- Дон Ингемар, - я присела в шутливом поклоне, приблизившись.
Мастер чуть приподнял шляпу, приветствуя меня.
- Здравствуй, дитя мое, - он положил руку мне на спину, подводя к машине.
Перед нами распахнули дверь, я влезла внутрь (весьма неуклюже), следом скользнул Ингемар. Сероглазый вампир не стал даже ждать пока мы тронемся с места. Он сразу протянул мне бокал.
- Шампанское? Вино? Покрепче?
Да я так сопьюсь с вами, дорогие кровососы...
- Шампанское, пожалуйста...
Ингемар наполнил мой бокал, налил и себе.
- Как ты поживаешь, Гайя? Твое здоровье.
- Ваше здоровье. Спасибо, Мастер, хорошо, только очень надоело сидеть дома.
- Так надо.
- Я не спорю.
- А кто же устроил скандал с Би Уэнтворт?
Я вздрогнула. Ингемар улыбался лукаво.
- Я даже не в курсе, что там произошло после того, как я выскользнула из машины, чтобы не попасться Траяну на глаза.
Улыбка с лица Ингемара сбежала.
- Эти двое сознались потом Киму, что вынудили тебя ехать с ними.
- Они не вынуждали. Просто я поняла, что должна хотя бы попытаться присмотреть за ними.
- Это глупо, - резко заявил мне Мастер, - это безумные дети, Гайя. Пока что они в большей мере следуют желаниям, нежели голосу разума. Все мы такими были.
- Даже вы, Мастер?
Это был рискованный вопрос. Ингемар отпил из бокала.
- Называй меня на "ты", Гайя. Не "даже я", а "особенно я".
Я закусила губу. И опять это странноватое ирреальное чувство - будто я чувствую древний холод, которым веет от этого вампира. А что же будет, если я увижу все-таки Траяна? Что я почувствую, глядя на него?..
- Ты... Ингемар, ты говоришь так, будто сожалеешь.
- А я и сожалею. Немного.
Благородный профиль Ингемара напоминал о чеканных лицах на старинных монетах.
- Я хотел пообщаться с тобой. Судя по тому, что я слышал, ты интересное создание.
- О да, я занятная зверушка.
Ингемар улыбнулся не без иронии, глянув на меня:
- Самокритично.
- Иногда меня... коробит отношение вампиров к смертным.
- Что именно тебя коробит?
- Жестокость. Потребительство.
- А что в этом странного? Смертные - жратва, расходный материал, забава...
- Как в детской присказке: поотрывать крылышки - не жужжит мушка, верно?
- Ну... Иногда это "не жужжит" расстраивает.
- Не могу сказать, что я не понимаю вас, но мне это не нравится.
- Ты не простая смертная, - успокоил меня Ингемар. - Как редкая бабочка. Чтобы оторвать тебе крылышки, надо быть полным кретином...
- А вот приколоть к фанере и повесить на стенку - совсем другое дело, да, мой Мастер?.. - я нарочито холодно старалась звучать. Никаких лишних эмоций. Это опасно.
Ингемар засмеялся. Небо, у него был потрясающе жестокий и уничижительный смех. Я отвернулась к окошку, стараясь скрыть горечь и досаду.
- Гайя, - холодные пальцы Мастера, обхватившие мой подбородок, заставили меня вновь взглянуть на него.
Волчьи глаза были честны, но жестоки. Ладонь Ингемара легла на мою щеку.
- От этого никуда не деться. Либо ты приколота к нашей стенке, либо к стенке Траяна... или того, кто без лишних реверансов будет коротать дни исключительно между твоих стройных ног с уже известной тебе целью, - это он уже шептал, потому как губы Ингемара были в двух сантиметрах от моих губ.
Черт, я извращенка, без сомнений. Это чудовище, на которое века и цивилизация нанесли лишь внешний лоск, почти прямым текстом говорит мне, зачем я пригожусь ему в будущем, нагло заставляя благодарить за его милосердную отсрочку... а я думаю лишь о том, как хочется, чтобы ему возжаждалось коротать дни между моих стройных ног...
И он поцеловал меня. С душой и прикрыв глаза. Я своих не закрывала, хотя губы Ингемара пьянили больше шампанского. Дикий и жестокий - почему, почему это так заводит?!. Очнулась я от судорожного вздоха Мастера Украины. Он отстранился от меня, облизывая губы и поправляя "борсалино". В следующий миг взглянул он на меня уже с усмешкой. Но в глазах Мастера плескалась неприкрытая похоть. И, сказать по правде, от этого мне было все-таки не по себе. Оставалось только гадать о том, почему Мастер все еще раскланивается в лишних реверансах... И о том, как бы продлить эти реверансы.
