Поэтому я типа вся такая: «Хладнолицые убийцы не дремлют, сцуки, у нас нет времени на ваши поебки прямщаз».

Тут Графиня такая отпускает Томми и крепко-крепко обнимает меня и вся такая: «Ну и как, девочко-девочка, дохлятиной тебе?»

А я ей такая: «Тю».

Она тогда на Хлада смотрит и вся: «Я, правда, не уверена насчет тропического мотива».

А он ей: «Это Эбби мне брюки голубиной кровью заляпала».

А она ему: «Не, с этим-то все хорошо».

А он тут такой: «У нее хвост».

Тут я такая: «Пред-датель!»

Она тогда вся как-то погрустнела и типа: «Томми, нам нужно поговорить».

А он ей: «Нет, нам нужно шевелить костями».

Поэтому пока идем к воде, мы ей объясняем про старых вампов и уборку, про «Ворон» и что не.

Тащемта вот мы сидим теперь на крыше «Заливного клуба», это очень симпатичный такой спортзал через дорогу от причалов и ведем наблюдение за «Вороном». Отсюда нам видать кокпит изнутри, он там размерами с целую квартиру. И они тоже там. Их трое плюс Кона, обалдуй этот растаманский. И выглядят все улетно в черных таких комбезах и черных плащах и при всех делах. Но у высокого блондина что-то на столе — длинный ящик, вот он это что-то оттуда вынимает и давай свинчивать.

Я вся: «Это чё у него?»

«Винтовка», — грит Графиня.

ЧЗХ? ЧЗХ? ЧЗХ? И я такая: «То есть — ружье?»

И Томми тут: «Зачем ему винтовка?»

И я тут же: «Ну, на винтовки вампирам насрать. Нам то есть». — Но мне все равно тотально не в дугу подстреливаться.

А Джоди такая: «Это не для вампиров».

И Томми типа: «Эбби, ты не могла бы прекратить печатать? Пожалуйста».

А я ему типа: «Ррыык!»

И Джоди тут: «Он сходит с судна».

А я вся такая: «ЧЗХ?»

А Джоди нам сразу: «Надо за ним».

Тащемта пора двигать жопой. Чмоке.

Ривера

В городском гараже они сменили свой бурый «форд» на другую бурую машину — но с плексигласовой перегородкой между передними и задним сиденьями. Коленями Кавуто теперь упирался в бардачок, потому что кресло не сдвинешь, но обмен шила на мыло того стоил. Выяснилось, что от натуральных собачьих галет, которые купил Ривера, у Марвина газы. И теперь пес-труполов сидел в собственном пластиковом отсеке, где мог свободно наслаждаться выхлопами, а следователи пили кофе, относительно лишенный собачьей вони.

— Скверно я днем сплю, — промолвил Кавуто.

— Есть контакт, — отозвался Ривера. — У меня чувство, что я уже неделю не ложился. — Он набрал код голосовой почты и посмотрел на своего напарника: — Пятнадцать невоспроизведенных сообщений? Мы что, вне зоны доступа или как?

— Ты сам отключил оповещалку, когда мы подкрадывались к тому помету опасных котят.

Ривера попробовал пить кофе, одновременно разбираясь с телефоном, и в итоге съехал все же на обочину.

— Все от Императора. Что-то про судно у Пирса 9, на котором якобы полно старых вампиров.

— Нет, — ответил Кавуто. — Никаких больше вампиров, пока я не выпью две полные чашки кофе и хорошенько не отолью. Таково мое личное правило.

По рации он вызвал диспетчера. Нынче все ведут переговоры по сотовым, но правил никто не отменял. Если ты — наряд на выезде, диспетчер обязан знать, где ты.

— Ривера и Кавуто, — сказал диспетчер. — Вы у меня, ребята, маркированы на случай нападений котов на людей, верно?

— Так точно, диспеч.

— Ну так мечта сбывается, инспектор, нам сообщили о нападении гигантского кота на человека на углу Бейкер и Бич. Наряд с места происшествия не сообщает ничего.

Кавуто посмотрел на Риверу.

— Это Дворец изящных искусств. Марина — новый участок.

— Сейчас там может ничего и не быть. Мундиры же не знают, что искать надо просто пыльную одежду. А я и не хочу, чтоб они это знали. Скажи, что выезжаем.

