Видео заканчивается, а у меня даже нет сил пошевелиться, все это вроде ожидаемо было, но все равно неожиданно. Слезы льются рекой, но я даже не стираю их, все, что со мной произошло только моя вина. Егор думает, что я не выбрала его из-за Дениса, поэтому поступает так, но я не с Денисом и еще там в квартире поняла, что вернуться в прежние отношения было попросту невозможно. Я сделала свой выбор в пользу Егора, но вынуждена была сказать ему иначе, просто испугалась всего, что могло на меня обрушиться. Это своего рода малодушие, но до всех событий, это казалось правильным решением. Мы не подходим друг другу и теперь и он это понимает, только почему тогда так больно внутри? Почему все должно было закончиться именно так?

Не знаю, сколько я проплакала. Роман, как и обещал вернулся спустя некоторое время, при этом дав мне возможность прийти в себя. Слова Сташевского пробили какую-то дыру в сердце, и я совершенно не соображала, чем эту дыру можно залатать. Наверное, я до последнего верила, что мы сможем поговорить в реальной жизни, никак не могла допустить мысль, что прощальные слова услышу на видео.

— Таисия, — тихий голос вывел меня из транса. — Я привез ваши вещи, простите, складывал все не я, а моя помощница. Она собирала все женские вещи по квартире, но, уверяю вас, все в целости и сохранности. Вам помочь отвезти их? Скажите куда, и я все организую.

Я посмотрела на него и увидела в глазах этого мужчины сожаление. Не знаю, в каких они отношениях с Егором, но видимо достаточно в близких, раз этот человек занимается нашим разрывом. Они даже чем-то похожи, оба успешные адвокаты, которые пробивают лбом стены.

— Спасибо, если можно на вокзал, завтра я поеду домой, — сжимаю челюсть, чтобы не заплакать. Мне нужно еще раз вспомнить все события в полиции, и уехать домой зализывать раны. Оставаться в этом городе больше нет смысла, мне здесь нечего делать.

— Хорошо, я распоряжусь об этом. После обеда мы сможем поехать в управление, нам назначено на два.

— Вы поедете со мной?

— Конечно, я же ваш адвокат. Это дело стоит у меня на контроле, поэтому вас одну не оставлю. Тем более, я обещал Егору. Мы с вами уже все обсудили, не обязательно рассказывать следователю о ваших отношениях со Сташевским, это лишнее.

— В каком смысле?

— В самом прямом, насколько я осведомлен, вы находитесь в отношениях с другим человеком, и чтобы не было лишних вопросов, лучше промолчать насколько с Егором вы были близки.

Отлично, теперь я должна делать вид, что абсолютно ему чужая. Понимаю, это все делается с целью не привлекать к себе подозрений, но мне больно, что о самых лучших отношениях в своей жизни стоит умолчать.

Спустя несколько часов, Роман открыл передо мной дверь Следственного управления, и мы вышли на улицу. В городе душно и небо залито молоком. Ненавижу такую погоду, как правило дышать трудно, а после изнуряющего допроса вообще мало что соображаю. Адвокат держался уверенно и практически все взял на себя, я только открывала рот, когда следователь обращался ко мне, но, если быть совсем честной, мало что понимала из всего диалога.

— Ваши вещи на вокзале в камере хранения, сейчас моя помощница привезет ключ. Как вы себя чувствуете? — снова из вежливости спрашивает Роман. — Хотите воды, может вы голодны?

— Спасибо Роман, ничего не нужно. Я хочу уехать домой, — тереблю руками ремешок сумки и высматриваю среди прохожих эту помощницу. Мне неловко перед другом Егора, он наверняка ничего хорошо обо мне не думает, но вынужден возиться со мной, потому что выполняет просьбу.

— Скажите, что на самом деле произошло там в квартире? — Роман слегка поворачивается корпусом и становится так, что заслоняет весь обзор. — Не поймите меня неправильно, Егор здоровый мужик, а выглядит так, словно его перекрутили через мясорубку.

— Вы же сказали, что он держится молодцом?

— Он геройствует, но я вижу, как ему плохо. — Роман слегка улыбается, но на это странно смотреть, вроде и улыбка, а похоже на звериный оскал. — Прольете свет своему адвокату?