- Надо держаться от тебя подальше, - Ингемар улыбался, но неубедительно, - дампиры как суккубы - это не я сказал, заметь - толкают на грешные поступки...
- А для тебя, Мастер, существует такая моральная категория как грех?
- Для меня - нет. Для автора этих слов...
- Что же удерживает тебя от того, чтобы с головой окунуться в грех?
Ингемар посмотрел на меня серьезно и внимательно, оценивая.
- То, что ты все равно никуда не денешься. А торопиться я не люблю.
- Благодарю за откровенность, Ингемар.
- Хм, а мне нравится, что ты такая.
- Какая?
- Холодная.
- Я не холодная. Я благоразумная.
Я улыбалась, чтобы не дать ему понять, что же у меня на сердце на самом деле. Не знаю... мне отчего-то отчаянно захотелось к Мане. Только к нему - со всеми его заскоками и диктатом. О небо... А не Мана ли - та булавка, которой Ингемар приколол меня к фанере? Вот и не торопится наш белокурый Мастер...
Стало так паршиво и тревожно, что захотелось на ходу выскочить из этой машины. Сделав пару глубоких вдохов, я снова улыбнулась Ингемару. Покорных они не любят. Значит, самое время стать амебой.
- Можно мне еще шампанского, Ингемар?
- Конечно. А что ты любишь пить?
- Мартини и вино. Шампанское тоже люблю, особенно с апельсиновым соком.
- Учту это на будущее.
- Ингемар, а куда мы едем?
Надеюсь, я не исчезну для всех этим утром из Киева. Ах нет, его величество ведь не любит торопиться...
- Я хотел прогуляться с тобой по Киево-Печерской Лавре.
О нет, он не шутил. Должна признать, меня несколько поразил такой выбор места для прогулки.
- Прости... разве вампиры не отрицательно относятся к религии?
- Те, кто искренне веровал - резко отрицательно.
- Почему?
- Потому что атрибуты их религий могут им навредить. Вот такая злая ирония, - Ингемар улыбнулся.
- Значит, ты не веровал?
- Когда я приехал сюда, до повального крещения Руси было еще много лет. Позволь, я расскажу тебе все на месте.
Я согласно умолкла, попивая шампанское, на всю оставшуюся дорогу.
На скользкой брусчатке, что вела вдоль древних стен с бойницами, шли мы с Ингемаром об руку вниз, как бы в музейную часть Лавры. Я постоянно поскальзывалась, именно поэтому Мастер киевских вампиров счел нужным взять меня за руку. Дул обжигающе холодный ветер, я жалела, что не надела шубу подлиннее. По своей автомобильной привычке я совершенно забросила красивую длинную шубку "под лисицу" из дорогого искусственного меха. Носила короткую темно-красную.
- Мастер, не хочу показаться наглой или невежливой, но долго ли мы будем гулять? Очень холодно.
- Не очень долго, не беспокойся. И зайдем погреться в церковь.
Я покосилась на Мастера. Нет, он не шутил. Ладно...
Он вел меня совершенно целенаправленно в одно место. Я не могла понять куда. К пещерам? В Крестовоздвиженский храм? К памятнику Петру Могиле? К Аннозачатьевской... Нет, и я вскоре перестала гадать, хромая на камнях, выстилающих наш путь.
В морозной дымке, что стояла над монастырем, выросшем некогда на берегу Днепра, казалось, что Лавра парит над городом. Честно, я верующая, хоть и не слишком усердно посещаю храмы и держу посты. К тому же, институт священнослужения кажется мне столь фальшивым и ненужным, что к церковникам я отношусь со скепсисом и невеликой долей почтительности. Однако же церкви я считаю святыми местами. Намоленные годами - а в случае Лавры и веками - места очищают душу. И неважно - хожу ли я по самой Лавре в юбке до пола и платке, или валяюсь на пляже на противоположном берегу на пляже в трусах и порой без лифчика - все равно в блеске куполов, в звоне колоколов, приносимом с ветром, в темных очертаниях маковок на фоне розового заката я чую что-то глубоко мистическое. Глубже, чем то, что пытаются преподнести нам служители церкви.