— Диспеч, реагируем. Передайте наряду на месте, что мы сами займемся. Как раз мы расследуем одного 5150 с его ложными сообщениями. — Кавуто ухмыльнулся, глядя на Риверу.

— Милая импровизация.

— Ага, только мне все равно сдается, Ривера, что этот кот из мешка уже вылез.

— Надеюсь, не совсем.

Они подкатили к огромному классическому куполу якобы из дикого камня — только эта постройка и осталась от Всемирной выставки 1911 года, когда Сан-Франциско пытался доказать всему миру, что он оправился от землетрясения 1906-го. Патруль ждал их на дальней стороне зеркального пруда. Наряд в мундирах топтался у машины. Кавуто махнул им.

— Мы уже здесь, ребята. Спасибо.

А вот кого здесь не было — так это огромного бритого кота-вампира, нападающего на людей.

— Думаешь, розыгрыш? — спросил Кавуто.

— Довольно чудное совпадение, если да.

Кавуто вышел из машины и выпустил Марвина. Тот подождал, когда пристегнут поводок, а затем потащил Кавуто к дереву у самого пруда, пописать. Лебеди уже устроились там на ночь и слегка всполошились. Они до крайности неприязненно покосились на Марвина.

— Тут нет ничего, — доложил Кавуто. — Марвин свой сигнал не подает.

У Риверы зачирикал телефон, и следователь посмотрел на экранчик.

— Это Эллисон Грин, наша жуткая девочка-готка.

— Если про это она сообщала, я ее в детскую комнату сдам на ночевку.

— Ривера, — сказал Ривера в телефон.

— Зажигай солнечные куртки, — раздался голос Эбби. — Не-блядь-медленно, оба, ну?

Ривера глянул на Кавуто.

— Включи светодиоды у себя на куртке, Ник.

— Что?

— Давай. Она не ебет нам мозги. — И Ривера сам стукнул по выключателю в манжете. Свет вспыхнул ослепительно. В нескольких кварталах завопил какой-то мужчина. Марвин гавкнул.

— О, tres bon, легавый. Чмоки, — сказала Эбби. И на линии все стихло.

— Это что за хуйня была? — спросил Кавуто.

Рольф

На самом деле Рольфу хотелось кого-нибудь подстрелить. За сотни лет убивать и охотиться надоедает. Они втроем проходили через эпизоды убийства нежеланных элементов украдкой, сквозь фазы неприкрытой бойни в целых деревнях, а также бывали долгие периоды, когда никаких убийств не случалось вообще. Но уже полвека прошло с того раза, когда Рольфу выпало в кого-то действительно стрелять. Сменить шаг было б мило.

Разумеется, это грязное дело — тела, порча годной крови, но уж гораздо лучше, чем полицейские, которые станут везде бегать и всем про них рассказывать. В какие бы тяжкие ни пускались они за минувшие годы — а таких тяжких было много, и они тоже накатывали фазами, — единственным правилом, за которое они держались, было: «не высовываться». А чтобы не высовываться, нельзя позволять себе скучать до того, чтобы становилось плевать на жизнь. Ладно — на выживание.

Может, там этих полицейских со вчерашней ночи всего двое. Илия в редкий свой миг здравомыслия признался наконец, что ему известны лишь двое таких полицейских, а раз они взяли себе часть денег от продажи коллекции шедевров старого вампира, им вряд ли захочется, чтобы секрет вышел наружу. Но явно, что коты им теперь — не по зубам.

С мелкими котами они с Беллой разобрались быстро. Использовали дробовые автоматы — почти бесшумные, стреляют пульками с жидкостью, при соприкосновении уничтожающей вампирскую плоть. Какой-то адский травяной отвар, его сто лет назад изобрел кто-то в Китае. Слабый ультрафиолетовый маячок на конце ствола такого автомата держал животных в плотской форме ровно столько, сколько требовалось пульке до них долететь. Человеческого вампира такая дробь могла просто покалечить, а вот кошек уничтожала подчистую. К тому же китайцы почему-то и разработали ее специально для котов. Испокон веку ею отражали вампирские налеты. Рольф помнил, как ею палили еще из арбалетов.

Он набрал экстренный номер на сотовом и сообщил, что на человека напал гигантский кот. После чего установил сошку для винтовки, направил двадцатикратный оптический прицел на какого-то лебедя под эвкалиптом и приготовился ждать.