С оптимизмом в будущее позволял смотреть технологический прорыв в чугунном литье. Как говорится если долго мучиться, то что-нибудь да получится. Вот и получилось. Мастера после долгого изучения процесса плавки и литья, словно шагнули на следующую ступень развития.

Правда от классических «единорогов» царь Юрий по некоторому размышлению решил отказаться. Несмотря на картузное заряжание скорострельность все равно оставляла желать лучшего. А скорострельность требовалась просто бешеная.

Как ее получить?

Да очень просто, достаточно сделать ствол сквозным, а в казенную часть вставлять сменные каморы с уже готовым зарядом. Произвел выстрел, сменил камору и снова стреляй. Не требуется даже банить ствол. А каморы изготавливались из бронзы, благо, что грузинской меди и олова хватало на военные нужды.

Конечно, при такой скорострельности ствол перегреется в один момент, но в условиях когда на тебя летит конная лава это уже не имеет значения. Главное остановить противника, а там уже и ствол можно остудить и почистить от нагара.

Сделал царь Юрий и пулемет. Долго над ним бился, только два года ушло на отработку непосредственно конструкции ведь ему приходилось делать все с нуля имея лишь общее представление, а потом еще пару лет выявляли всяческие изъяны и исправляли их. Сейчас пытались выделать как можно больше этих изделий.

Кроме пулемета, пока только для охраны были сделаны барабанные винтовки. Правда проворот барабана производился не самовзводом, при нажатии на спусковую скобу или отжатия курка, а с помощью рычага, как у винчестера.

Смешно, но побочным эффектом от разработки пулемета, стало создание швейной машинки…

Что до пулемета, то конструкция получилась очень громоздкой и тяжелой. Ни о какой стремительности перемещения по полю боя не могло быть и речи.

При изучении результатов сравнительных стрельб казнозарядной полевой пушки и пулемета Юрий Всеволодович только озадаченно почесал затылок. Пушка при стрельбе картечью оказалась эффективнее пулемета при просто несравненной разнице в сложности изготовления и соответственно стоимости. Не говоря уже об обслуживании агрегата в условиях боевых действий. Ведь после отстрела ленты на пятьдесят камор-патронов пулеметные стволы все же рекомендовалось прочистить ибо точность очень уж падала, а так же снижалась дальность, в то время как для пушки при стрельбе картечью отсутствие чистки было безразлично.

А уж перезарядка пулеметных каморных лент была та еще морокой, по сравнению с артиллерийскими. Это ведь надо пятьдесят маленьких камор почистить, вставить капсюли, потом засыпать пороха, вложить пулю. Понятно, что операции разделены, но все равно долго.

— Неожиданно…

— Так что лучше сделать десять пушек с дюжиной бронзовых сменных камор к каждой, чем один пулемет, — сказал Иван Всеволодович ставший главным оружейником царства.

— Получается все зря?..

— Ну почему… швейная машинка тоже очень нужна в хозяйстве…

Иван едва увернулся от подзатыльника, коим его чуть не попотчевал старший брат.

Но как бы там ни было от производства пулеметов Юрий Всеволодович все же не отказался. Не мог отказаться, слишком много сил он вложил в его конструирование, да и было чувство, что он где-то очень сильно может пригодиться. А вот где? Тут мозги словно сопротивлялись в укрытии ответа.

«Опять напиться что ли, для очередного раскрепощения сознания?» — подумал он.

Зимой тысяча двести тридцать шестого года татаро-монгольская орда двинулась на север. Это объяснялось даже не какими-то планами тактического или стратегического характера, а сами обстоятельства вынуждали эту прорву народа, словно стаю саранчи, сожравшую все кормовые запасы региона, двигаться на новые угодья, чтобы тупо не подохнуть с голоду. Ибо годы войны в Средней Азии привели к сильному сокращению населения (кто погиб, а кто сбежал, как говорится белые приходят — грабят, красные приходят — тоже грабят), что привело к полному разрушению всех хозяйств сельскохозяйственного и животноводческого толка, и с продовольствием ситуация стала катастрофичной.