Я набираю полные легкие воздуха, чтобы ответить этому мужчине что-то колкое, ведь если Егор сам ничего не рассказал, то мне и подавно это не нужно.

— Я больше не нуждаюсь в ваших услугах, Роман, — адвокат меняется в лице, но не успевает что-либо мне ответить, как возле нас появляется молодая девушка.

— Простите, сегодня такие пробки. Вот ключ от ячейки, — протягивает она мне кусок метала с выбитой цифрой пятьдесят пять. — Два чемодана находятся там. Что-то еще Роман Дмитриевич?

— Нет, Алиса, можете ехать обратно в офис, — Роман не сводит с меня глаз, все ждет что я раскрою перед ним душу.

Девушка понимает, что вклинилась в напряженный разговор и слегка пождав губы, прощается и удаляется.

— Когда у вас поезд? Я отвезу.

— Не стоит перетруждаться, я сама смогу добраться. Спасибо за все. Прощайте.

Не дожидаюсь ответа и ухожу непонятно куда, нет сил больше сдерживаться и делать вид, что все у меня нормально. Я так не могу. Мне хочется зарыться в подушку и рыдать белугой, потому что я не понимаю, как буду жить дальше, без Егора, без нашего мира, без наших отношений, таких далеких от совершенства, но все равно таких родных. Мне больно даже подумать, что если бы я была нормальной и не побоялась вступать в битву с его семьей, и с его натурой, то все могло быть сейчас иначе, молчу уже за то, что рассказать правду Денису стоило еще в первый раз, как я допустила к своему сердцу Егора.

Я влюбилась еще в самый первый день, только тщательно это отрицала. Мне казалось, что такие отношения ненормальны, что они быстро начинаются и быстро прогорают, сжигая все на своем пути. Испугалась, что он наиграется и бросит меня, а я не смогу жить уже по-другому. Дело было далеко не в моей не чистой совести перед Денисом, хоть тот факт, что я сделала парню больно, все равно омрачал. Нет. Все было гораздо проще и глупее — я боялась Егора и его любви. Я боялась своей любви, поэтому поступила как последняя идиотка и отвергла его. Мне не стоило вообще с ним возвращаться в город, как и не стоило до последнего врать Денису, чтобы он наконец все узнал таким путем. Теперь Егор лежит в тяжелом состоянии, а за Дениса вообще ничего не известно.

На следующий мы с матерью были уже дома. Сказать, что я была в полнейшем смятении, это ничего не сказать, но другого выхода не было. Дом на то и дом, чтобы в родных стенах лечить разбитое сердце. Папа ни о чем не спрашивал, он стоически держался. Стоило ему только как-то не так на меня посмотреть, как мама тут же это пресекала и уводила разговор на другую тему. Что касается лично моего состояния, то это вообще отдельная тема, так плохо мне еще никогда не было. За всю неделю, я каждый день заставляла себя подняться с кровати и встретить новый день. Мне было плохо и почти каждую ночь, я рыдала в подушку. Оплакивала несбыточные мечты, нереальную любовь, яркое будущее, и больше всего ненавидела себя за свои глупости. Пару раз порывалась набрать его номер, но в последний момент себя одергивала, он просил не связываться с ним, просил жить дальше и не напоминать о себе, я лишь выполняла его просьбу, но каждый день проверяла инстаграм Юлии, в надежде узнать хоть что-то о состоянии Егора. К сожалению, Юля выставляла все что хочешь, вплоть до того, как делает вакуум по утрам, но ни одного слова о брате.

Денис вообще, как сквозь землю провалился, с одной стороны я его понимаю, но с другой не могу поверить, что он просто сбежал. Неужели его совсем не мучает совесть, или может я действительно чего-то не знаю, и все не так, как кажется на первый взгляд?

Был обычный будний день, в котором я себя уговаривала одеться и выйти из комнаты. Родители делали вид, что все нормально, чтобы не зацикливаться на периоде моего самобичевания. Мысленно, я была им благодарна.

— Тася, — окликает меня мама. — Тут к тебе гости.

Внутри все холодеет, и я стремглав несусь на кухню. В этот момент мое сердце ушло в пятки и за те пару секунд уже успела придумать себе Бог весть что, но вместо моих нереальных мечт, за кухонным столом нашей небольшой кухни сидел Денис.