– Как! Каллиа... – начал Мунн, но Дарелл жестом велел ему молчать.

Антор продолжал, не заметив, что его перебили.

– С Мунном полетела Аркадия. Мы этого не ожидали, мы не можем все предусмотреть. Каллиа отправила ее на Трантор. Вот и все, за исключением того, что мы проиграли.

– Вы и меня пытались отослать на Трантор, – напомнил Дарелл.

– Мне нужно было убрать вас с дороги, – кивнул Антор. – Я чувствовал триумф, сопровождавший вашу работу над генератором.

– Почему вы не взяли меня под контроль?

– Не мог. Не мог. Не имел права. Мы работали по плану. Отход от плана означал его крах. План предсказывает лишь вероятности... как План Селдона, – Антор говорил короткими, почти несвязными фразами, вертя головой из стороны в сторону. – Мы работали с отдельными людьми... не с группами... очень низкие вероятности... почти нулевые. Кроме того, нейтрализовать вас... изобрел бы кто-нибудь другой. Нужно было управлять временем... очень тонко... по плану Первого Спикера... мне не все известно, – он замолк.

Дарелл грубо встряхнул его.

– Спать нельзя! Сколько вас здесь?

– А? Что? Немного... вы удивитесь... пятьдесят... больше не нужно.

– Все здесь, на Термине?

– Пять или шесть... в других местах... как Каллиа... спать хочу.

Антор вдруг взбодрился, глаза его прояснились. В последней попытке сгладить свое поражение он сказал:

– В конце я раскусил вас. Я хотел отключить систему, но вы дали мне нерабочую панель. Вы подозревали меня все время, – и заснул.

Взглянув на Дарелла с благоговением, Турбор спросил:

– Когда вы начали его подозревать?

– С самого начала, – был ответ. – Он сказал, что пришел от Кляйзе. Ах, я знал Кляйзе и помнил, как мы расстались. Он был фанатиком, а я отошел от него. Я считал, что безопаснее работать в одиночку. Сказать этого Кляйзе я не мог, да он и не стал бы слушать. Для него я был трус, предатель и, может быть, даже агент Второго Фонда. Кляйзе не умел прощать и почти до самой смерти не хотел со мной разговаривать. Вдруг он присылает мне письмо, в котором приглашает к сотрудничеству и возобновлению старой дружбы. Это было не в его характере. Кляйзе мог так поступить, лишь находясь под чьим-то влиянием. Я подумал, что таким образом ко мне в доверие хочет втереться настоящий агент Второго Фонда. Так и оказалось.

Дарелл вздохнул и прикрыл глаза.

– Что мы станем с ними делать, – спросил Семик, – с этими ребятами из Второго Фонда?

– Не знаю, – печально ответил Дарелл. – Их можно куда-нибудь сослать. Например, на Зоранель, и окружить статистическим полем. Можно разлучить или стерилизовать полы, и через пятьдесят лет от Второго Фонда ничего не останется. А может, гуманнее будет их убить.

– А нельзя ли, – предложил Турбор, – перенять их способность? Они ведь не рождаются с ней, как Мул?

– Наверное, нет. Энцефалограммы показывают, что в зачаточном виде такая способность существует у каждого человека. Психологи, очевидно, тренируют ее. Только зачем она нам? Даже им она не помогла.

Дарелл нахмурился и умолк.

Слишком легко все получилось. Невероятно легко пали эти колоссы, и это настораживало. Можно ли быть уверенным, что ты не марионетка в чьей-то руке? Как в этом убедиться?

Скоро возвратится Аркадия. Доктор Дарелл даже думать не хотел о том, что будет, если...

Вот уже неделю Аркадия дома. Вот уже две. По какому-то волшебству она превратилась из ребенка в девушку и стала очень похожа на мать. Доктора Дарелла мучили мрачные мысли, но он боялся проверять свои опасения, боялся обнаружить, что его дочь, смысл его жизни, единственную память о молодости и любви, – подменили.

Однажды вечером он сказал как можно небрежнее:

– Аркадия, почему ты решила, что оба Фонда находятся на Термине?

Они сидели в театральной ложе, на Аркадии было новое нарядное платье.

Она посмотрела на отца и пожала плечами.

– Не знаю. Решила, и все.

Сердце доктора Дарелла сжалось.

