо, не произвело впечатления.

– Я вижу. Поэтому и возникла ваша идея. Но, по-моему, это просто случайность. Эти два случая разделяет время в два года.

– А в промежутке между ними случилось вот это, – терпеливо продолжал Камерон.

Верд пожал плечами.

– Бог мой, да он убил свою возлюбленную. А за это получил электрический стул как положено по закону. К чему приплетать все это?

– А даты?

– Но, прошу вас...

Верд потерял терпение. Камерон встал и собрался уходить.

– Хорошо, у нас есть еще немного времени.

– Заберите с собой все это.

– Вы не хотите оставить фото?

Верд покачал головой.

– Вы теряете попусту время.

– Уверяю вас, это совсем не так.

Верд снова ухмыльнулся, когда Камерон вышел из кабинета.

На следующий день он снова явился. На этот раз вместо приветствия Верд как-то неопределенно улыбнулся.

– Послушайте, инспектор, вы начинаете действовать мне на нервы. Я деловой человек и занимаюсь своей работой. Я не могу постоянно обсуждать дела, которые...

– Вы уверены, что именно я действую вам на нервы? Может быть, кое-что другое?

– Ну, во всяком случае, вы ежедневно приходите ко мне и превращаете мой кабинет в комнату ужасов.

– Я только хочу, чтобы вы посмотрели на это извещение.

Верд бегло просмотрел несколько строчек.

– Это извещение о смерти, – нетерпеливо проговорил он. – К тому же, оно относится к женщине, которую я никогда в жизни не знал, с которой никогда не встречался...

– Но вы знали ее мужа. Посмотрите на фамилию.

– Верно. Я знал его. Но здесь говорится о ее смерти... Бог мой, инспектор, ведь многие люди умирают!

– Правильно. Но она была заражена. Об этом здесь написано.

– Вы можете это объяснить?

– К сожалению, не могу. А то можно было бы предотвратить последующее убийство.

– Вот видите, – сухо заметил Верд и вернул Камерону свидетельство. – Это все на сегодня.

– Это все зависит от вас.

– Хорошо. Если так, тогда все.

Верд уже больше не усмехался, когда Камерон закрывал за собой дверь.

Когда он ожидал у лифта, собираясь спуститься вниз, внезапно в конце коридора распахнулась стеклянная дверь. Секретарша Верда подбежала к нему.