Мне требовалось поныть и поскорбеть, оплакать утраченную невинность, но фиг. Следовало так настроить вакуум, чтоб он сосал туман завампованных крыс, а на выходе давал завампованных крыс кусками. Поэтому пока Фу подцеплял к пылесосу свою науку, мне пришлось стаскивать Джереда с кухонной стойки, на которой он решил постоять и побиться в падучей по-крупному, птушто порог терпимости крысиного тумана уже перешагнул.

Джеред мне такой весь: «Сними их с меня! Убери их!» И машет повсюду теннисной ракеткой, чисто мельница, блин, а крысиного тумана возле него и близко не стоит — он по углам комнаты ныкается, как такой кипящий плинтус.

Поэтому я такая: «Да расслабься ты, Мартышка-Дрочишка, моими сапогами стойку поцарапаешь».

А Джеред это принял за сигнал и весь развизжался, как маленькая девочка. (Когда у нас с Лили была фаза готических Лолит, из которой мы с ней обе впоследствии вышли: я — из-за того, что кольцо в губу продела, и у меня латте капало на кружевные детали, а Лили — из-за того, что от рюшей у нее жопа толстая, — мы с ней ходили в парк Уошингтон-сквер и репетировали девчачий визг, но вот Джеред даже без репетиций визжал гораздо круче нас обеих, вместе взятых. Может, это у него из-за астмы. А мы с Лили зато делаем его на раз по жутким гляделкам.)

Кароч, я рада только, что Джоди у него кенжик отняла, птушто тут и глаза лишиться недолго, если он будет за него держаться, а я его с ног сшибу тем же торшером из нержавейки, который Графиня к Томми применила. (Только теперь он уже какой-то погнутый.)

Тут Джеред такой: «Ой-ё-ё-ой».

А я ему вся такая: «Твое трансвестицкое ссыкливое кунг-фу — не чета моему высшему кунг-фу бытовыми осветительными приборами».

А он такой весь ноет: «Я домой пойду. Ты мне больно сделала. Ты сосешь. Все это сосет. А у меня семейный ужин — со всей семьей, — а завтра я пойду в школу, меж тем как ты, Эбби Нормал, отъебись от меня и сдохни».

А я ему такая: «Отлично, сымай тогда мои сапоги».

А он мне: «Ну и ладно».

А я ему: «Вот и ладно».

И гораздо лучше было б, если бы он тотчас же вымелся нафиг, но мы сначала полчаса стаскивали с него мои сапоги: я сидела в кухонной раковине, а он на стойке, меня ракеткой охранял, птушто выяснилось, что у меня тоже довольно низкая терпимость, если меня пытается покусать крысиный туман.

Тащемта мы сняли с Джереда мои сапоги, и тут он решил все-таки остаться и помогать, птушто оказалось, что даже струйки кусачего крысиного тумана гораздо прикольнее семейного ужина. Тут Фу весь пылесос занаучил солнечными СИДами и чем не — и давай сосать туман, а это соска такая получается, что аще полный улет. (Голубой Боб-Строитель со своими железками рулит!) Это так четко, потому что мы видим, как туман засасывает, потом слышим такой «бум», когда СИД крысок опять твердыми делает, и они падают на дно пластикового барабана внутри.

А Фу весь такой орет, мотор перекрикивает: «Надо, наверно, их выгрузить и по клеткам рассовать, а то слишком плотно набьются. Лучше не сто сразу переселять».

А я ему вся такая: «Так давай их внутри оставим до рассвета, они тогда все уснут».

А Фу глядь на меня, весь такой удивленный, а я ему: «Заткнись, я тоже умею быть умной и жаркой».

А он мне типа: «Хор», — что я не понимаю, сарказм у него, или я точняк могу быть умной, или что я не жаркая. Но этого я так и не выяснила, птушто наш промышленный пылесос тут как раз начинает делать типа так: «фуф-туп плюх», а Джеред как давай опять визжать маленькой девочкой.

Выяснилось вот чего: из жопы у пылесоса выхлоп плюется этими вампокрысами, отсюда и эти «фуф-тупы», а плюется он ими прямо в стенку, отсюда «плюхи». И Джеред при каждом плевке визжит, поэтому выходит так: «Фуф-туп-плюх-иии! Фуф-туп-плюх-иии!» Верняк же! Тотально клевый индустриальный бит бы вышел для танцевального грува. Но я не засэмплила, потому что всяко-разное происходило.

А Фу такой весь: «Бери их по одной и в клетки. И строительной лентой заклеивай».

