— Мне кажется, что все так и было задумано, — продолжала Люси. — Завещания такого рода иногда приводят к тому, что остается в живых только один наследник и получает все. И там ведь очень большая сумма, правда?

— Вся беда в том, — ответила ей мисс Марпл, — что нет предела людской жадности. Человек не хочет никого убивать; даже и не помышляет об убийстве. Он просто вдруг становится жадным и желает получить больше, чем может. — Она отложила вязание и посмотрела куда-то вдаль, в пространство. — Именно по такому поводу я в первый раз и встретилась с инспектором Крэддоком. Дело происходило в деревне, недалеко от Меденхэмсона. Все началось именно таким образом. Просто слабохарактерность у довольно милого человека, который захотел иметь много денег. Денег, к которым он не имел никакого отношения. Но ему казалось, что он может весьма просто их заполучить. Тогда еще не было и мысли об убийстве. Все казалось настолько легким и несложным, что вряд ли могло казаться чем-то предосудительным. Вот так все начиналось… А закончилось смертью трех человек.

— Так же, как и в данном случае, — сказала Люси. — Теперь и здесь три мертвеца. Во-первых, женщина, выдавшая себя за Мартину и захотевшая получить долю наследства для своего сына. Во-вторых, — Альфред, и вот теперь еще Гарольд. Значит, остались только двое, так ведь?

— Вы имеете в виду, что остались только Гедрик и Эмма?

— Нет, не Эмма. Эмма — это не тот высокий темноволосый мужчина. Я хочу сказать, что остались Гедрик и Брайен Истлеу. Я раньше никогда не думала о Брайене, потому что он блондин. У него светлые усы и голубые глаза. Но видите ли, однажды… — Она вдруг остановилась.

— Продолжайте, продолжайте, — мисс Марпл заинтересовалась. — Я вижу, вас что-то сильно расстроило?

— Да. Когда леди Стоддат-Уэст уезжала из Рутерфорд-холла, садясь в машину, она вдруг обернулась и спросила: «А кто тот высокий темноволосый человек, что стоял на террасе, когда я входила в дом?». Я сначала даже представить себе не могла, кого она имела в виду, потому что Гедрик все еще находился в постели. Поэтому я спросила, весьма смутившись: «А это не Брайен Истлеу?». И она сказала: «Да, конечно, он самый. Командир эскадрильи Истлеу. Я помню, однажды его скрывали у нас на чердаке во Франции во времена Сопротивления». Потом она добавила: «Мне хотелось встретиться с ним снова, но я нигде не могла его найти».

Мисс Марпл молчала и ждала, что же еще скажет Люси.

— И вот, — продолжала Люси, — после этого я начала присматриваться к нему. Однажды он стоял спиной ко мне, и я увидела то, что должна была заметить раньше. Что даже если мужчина блондин, его светлые волосы кажутся темными от бриолина. Волосы у Брайена, как мне кажется, ближе к каштановым, но они могут выглядеть и темными. Так что и Брайен мог быть тем человеком, которого ваша приятельница видела в поезде. Могло быть и так, что…

— Да, — сказала мисс Марпл, — я уже думала об этом.

— Похоже, что вы думаете сразу обо всем! — отпарировала Люси.

— Ну, дорогая, ведь нужно же кому-то делать это.

— И все же я никак не могу понять, что получил бы от всего этого Брайен Истлеу. Я хочу сказать, что деньги ведь перейдут к Александру, а не к нему. Конечно, жить им стало бы легче, они могли бы позволить себе кое-какую роскошь, однако у него не было бы возможности применить капитал для реализации своих планов или еще каким-либо образом распорядиться им.

— Но если с Александром случилось бы что-нибудь до исполнения двадцати одного года, Брайен получил бы его деньги, потому что он его отец и ближайший родственник, — заметила мисс Марпл.

Люси с ужасом посмотрела на нее.

— Ну, что вы? Он никогда не пойдет на это. Ни один отец никогда не сделал бы такого ради денег.

Мисс Марпл вздохнула.

