«На этот раз, дорогая, чтобы ты не ругала меня за скупость, дарю что-то более серьезное. У меня, правда, еще осталось кольцо из этого набора, но его я подарю тебе позже, при встрече. Надеюсь, этот подарок тебе больше придется по вкусу. Я выбрал черный жемчуг. Жемчуг сам по себе прекрасно идет Белоснежкам, но белый бы не соответствовал твоему образу до конца, а вот черный в самый раз. И да, я знаю, что он называет тебя Белоснежкой».

Печально вздохнула. Ну вот, опять придется идти ябедничать к шефу. Такой дорогой подарок я точно у себя не оставлю. Раз босс так не хочет, чтобы у меня были перед кем-то обязательства, пусть помогает по своим каналам вернуть подарок отправителю. Еще раз полюбовалась красивым и наверняка очень дорогостоящим комплектом, а потом решительно закрыла крышку. Померить, конечно, хочется, но это лишний соблазн. Записку от Крамера смыла в унитаз, поскольку знаю любовь шефа к чтению чужих писем. И действительно, стоило мне зайти в кабинет к начальнику и с мрачным видом продемонстрировать тому содержимое коробочки и пояснить, что это от Крамера, первый вопрос Тривэ оказался таковым:

– Записка есть?

– Нет, – я была готова к вопросу, поэтому ответила быстро и уверенно. Василиск посмотрел на меня пристально и придирчиво.

– Мария, вы мне врете, – не вопрос, утверждение.

– Вовсе нет, – опустила глаза и почувствовала, как начинаю неудержимо краснеть. Не умела врать, так лучше бы и не начинала.

– Где записка?

– Не было ничего, – если уж начала врать, то надо стоять на своем.

– Мария, вы не умеете врать.

– Я знаю.

– Где?

– Уничтожена.

– Что там было?

– Вам еще рано знать о таких вещах, – месть, сладкая и долгожданная. Пусть теперь Тиран мучается от любопытства.

Шеф прищурился нехорошо. Наверняка о плетке задумался.

– Мария, вы понимаете, что ходите по краю?

– Владимир Витальевич, а зачем вы Крамеру сказали про мое прозвище?

Василиск подобрался.

– В личном разговоре Давид упомянул, что дал вам свое прозвище, но я объяснил, что оно у вас и так есть.

– А он какое дал? – заинтересовалась я. Что-то тут у всех столько прозвищ.

Василиск посмотрел на меня осуждающе, словно я что-то неприличное спросила.

– Не скажете?

– Если просветите меня относительно содержания послания, скажу.

Э, нет. В данном случае шефу куда любопытнее, чем мне, так что пусть страдает, как я когда-то.

– Владимир Витальевич, вы поможете мне вернуть этот комплект украшений?

Начальник почему-то не торопится с ответом и долго рассматривает жемчуг, затем подхватывает колье и пропускает между пальцев.

– Вы мерили украшения? – задал странный вопрос начальник.

– Нет, зачем?

– Примерьте.

Я в ступоре.

– Для чего?

– Вам самой не любопытно?

– Нет.

– А мне да. У Крамера должен быть хороший вкус. Наденьте, пожалуйста, – Владимир протягивает мне колье. – В этом ведь ничего такого нет.

Ну, раз так вежливо просят, да и правда, ничего такого в этом нет. Протягиваю руку к колье, черный жемчуг завораживающе скользит по широкой мужской ладони и пальцам. Владимир на меня сейчас так смотрит, что простая примерка уже не кажется мне хорошей идеей. Ощущения такие же, как когда я доставала из красной коробки – второго презента Крамера, кружевное нижнее белье (кстати, прямо точно моего размера). Убираю волосы набок и пытаюсь на ощупь застегнуть ожерелье.

– Помочь? – как-то так очень напряженно спрашивает Владимир. Я и сама очень напряжена, и чего уж там, вся атмосфера кабинета словно заряжена этим самым напряжением. Блин.

Кое-как, наконец, удалось застегнуть ожерелье. Повернулась к начальнику, продемонстрировала серьезному Василиску украшение.

– Сережки не буду надевать, – пробурчала я. Не нравится мне все это.

Вышла в приемную. Даша уже ушла домой, и я воспользовалась ее зеркалом, спрятанным в шкафу. Ну… красиво. Очень красиво. И действительно до обидного невероятно мне идет под новый образ. Ряды черного жемчуга красиво опоясывают шею, напоминаю сама себе Клеопатру. Именно такого эффекта и хотел добиться стилист. Дабы лучше рассмотреть, как сидит ожерелье, расстегнула дополнительно пару пуговок на блузке.