Птушто оказалось, вампокрысы довольно прочные — их когда в стенку шваркнет, они по ней сползут и снова себя в кучку собирают. А потом кагбэ ковыляют прочь, хромая, но медленно, успеваешь поймать. Но все равно чвакают все внутри противно и что не.

Кароч, мы с Джередом такие к Фу поворачиваемся и как могём пялимся эдак на него типа: «Сцуко, я тя умоляю».

Поэтому Фу нам такой: «Лана, тогда шлангом рулите».

А я ему вся: «Ну да, щаз ты хочешь, чтоб я твоим шлангом порулила…»

А он такой: «Эбби, прошу тебя!»

Я-то раньше думала, что Фу у меня — самый отпадный ниндзя любви во всем Районе Залива, а оказывается, если у него наука чуть наперекосяк, он просто весь вдребезги. Кароч, я беру этот шланг и давай крыс им сосать, а Фу резиновые перчатки нашел, кухонную лопаточку и пошел отскребать плюхи домашних питомцев.

Тут Джереду в голову мысль пришла, что крысами можно прямо в клетки пулять, и выяснилось, что это кагбэ лучше получается — после того, как мы парочкой пластик начисто пробили. Он тогда приклеил подушку к стенке и клетки к ней ставил. А Фу строительной лентой заклеивал, не успеют завампованные крыски очухаться.

Тогда я такая: «А знаете, вот можно бы так крохотными собачками в котиков-вампиров пулять — мы б тогда со всей этой херней за день-два разобрались».

Тут Фу с Джередом такие мне глаза свои закатили, типа я обдолбалась или еще чего, хотя это они крысиное пюре по коробкам фасуют и заклеивают, чтоб не протухло. Тут типа к полуночи тащемта все крысы у нас по коробкам разложены и по большей части запечатаны, только некоторым довольно-таки все равно пиздец послеполетный, и Джеред такой: «Я пошел домой. Мне надо разобраться в себе».

Что, я знаю, вероятно, значит, что он придет домой и объявил Люциферу-2, что они больше не лучшие ДДГ, птушто у Джереда теперь на грызунов нестояк навсегда ввиду этой нашей ночной крысобойни, что, мне кажется, вовсе даже неплохо.

Тут Фу такой вдруг: «Мне тоже надо идти. Утром с научным руководителем встречаться, а еще надо подготовиться, а потом днем у меня работа».

А я ему: «Тут подготовиться можно».

А Фу мне такой: «Не уверен, что получится». И в глаза не смотрит.

Я уже собралась было ему сообщить, что решила стать тварью ночи, но раз они оба меня бросают, я вся такая: «Отлично. Валите оба. Я тут посижу».

А Фу мне такой: «Подожди до зари, потом налей всем крови в поилки. Они поправятся. Только заклей все клетки тщательно, чтоб не сбежали. Тыры-пыры, биология, наука, поведение, научное слово, еще одно научное слово, трали-вали».

Кароч, я его поцеловала как в последний раз и пошла в спальню прилечь зари дождаться, только у нас на кровати там кагбэ такой огромный лабиринт из фанеры построили, поэтому я вернулась в гостиную и отвисала там с крысами на футоне до рассвета. Спать все равно не могла, птушто думала про всех, кому тотально отмстю, став носферату и после того, как найду Джоди и Томми и спасу их, само собой.

Как тащемта Терминатор (жидкий, не тот, который губернатор), я восстану из руин своей металлической дрочки и завоюю всех, кто мне противостоит. Я знаю, что надо сделать. Когда Фу на работе, а Джеред в школе, я возьму кровь, благословленную темным даром, и сама стану носферату. Сосите тогда, сцуки!

На заре тащемта, когда все крысы перестали скребстись у себя в клетушках, я нашла шприц, который Томми дали по программе обмена, когда он косил под торчка, и накачала крови у самой здоровой на вид крысы-вампушки, что у нас была. Затем подумала, глотать или вкалывать, и немного погодя решила таки вколоть, что, оказалось, действует точно так же, как в кино, а болит при этом гораздо меньше, чем от пирсинга в брови.

Кароч, потом легла и стала ждать, когда меня завампит. Думала про Фу — как он едет подземкой аж до самого дома к предкам на Сансете, а не остался со мной, и как это жлобски с его стороны. Подумала, что у нас с ним было за все это время, за полтора месяца с лишним, и как трудно ему будет, когда я стану высшей тварью невыразимого зла и сверхъестественной красоты. И еще подумала, может, нам с Графиней и Хладом придется жить вместе эдаким menage a trois, а Фу с Джередом станут нашими клевретами и будут жрать букашек, как Ренфилд у Дракулы, вот только у Фу по-прежнему будет отпадный манга-причесон, и я его временами буду заваливать в койку из жалости.