— И такое случается, моя дорогая. Все это очень прискорбно, более того, ужасно, но бывает и такое. Люди вообще совершают необъяснимые вещи. Я знаю случай, когда женщина отравила трех своих детей лишь затем, чтобы получить не очень-то большую сумму по страхованию их жизни. И еще одна пожилая женщина, на вид весьма привлекательная, отравила своего сына, когда тот приехал к ней провести свой отпуск. А вот случай со старой миссис Стэнвиг. Об этом много писали в газетах. Я думаю, и вы читали. У нее умерла дочь, а потом и сын. И вдруг миссис Стэнвиг заявила, что ее чуть не отравили. И, действительно, в овсяной каше обнаружили яд, но, как выяснилось на следствии, сама старуха его туда и подсыпала, потому что намеревалась отравить свою последнюю дочь. И дело было вовсе не в деньгах. Она просто завидовала своим детям, их молодости, их жизнерадостности. Она страшилась — об этом неприятно даже говорить, но это действительно так, — что они будут наслаждаться жизнью, а ее удел — смерть. Конечно, как говорили, она была немного странной, я никак бы не смогла принять это за извиняющую причину. Хотя я и считаю, что люди во многих случаях могут быть чудаковатыми. Иногда вот некоторые люди продают все свое имущество, лишь бы сделать приятное другим. И это доказывает, что за чудаковатостью могут скрываться вполне благородные особенности характера. Ну, что, дорогая моя Люси, помогло ли это вам хоть немного?

— Что помогло мне? — спросила Люси, совершенно сбитая с толку этим вопросом.

— А все, что я вам наговорила, — ответила мисс Марпл, потом добавила с нежностью. — Вы не должны волноваться. Право же, вам вовсе не о чем волноваться. Элспет Мак-Гилликади теперь в любой день может быть здесь.

— Но я не понимаю, какое это имеет ко мне отношение.

— Никакого, дорогая, очевидно, не имеет никакого отношения к вам, но мне кажется, что это очень важно.

— И все же я не могу не волноваться, — сказала Люси. — Понимаете, у меня пробудился интерес к этой семье.

— Знаю, дорогая, вам очень трудно, потому что вы сильно привязались к ним сбоим, хотя и по-разному.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Люси, и вопрос этот прозвучал у нее довольно резко.

— Я говорю о двух сыновьях в этой семье, — ответила мисс Марпл. — Вернее сказать, о сыне и о зяте. Так уж случилось, что два наиболее неприятных члена этой семьи умерли, а остались два очень привлекательных человека. Я думаю, что Гедрик Крекенторп весьма привлекательный молодой человек. Ему нравится казаться хуже, чем он есть на самом деле, и возмущать людей своими выходками.

— Иногда он просто приводит меня в бешенство, — Люси сделала сердитое лицо.

— Да, — сказала мисс Марпл, — но ведь вам все это нравится, правда? Вы — девушка с сильным характером, любите всегда с кем-нибудь сражаться. Да, теперь я вижу, в чем заключается его привлекательность. А вот мистер Истлеу имеет довольно спокойный характер, он чем-то похож на обиженного беззащитного ребенка, и это тоже вызывает к нему симпатии.

— Да, но кто-то из них — убийца, — с горечью произнесла Люси, — и им может оказаться любой. Так что выбирать не из кого. Вот, например, Гедрик. Его совсем не обеспокоила ни смерть Альфреда, ни смерть Гарольда. Он сидит, откинувшись на подушки, упиваясь прожектами о том, что ему делать с Рутерфорд-холлом. И не устает все время повторять, что все его планы перестройки дома в надлежащий вид потребуют больших затрат. Конечно, я понимаю, что он из числа людей, которые хотят казаться и грубее, и бессердечнее, чем есть на самом деле.

— Бедная, бедная Люси. Я так огорчена всем этим.

— Ну, а потом еще Брайен, — продолжала Люси. — Это кажется немного странным, но Брайен действительно хочет жить в Рутерфорд-холле. Он считает, что ему и Александру будет там хорошо, и полон всевозможных планов.

— Брайен всегда полон всевозможных планов. Ведь так?

— Да. Мне кажется, это верно. Только у меня всегда возникает какое-то подсознательное чувство, что планы его никогда не осуществятся.

— Его планы витают в воздухе?

— Да, в большей или меньшей степени. Я считаю, что они в буквальном смысле слова витают в воздухе. Все это планы, связанные с воздухом. Может быть, по-настоящему хороший летчик никогда не садится как следует на землю, как знать?.. И еще, — добавила она, — Истлеу очень, любит Рутерфорд-холл, потому что он напоминает ему большой, беспорядочно выстроенный дом в стиле королевы Виктории, в котором он жил еще ребенком.