— Дело не в этом, — нетерпеливо осадил его Орри. — Он знает, как мы любим полицию. Просто есть такая штука — совесть. Может, ты про нее слышал?
— Никогда. Что это такое?
— Трудно сказать. Я человек слишком утонченный, поэтому у меня ее нет, а у тебя ее нет, потому что ты слишком примитивный.
— Значит, никаких проблем.
— Абсолютно, — Орри поднял стакан. — За преступление, мистер Вулф. И никаких проблем. — Он выпил.
Вулф налил себе пива.
— Что ж, — сказал он, — теперь вы знаете, о чем речь. Возможно, описанные мною обстоятельства и не возникнут, но предвидеть их надо. Раз так, идем дальше. Если нам не подфартит, поиски могут здорово затянуться. Мистер Сперлинг сделал ловкий выпад, уговорив подписать это одиозное заявление не просто шофера или кого-то из домашней прислуги, но человека с положением, и наша и без того сложная задача только усложнилась. Есть одна версия, и разрабатывать ее я попрошу специалиста — этим ремеслом никто из вас не владеет, — а мы тем временем начнем поиски. Арчи, расскажи Фреду о людях, которые работают в Стоуни Эйкрз. Обо всех.
Я послушно выполнил приказ, отпечатал все имена на машинке. Выходные дни в Стоуни Эйкрз я провел по-светски и, конечно, составить полный список, от дворецкого до третьего помощника садовника, нипочем бы не смог, но в понедельник вечером и во вторник утром, когда объявлялся полный сбор, я наверстал упущенное. Фред, слушая меня, делал на машинописном листе пометки.
— На кого-нибудь обратить особое внимание? — спросил он Вулфа.
— Нет. В дом не ходи. Начни в Чаппакуа, в деревне, везде, где можно что-то нащупать. В субботу вечером кто-то в этом доме отравил напиток, предназначавшийся для мистера Рони, видно, чтобы подсобить ему отправиться на тот свет. Когда в группе людей кто-то настроен столь агрессивно, это часто не ускользает от внимания слуг. Это все, что я могу сказать.
— По какому поводу я появлюсь в Чаппакуа?
— На твое усмотрение. Поломка машины, да такая, что скоро не устранишь, пусть ее отбуксируют в местный гараж. В Чаппакуа есть гараж, Арчи?
— Есть, сэр.
— Прекрасно, — Вулф допил остатки пива, платком вытер рот. — Теперь Сол. Сегодня ты встретился с младшим Сперлингом.
— Да, сэр. Арчи нас познакомил.
— Нужно выяснить, что он и его мать искали в квартире мистера Рони. Почти наверняка это какая-то бумага, потому что они рылись в книгах; возможно, мистер Рони как-то угрожал молодому Сперлингу и его матери, и бумага связана именно с этим. Эта догадка очевидна и даже банальна, но банальность потому и банальность, что случается часто. Месяц назад миссис Сперлинг сменила гнев на милость и снова разрешила мистеру Рони бывать у них дома как другу своей дочери; одновременно изменил отношение к нему и сын. Возможно, тут сыграла роль какая-то угроза, тем более что основное возражение против мистера Рони не было ничем подкреплено — просто мистер Сперлинг что-то подозревал, и все. Но в понедельник им стало известно нечто, очернившее мистера Рони до крайности. Однако угроза продолжала существовать. Куда это ведет, тебе понятно.
— А что его очернило? — поинтересовался Сол.
Вулф покачал головой:
— Думаю, тебе это не нужно, во всяком случае, сейчас. Нам надо знать, существовала ли угроза и в чем она заключалась? Это работа для тебя и Орри, ты старший. Искать надо в Нью-Йорке, скорее дело не в матери, а в сыне, так что начинай с него — деловые связи, привычки, — тут никаких указаний от меня не требуется. Это обыденная работа, как и у Фреда, возможно, у тебя больше шансов на успех. О результатах сообщай, как обычно.
На этом собрание закончилось. Фред вылил в себя оставшееся пиво, чтобы не обижать Вулфа. Я достал для них деньги из сейфа, из ящичка для наличных, не трогая гонорар нашего последнего клиента. Фред задал несколько вопросов, получил ответы, и я выпустил их через парадную дверь.
Тем временем в кабинете Фриц принялся убирать стаканы и бутылки. Я вошел, потянулся, зевнул.
