Поселение под названием Рассвет планировалось мной, как исключительно мирное место. Изначально я рассматривал только лишь само селение зоной мира, но по мере того, как люди начали расселяться, под мое влияние подпали еще и другие территории. Их я тоже собирался сделать территорией мира.

В Рассвет, Валем, а также еще неназванные поселения возле лесопилки и вырубок я принимал всех, кто желал убраться подальше от войны. Люди шли ко мне со страхом, но привыкали к отдаленности от любых боевых действий, сами отходили от них, занимались простым трудом и ни о чем не думали.

Пока Пакшен воевал с Мордином, которого поддерживал Улерин, а также прочие северные города и территории, названия которых я даже не знал, у меня в Рассвете, что расположился южнее Нируды, ничего такого и в помине не было.

До поры до времени десятки, а затем и сотни людей обживались, спрятавшись за естественной границей в виде широкой реки. До поры до времени – это приблизительно три месяца, пока политическая ситуация не поменялась.

Виной тому, надо полагать, были мои активные действия. Я старательно искал людей, которые могли бы поселиться рядом. Всего лишь желание не быть одному изначально, а затем жажда построить идеальный мир – вот и вся мотивация.

Но, кажется, где-то я перегнул палку. За один день Рассвет вырос почти вдвое, когда через переправу, которую я наладил между Валемом и фортом, ко мне пришло четыре сотни беженцев.

А буквально следом за ними ко мне пришел отряд пакшенских солдат. Поначалу я думал, что это – конец. Но оказалось, что нет. Пакшен пришел буквально с миром, чтобы я не забирал больше его людей.

Но стоило нам заключить мирный договор, сохранив при этом свободу людской воли перемещаться через Нируду, как оказалось, что Валем захватили неизвестные.

Не то чтобы я был плохим полководцем, нет. Я предполагал, что на нас могут напасть с любой стороны. Но я нарочно попросил пожертвовать поселением, так как был уверен: основные силы пойдут на Рассвет. На столицу.

Просчитался я дважды. И потому сейчас, глядя на пакшенских солдат, которые распределялись по Рассвету, лишенные оружия и доспехов, я искренне надеялся, что они – не потенциальные будущие предатели. Ведь именно о шпионах и тех, кто может запросто променять меня на что-то более ценное предупреждал меня каждый второй.

Выяснилось, что шпионы в Рассвете и правда были. Предатели. Я пообещал себе разобраться со всеми, кто повинен в трагедии. Даже если из моих людей никто не погиб, потеря Валема – это все равно трагедия.

– Так что делать будем, Бавлер? – обратился ко мне Конральд, внимательно наблюдая не столько за мной, сколько за солдатами, которые копошились, пытаясь обустроиться. В город постепенно вкатывались телеги. – Каким будет наш первый шаг?

Его слова заставили меня задуматься. Первый шаг – сложный шаг. Надо определиться с тем, что мы будем делать. Какие последствия будут ждать меня, я не думал. То, что будет с жителями Рассвета – уже другой разговор.

– Бавлер, – медленно повторил Конральд, а рядом с собой, подняв голову, я заметил знакомые лица. Крол, Окит, Аврон, Ахри – эти стояли поближе. За первым рядом мне в глаза бросилась обеспокоенная Мати. Над головами других возвышался Кирот, а Вардо, как ни странно, был неподалеку от него. Вероятно, где-то рядом есть и Ония. Все здесь. Никто не ушел.

– Первый шаг? – вздохнул я, вытащил тетрадь и собрался втоптать ее в грязь, взмахнув рукой перед тем, как швырнуть, но в последний момент передумал и отдал ее Аврону: – Это следует убрать. Меня дезинформировали. Мы хотели быть, как все, но не вышло, – и заметил испуг в глазах некоторых: – что?

Я удивился реакции людей, потому что не думал, что они вот так вот представят все. Конечно, тетрадь с характеристиками – это же главный признак верхних! А после случившегося я не хотел, чтобы меня считали таким же. Таким же, кто ведет захватнические войны и после перемирия забирает себе небольшие деревни.

– Что ты задумал? – громко спросил Вардо.