– Вам очень идет, – раздался за моей спиной голос шефа.

Ой. В зеркале отразился начальник. Поспешно закрыла дверцу шкафа и привела одежду в порядок, а ожерелье сняла.

– Знаете, я подумал вот о чем. Украшения можете оставить у себя.

– Как это?

– Давид нанес вам моральный ущерб сегодня. Полагаю, это достойная плата.

– Мне так не кажется.

– Как хотите.

Василиск забирает у меня ожерелье.

– А вы передадите подарок обратно Крамеру? – в моем голосе проскользнули нотки сомнения.

– Вы мне не доверяете?

– Доверяю. – Наверное.

– Не переживайте, уже сегодня украшения будут у отправителя с пояснительным письмом от меня. Больше Давид вас не станет беспокоить.

Интересно, слова-то приличные в том письме будут?

– Мария.

– Да?

– Едем домой?

Хм, как звучит-то.

– Мне нужно заехать к себе. Раз уж я переселяюсь, то нужно собрать вещи.

Шеф поморщился, но потом решительно произнес:

– Хорошо, едем. Я вас отвезу.

– Да ну зачем. Я лучше туда на метро, так быстрее, а то сейчас наверняка дикие пробки, а обратно с вещами уже на такси. Не волнуйтесь, езжайте лучше к Матвею. Наверняка мальчик скучает.

– Нет, Мария, больше я вас одну не отпущу, тем более на общественном транспорте. Такси, знаете ли, тоже определенный риск. Да, Матвею придется подождать, зато, думаю, ожидание будет награждено, когда я привезу ему вас.

Впервые чувствую себя чьим-то подарком.

– Когда выезжаем?

– Сейчас. Собирайтесь.

Ура!

Коллеги уже ушли. Собралась со скоростью метеора, попрощалась с резиновой Зиной и уже у лифта, где меня дожидался шеф, озадачилась:

– Владимир Витальевич, может, нам по раздельности выйти? А потом вы меня где-нибудь по дороге подберете. В другие дни, понятно, буду до метро доходить, ехать до следующей станции, а потом пешком.

– К чему такие сложности?

– Ну так увидят еще, слухи разные нехорошие пойдут.

– Вас так слухи волнуют?

– А вас нет?

– Не особо. После слухов и пересудов о том, как мою руку, сердце и прочие органы штурмует некая активная мадам Эс, меня уже ничего не пугает.

– Кстати о Мадам. Она уже очень давно не появлялась в компании. Все еще… болеет?

Василиск безразлично пожал плечами.

– Я слышал, что увольняться собирается. Во всяком случае, сейчас взяла отпуск за свой счет.

Удивленно распахнула глаза. Уволиться, когда занимаешь суперкрутую должность в компании?

– Владимир Витальевич, что вы сделали с Мариной? – мне правда вдруг стало за эту женщину страшно.

– Вам этого лучше не знать.

– Вы ее все-таки… били?

– За кого вы меня принимаете? Я предпочитаю иные методы. Лишь немного напугал.

Напугать до такого состояния, что стальная Мадам Эс готова уволиться? Сильно.

Поездка ко мне домой на машине, как и предполагалось, вышла очень долгая. Мы с Тривэ провели в пробках больше двух часов. Единственный плюс в данной ситуации – смогла узнать шефа получше, все-таки совместное сидение в пробке очень сближает. Так вот. Начальник, в отличие от того же Олега, например, не очень разговорчив. Не так учтив и любезен, как Антон, не такой веселый, как Стас, но и не такой ворчун, как Денис, скажем, из шефа не льется постоянно сарказм, но подколоть он все равно может. Всего в начальнике в меру, но у меня есть такое чувство, что что-то я все-таки упускаю. Невозможно ведь быть таким абсолютно нормальным, ровным и сбалансированным. А может быть, я просто придираюсь, и нет у шефа никаких подвохов в характере.

Когда приехали на место, мне до жути не хотелось звать босса к себе. После хором начальника моя кладовка – жалкое зрелище. Но меня никто не спрашивал – босс вышел из машины и пошел вслед за мной. Я попробовала что-то сказать, однако Тривэ отмел все возражения аргументами, что если он пойдет, то поможет собраться быстрее и донести вещи, а если останется, то ему будет скучно.