– Подумай, – попросил он. – Хорошо подумай, это очень важно. Как ты догадалась, что оба Фонда находятся на Термине?

Аркадия наморщила лоб.

– Там была леди Каллиа. Я догадалась, что она из Второго Фонда. И Антор так сказал.

– С леди Каллией ты встретилась на Калгане. Почему же ты решила, что Второй Фонд на Термине?

Аркадия задумалась надолго. В самом деле, почему она так решила? Откуда к ней пришла эта мысль?

Что-то ускользало от ее сознания.

– Леди Каллиа все знала, значит, она получила информацию с Термина.

Наверное, я незаметно для себя об этом подумала и решила, что Второй Фонд находится на Термине. Что-то не так, папа?

Доктор Дарелл молча качал головой.

– Папа! – крикнула Аркадия. – Я это знала! Чем больше я думала, тем более правдоподобным мне это казалось. Это же очевидно.

Отец посмотрел на нее растерянно.

– Если в деле замешан Второй Фонд, интуиция становится подозрительной. Возможно, ты догадалась сама, а возможно – под контролем.

– Под контролем? Ты думаешь, они изменили меня? Нет! – Аркадия отшатнулась от отца. – Этого не может быть! Антор подтвердил, что я была права, и он говорил правду, потому что ты потом обнаружил целую компанию Психологов. Ведь так?

– Все это так, Аркадия, и все же позволь мне сделать энцефалографический анализ твоего мозга.

Она отчаянно замотала головой.

– Нет, нет! Я боюсь!

– Меня боишься? Что ты, Аркадия! Мы просто узнаем правду, и все.

Уже сидя в кресле, Аркадия тронула отца за рукав и спросила:

– Папа, что будет, если меня на самом деле изменили? Что ты должен со мной сделать?

– Ничего. Если тебя изменили, мы уедем отсюда. Плюнем на всю Галактику и полетим на Трантор.

Никогда еще Дареллу не было так тяжело делать анализ. Никогда он не тратил на него столько времени. Самописцы остановились, Аркадия съежилась в кресле, не решаясь взглянуть на отца. Потом она услышала его смех, и поняла, что все в порядке. Аркадия выскочила из кресла и повисла у отца на шее.

– Мы победили, Аркадия! – упоенно говорил доктор Дарелл, обнимая дочь. – Генератор статического поля включен на полную мощность, а твои поля в полной норме. Мы победили! Можно жить!

– Папа, – сказала Аркадия, – мне кажется, мы имеем право на медали.

– Как ты узнала, что я отказался от наград? – доктор на секунду отстранил дочь, но тут же прижал к груди и засмеялся. – Ты всегда все знаешь. Хорошо, ты получишь свою медаль, цветы и аплодисменты.

– Папа...

– Да?

– Теперь ты станешь называть меня Аркади?

– Зачем... хорошо, Аркади.

Доктор Дарелл постепенно проникался сознанием победы. Фонд – Первый и теперь единственный – стал хозяином Галактики. Между ним и Второй Империей, о которой мечтал Селдон, не было преград. Оставалось сделать лишь шаг. Доктор не знал, что обязан этим...

...в некоей комнате в некоем доме в некоем мире.

Первый Спикер взглянул на Ученика.

– Нас спасли пятьдесят мужчин и женщин, – сказал он, – пятьдесят мучеников. Они знали, что их ждет смерть или пожизненное заключение. Мы не могли сориентировать или подпитать их поля: это могло обнаружиться. Но они выстояли и выполнили план, потому что были преданы главному Плану.

– Нельзя ли было обойтись меньшим числом жертв? – спросил Ученик.

Первый Спикер покачал головой.

– Нет, никак нельзя. Будь их меньше, они утратили бы уверенность в успехе, а, чтобы действовать без риска, требовалось семьдесят пять человек. Вы проанализировали план, разработанный Советом Спикеров пятнадцать лет назад?

– Да, Спикер.

– И сравнили его с ходом действительных событий?

– Да, Спикер, – ответил Ученик и, помолчав, добавил, – я был поражен.

– Естественно. Однако, если бы вы знали, сколько людей трудилось над планом и сколько времени ушло на его разработку, вы удивились бы не так сильно. А теперь переведите формулы в слова и расскажите, что произошло.