– Разве у нас больше не будет гильдий? – оживился Кирот.

– Гильдии будут! – уверенно крикнул я. – Но будут они обозначать лишь принадлежность. Пока что. И будут давать привилегии своим. Прочие правила мы обсудим позже. Сейчас я бы хотел поставить на голосование вопрос: что мы будем делать с Валемом?

Люди сперва замолчали, а потом в полнейшей тишине раздались голоса:

– Это же наша деревня!

– Отобьем! Выгоним захватчиков!

Вперед протиснулся Отля:

– Бавлер, мы должны вернуть свои земли. По эту сторону Нируды нет власти других городов. Только твоя.

Я развернул бумагу, которую вручил мне представитель Пакшена:

– А вы верите тому, что здесь сказано? Что с нами заключен мир и мы сможем спокойно вести торговлю с другими городами и селениями? И что никто нам не помешает?

«Да» не ответил никто. Но и «Нет» звучало тоже осторожно. Во всяком случае, общее мнение людей я услышал. Валем надо будет возвращать.

– Хорошо! Тогда ставлю другую задачу, – я посмотрел на тетрадь, которую Аврон нервно комкал в руках. О списках задач придется на время забыть. Теперь все будет по-другому. К черту эти игры!

– Мы готовы, Бавлер, – без робости в голосе проговорил кто-то в толпе.

– Эй там, на вышках! – я развернулся в сторону защитной линии и со всей силы крикнул: – Не видно никого?

– Нет! – раздался такой же громкий крик. Я отыскал парнишку, который постоянно возился неподалеку, и отправил его разузнать подробности. Через две минуты он, успев подняться на башню и спуститься обратно, уже докладывал:

– Врагов в полях не обнаружено. Не обнаружено их и южнее! Все, кто решил к нам примкнуть – уже внутри! – последние слова он буквально выкрикнул. Крол улыбнулся.

Несмотря на поздний час, мне было важно узнать, не случилось ли чего в лагере Мьелдона. Но отправлять туда мальчонку было опасно. Вызвался Латон, который выбрал для себя самого крупного коня, и умчался туда.

– Так что нам делать? – продолжал допрашивать меня Конральд, пока я копошился в собственных мыслях.

Вроде бы правильно – отбить. Но ведь это означает только одно – мне придется пожертвовать своими жителями. Даже нападение во благо, как бы ни звучала эта фраза, тоже большой риск.

Но выбор надо было сделать.

– Идем в бой, – процедил я сквозь зубы. – Мы получили достаточно оружия и доспехов. Нам надо вооружить людей и…

– Бавлер, отойдем, пожалуй? – проговорил Конральд, осторожно увлекая меня, положив руку на плечо. К нам присоединился Перт. Он кивнул еще и паре бойцов в цветах Мордина.

Я не стал сопротивляться и отошел от толпы подальше. Мы остановились в нескольких метрах от ворот. Точнее говоря, от прохода, перегороженного кольями, чтобы не пропустить конных.

– Итак, Бавлер, – негромко начал наемник. – Мне хочется, чтобы ты понимал, что мы уже ступили на скользкий путь.

– Причем давно ступили, – поддакнул Перт.

– Я все понимаю… – начал я, но продолжить мне не дали:

– Ты действительно наш правитель и находишься выше нас всех по статусу, – продолжал Конральд. – Однако в военном деле тебе следует довериться более… знающим людям.

Я посмотрел на тех, кто меня окружает. Да, кажется, я выбрал правильных людей на руководящие должности в охране собственного селения. И ничуть не жалел об этом.

Жалеть мне бы стоило, прояви Конральд и прочие пассивность. Но никто из стоящих рядом сейчас не собирался отступать. Я же пытался подавить в себе ярость. Хотелось не просто отбить поселение, но вернуть больше. Отомстить! Заставить страдать тех правителей, кто решил предать меня! И не только правителей. Но жертв я не хотел.

– Бавлер, – включился в разговор мординский солдат, имени которого я не знал. – Эта бумага, что сейчас у тебя в руках, – важный документ. Оставь его. Пусть он будет, но ты не обязан ему следовать, если другая сторона совершила предательство.