То, что монголы вот-вот сорвутся с места было ожидаемо, а потому Юрий Всеволодович загодя выдвинул свою армию навстречу орде. То по какому именно направлению они двинутся не вызывало сомнений, уж точно не через Иран и Грузию, очень уж гористый и труднопроходимый в зимнее время регион, не говоря уже о тех же проблемах с продовольствием.

— Сколько их приперлось? — спросил царь Юрий у хана Котяна Сутоевича.

Именно половцы хана Котяна отслеживали перемещение монголо-татар на юго-восточном направлении.

Что до воздушной разведки, то длительные полеты зимой на дельтапланах дело крайне рискованное, не говоря уже о том, что трудное, ибо восходящих потоков нет, а летать набирая высоту лишь за счет встречного ветра очень и очень муторно.

— Около двадцати туменов, царь…

В штабном шатре поднялся гул. Армия была весьма большой.

Впрочем могло быть и хуже. Хорошо то, что треть армии именно монголов все же вернулась на восток. А то если на сколько-нибудь длительный срок оставить Китай без контроля, то вполне могли подняться мятежи.

К тому же прошел слух, что кто-то из сыновей Чингисхана получив огнестрельное оружие хотел повторить попытку захвата Японии, что в прошлый сорвалась из-за цунами.

— Самая крупная орда в сто пятьдесят-шестьдесят тысяч под предводительством хана Батыя и его родных и двоюродных братьев идет прямо на нас…

А расположились русско-половецкие войска на Волге в том месте, где эта река максимально сближается с Доном.

Почему монголы из всех направлений выбрали именно это и сие удалось легко просчитать? Тут все очень просто. Двигаться по заснеженным равнинам удовольствие ниже среднего, глубокий снег, а его в иных местах наметает изрядно, выматывает лошадей. Опять же под снегом не видно неровностей на которых лошадь может оступиться, а то и вовсе сломать себе ногу. Посему требуется более чистый и предсказуемо ровный путь. В качестве такой дороги естественно выступает река, а точнее лед. И Дон, а также Северский Донец, текущий почти параллельно чуть южнее в этом плане просто идеальный маршрут так как ведут прямиком к непосредственной границе Руси.

— Ясно. А остальные где? И кто их ведет?

— Вторую орду, вблизи берега Каспийского моря ведет самый младший сын Чингисхана — Кулькан. Он ведет два тумена. С ним идут сыновья Толуя — Мунке и Бюджик, они ведут по одному тумену. Думаю Кулькан решил атаковать Грузию…

— Скорее всего, — согласно кивнул Юрий Всеволодович.

Гадать почему монголы разделили свои силы особо не приходилось. Все та же спесь, плюс сказывались внутрисемейные дрязги в споре за власть. Далеко не все были довольны как Чингисхан разделил империю. Кому-то как водится досталось больше, кому-то меньше и границы своих улусов сыновья почившего Потрясателя вселенной хотели бы скорректировать. Опять же, не мог сын Чингисхана, пусть и самый младший подчиняться его внуку — Батыю. Невместно.

Но и самому стать во главе вторжения у него тоже не получилось, все-таки большая часть армия была собрана с улуса Джучи, а так же признавших своим повелителем Батыя персов и сирийцев, чьи войска так же участвовали в этом походе. А р

Чтобы перехватить Кулькана пришлось совершить длительный и выматывающий марш-бросок в четыреста километров, для чего пришлось отказаться от обоза и все тащить на грузовых конях. Благо это были уже далеко не те мелкие почти степные коняшки-доходяги, а смески от рыцарских коней, более грузоподъемных и выносливых.

Впрочем, половцы все еще использовали привычных им лошадей, но они все же смогли выдержать скачку, но теперь им требовалось несколько дней на восстановление своих сил. К счастью монголы тоже не особо торопились, им как раз сильно мешал обоз, и времени для передышки имелось в достатке.