— Садись, — сварливо велел Вулф.
— Решили выместить зло на мне? — Я послушно сел. — Если вы гений, как утверждает Пол Эмерсон, я в этом не виноват, но натравить Фреда на наемную прислугу, а Сола и Орри послать ворошить крысиные норы — самое лучшее, что вы сейчас могли придумать. Бог свидетель, у меня никаких умных предложений нет, но я ведь и не гений. А кто мой подопечный? Алоизиус Мерфи? Эмерсон?
Он хмыкнул:
— Остальные на мой вопрос ответили. А ты — нет.
— Ерунда. Меня беспокоит не то, что вы сделаете с убийцей, когда поймаете, а поймаете ли вы его вообще, — я сделал неопределенный жест рукой. — Если поймаете, он ваш. Дайте ему две тысячи вольт или посадите на кол — как душе будет угодно. Моя помощь вам понадобится?
— Да. Но ты теряешь форму. В конце той недели я велел тебе установить личные отношения.
— Сказали. Я и установил.
— Но не с тем, с кем было надо. Теперь я хочу воспользоваться твоим знакомством со старшей миссис Сперлинг, хотя ты вправе отказаться. Вдруг тебе это покажется неудобным.
— Спасибо на добром слове. Это зависит от того, как именно вы хотите воспользоваться. Если меня интересуют только факты, все неудобства отменяются. Она знает, что я детектив, знает, на каком мы свете, пусть сама решает. Если окажется, что Рони убила она, я первый помогу вам нацепить на нее медаль. Итак, что требуется?
— Чтобы завтра утром ты туда поехал.
— С удовольствием. А зачем?
Он мне все объяснил.
Глава 17
Как и любому хорошему водителю мне не надо напрягаться в загородной поездке, глаза, уши, рефлексы — все работает автоматически. И когда мы ведем какое-нибудь дело, я обычно вгрызаюсь в его узелки, оказываясь за рулем на открытой местности. Но в это чудесное солнечное июньское утро я катил по радующей глаз трассе к северу, вынужденный вгрызаться во что-то другое — не поймешь, где в этом деле были узелки, а где пирожки. Тут не было загадки как таковой, все свалено было в одну кучу. Поэтому я позволил своим мыслям бродить, где им вздумается, изредка возвращаясь лишь к одной занимавшей меня загадке, а именно: Вулф послал меня сюда, потому что надеялся здесь что-то нарыть или просто убрал меня на безопасное расстояние, пока сам будет совещаться со специалистами? Этого я не знал. Специалистом почти наверняка был мистер Джонс, видеть его мне не дозволялось, хотя Вулф прибегал к его услугам дважды, и мне об этом было известно. Возможно, мистер Джонс — имя вымышленное, Вулф назвал его, когда нужно было сделать запись в книге расходов.
По телефону я намекнул Медлин, что будет тактичнее, если я оставлю машину за воротами, пройду в их владения пешком и встречусь с ней где-то в условленном месте; она ответила, что до тайного свидания у нас дело еще не дошло, раз уж я приезжаю, значит, приезжаю, как все нормальные люди. Я не настаивал — не приблизившись к дому, задание Вулфа не выполнить, Сперлинг все равно на работе в Нью-Йорке, а Джимми или мамуля едва ли станут поднимать шум, завидев меня, все-таки мы познакомились поближе. Поэтому я зарулил в ворота, подъехал прямо к дому и припарковал машину на площадке за кустарником, в месте, которое облюбовал в прошлый раз.
Ярко сияло солнце, щебетали птички, листья и цветочки были там, где им полагалось, а на западной террасе стояла Медлин в ситцевой блузке с большими желтыми бабочками. Она пошла мне навстречу, но футах в десяти остановилась.
— Господи! — воскликнула она. — Я хотела сделать именно это! Кто меня опередил?
— Вы очень любезны, — обидчиво заметил я. — Между прочим, больно.
— Естественно, поэтому мы и царапаемся, — она уже подошла ближе и теперь изучала мою щеку. — Сработано на славу! Вид у вас — кошмарнее не бывает. Может, вам лучше уехать и вернуться через недельку-другую?
— Нет, мадам.
— Кто же это вас?
— Никогда не поверите, — я склонил голову к ее уху: — Ваша матушка.