Пожарные эксперты подтвердили, что причиной пожара стала утечка газа из баллона. Вероятно, баллон упал, возникла искра, от которой загорелся просочившийся газ. Им всем еще здорово повезло. Энгуса поздравляли как героя. Командир пожарного расчета сказал, если бы мальчик не поднял тревоги, дом Макдональдов почти наверняка бы загорелся. И тогда…

Миссис Макдональд на время запретила своему мужу что бы то ни было мастерить.

Мистер Макдональд, испытывая чувство вины за все происшедшее, с готовностью с этим смирился.

Энгус быстро освоился с ролью героя, а его сестре не нравилось, что ей приходится терпеть его похвальбу и тщеславие. Правда, втайне она гордилась решительностью Энгуса, но просто не хотела показывать этого. От важности он и без того так пыжился, что едва в дверь проходил. Возможно, он не спас «Красавчика» принца Чарли в битве при Куллодене, но зато спас семью Макдональдов.

Пока что любые просьбы Энгуса выполнялись беспрекословно, будь то угощение или подарки. Дошло до того, что, когда Энгус попросил новую палатку, отец в тот же день принес палатку самой последней модели из местного магазина туристического снаряжения. Он даже разрешил Энгусу и Ишбель поспать в палатке несколько ночей.

Была пятница, и, когда Энгус и Ишбель ушли в школу, мистер Макдональд пообещал поставить им к вечеру палатку, чтобы они могли использовать ее в эту же ночь.

В школе Энгус, конечно, приукрашивал и раздувал историю с гаражом настолько, что даже его друзьям это надоело. Хотя на следующее утро после пожара это было главной новостью, через несколько дней ребята из класса Энгуса были сыты ею по горло. Энгус наконец это понял и на следующие несколько дней переключил свои мысли на палатку. Ему очень понравилось, когда отец брал его с сестрой в горы недалеко от деревни и они жили там в палатке. А вот Ишбель это сначала совсем не понравилось, но после того, как она привыкла к незнакомым звукам, нарушающим тишину сельской ночи, она тоже начала получать от этого удовольствие.

На большой перемене близнецы начали строить планы, предвкушая удовольствие от ближайших ночевок в палатке, составляли список вещичек, которые возьмут с собой. Сэндвичи, книжки, сладости, фонарик, каждому по стереоплееру и т. д. Хотя считается, что отдых на природе это простая, спокойная жизнь, в наши дни, полагала Ишбель, некоторая роскошь вполне позволительна. К примеру, несколько ее любимых компакт-дисков.

— Просто чтобы заглушить кое-какие ночные звуки, — убеждала брата Ишбель, когда он попытался вычеркнуть CD-плееры из списка.

Брат и сестра вернулись из школы, возбужденные мыслями о предстоящей ночевке в палатке. Начались каникулы. Учитывая, что родители по ночам, как правило, спокойно спят, в палатке можно будет делать все, что угодно. Никаких запретов.

Мистер Макдональд был занят разборкой завала на месте сгоревшего гаража, заполняя большой контейнер, привезенный накануне. Близнецы пробежали мимо него, ограничившись самым кратким приветствием, и направились в сад за домом посмотреть, поставлена ли уже палатка.

Да, она уже стояла! Большая голубая палатка с оранжевым тентом сверху и восемью длинными веревочными растяжками, надежно прикрепляющими ее к земле. Близнецы нырнули внутрь сквозь откидную дверь и тут же затеяли там возню.

— Эй, вы оба, потише там. А то обрушите на себя всю палатку! — крикнул мистер Макдональд, выходя в сад.

Он сунул голову в палатку.

— Ну как вам? Нравится? — спросил он.

— Класс! Огромное тебе спасибо, папа, — сказал Энгус, взъерошив отцу волосы.

— Чумовая палатка, папа! — добавила Ишбель, целуя отца в щеку.

Мистер Макдональд убрал голову из палатки, встал и направился к дому.

«Так, эти двое при деле. Теперь, как бы узнать, с какого бока к жене подступиться!» — подумал он, входя через заднюю дверь на кухню.

Миссис Макдональд все еще сердилась на него за то, что он чуть не спалил дом. Уже много лет ее приводили в отчаяние его попытки делать что-то своими руками. Большинство из них заканчивалось печально, но эта последняя побила все рекорды. Да, нелегко будет выйти из опалы. Что ж, сегодня же вечером он начнет с того, что приготовит обед. Детей в доме не будет, и, может быть, удастся задобрить ее цветами и бутылкой вина, размышлял он с надеждой.

А Энгус и Ишбель тем временем угомонились в палатке и принялись строить планы на вечер. Сначала Ишбель надо было пойти на урок танцев, а Энгус встречался в парке с друзьями, чтобы сыграть с ними в футбол. Однако, когда после ужина начало темнеть, они оба согласились с тем, что пора вселяться в палатку. Накануне Энгус взял в библиотеке новую книжку рассказов про призраки, и ему не терпелось нагнать страху на сестру. А Ишбель на большой перемене купила новый компакт-диск и мечтала уютно устроиться в своем спальном мешке с плиткой шоколада и личным CD-плеером. Ей оставалось только надеяться, что Энгус не будет всю ночь колобродить.

Ровно в девять вечера, когда мистер Макдональд направился в дом смотреть по телевизору новости, Энгус и Ишбель спустились по лестнице со всеми своими вещичками, чтобы отправиться в палатку в саду.

— Только не полуночничайте там! — крикнула им миссис Макдональд из гостиной.

— И ты, Энгус, не пугай сестру, — добавил мистер Макдональд. — Мы с мамой хотим провести ночь тихо и спокойно.

Близнецы ничего не ответили. Обменявшись улыбками, они открыли заднюю дверь и направились в сад.

После часа пребывания в палатке рассказы Энгуса про призраков уже не шли, и, осилив несколько плиток шоколада разных сортов, близнецы устроились каждый в своем углу. Ишбель — чтобы послушать свой плеер, Энгус — почитать последний номер футбольного журнала.

Ночь была темная, хоть и безоблачная, и сад лишь слегка озарял слабый свет фонариков из палатки.

Энгус повернул голову к сестре. Трудно было понять, спит она или нет. Она лежала с закрытыми глазами, и только шипение в наушниках нарушало тишину палатки.

Вдруг Энгус резко сел. Он услышал еще и другие звуки. В первый момент он подумал, что началась новая запись на диске, который слушала Ишбель. Но, прислушавшись, понял, что дело не в этом. Сначала он не мог определить, что это за звуки. Какой-то протяжный, мелодичный, высокий гул. Когда же он усилился, Энгус начал узнавать характерное звучание волынок. Не одной волынки, а, может быть, десяти или двадцати. Еще вдалеке, но приближавшихся с каждой минутой.

Энгус растолкал сестру.

— Ишбель, проснись! Прислушайся. Ты слышишь? — спрашивал он, тряся сестру за плечи.

Ишбель открыла глаза, стянула с головы наушники. Она действительно спала.

— Энгус, ты что? Я так крепко заснула, — призналась она.

— Ш-ш… слушай. Слышишь? — опять спросил Энгус.

Ишбель наклонила набок голову, напрягая слух.

— Ну, волынки, только и всего.

И, лишь произнеся это, она поняла смысл своих слов. Ночь, одиннадцатый час — в такое время люди не ходят по улицам с волынками.

— Энгус, что ты опять придумал? Это твоя очередная шуточка? — спросила Ишбель, вспомнив, что, пока она спала, у брата имелась отличная возможность подстроить любой розыгрыш. Но выражение лица Энгуса подсказало ей, что ему не до шуток.

Не дождавшись от него ответа, она принялась расшнуровывать вход в палатку, чтобы выглянуть в сад. Ее пальцы быстро нащупывали узелки.

Наконец с последним было покончено, и Ишбель смогла выглянуть из палатки.

— Энгус, ты только посмотри! — проговорила она дрогнувшим от волнения голосом.

Энгус тоже протиснулся ко входу, и оба они, стоя на коленях, высунули головы наружу.

Картина, представшая перед ними, напоминала туманную зимнюю ночь. Весь сад, сколько хватало глаз, был окутан густой, серой клубящейся дымкой. Звуки волынок слышались все ближе. Они стали просто оглушительными, как будто раздавались прямо за палаткой. Ишбель и Энгус посмотрели друг на друга. «Уж не сон ли это?» — подумали оба. Никого не видно, а пение волынок раздается совсем рядом. Оба порядком испугались. Они вглядывались в туман, пытаясь различить что-нибудь за ним, пытаясь понять, что происходит.