– Не знаю, – вздохнул он. – В этом и состоит суть моей дилеммы. По правде сказать, я бы не прочь жениться на Наде и посмотреть на ее трусики, но мне не хочется, чтобы Электра умерла.

– А разве у Электры нет трусиков?

– Хм… – Дольф заморгал. – Слушай, а ведь наверху есть, просто я никогда об этом не думал. И потом, люблю-то я не ее, а Наду.

– Ну и женись на Наде, а другая пусть сыграет в ящик.

– Если Электра умрет, Нада огорчится, да и я тоже.

А какая радость от огорчения?

– Ну.., от своего, пожалуй, и вправду никакой. От чужого – другое дело. Ну что ж, тогда отправь эту Наду в ее родной змеюшник, женись на Электре и выпей с ней любовный напиток.

– Но я не хочу влюбляться в Электру!

– А Нада не хочет влюбляться в тебя.

– Она как раз не против, просто мы думаем, что лучше, когда любишь сам по себе, а не в силу колдовства.

Электра-то как раз любит меня из-за чар, и я бы не прочь дать ей напиток, аннулирующий эту любовь. Но проблему так не решить: если она не выйдет за меня, то умрет независимо от ее чувств ко мне.

Метрия понимающе кивнула.

– Хочешь, – сказала она, – получить совет от совершенно незаинтересованного лица?

Он всмотрелся в ее лицо, выглядевшее очень даже заинтересованным, но тем не менее сказал:

– Хочу.

– Женись на Электре.

– Ну и совет. Обойдусь без него.

– Ну и обходись: я знала, что ты его не примешь, иначе бы в жизни не предложила. Куда забавнее видеть, как вы трое мучаетесь из-за своей нелепой проблемы, делая из себя еще больших дураков, чем вы есть на самом деле.

Дольф сильно опасался, что это удовольствие они ей и впрямь доставят. Он прекрасно знал, что женившись на Электре, сделал бы счастливой и ее, и Наду. Но что он мог поделать, если Электра не могла идти с Надой решительно ни в какое сравнение. Она была прекрасной подружкой, с ней было здорово играть в пятнашки или драться на подушках, но Нада… Нада воплощала в себе сладостную мечту. До знакомства с Надой он презирал всякие там телячьи нежности, но она так приохотила его к поцелуям, что он был бы не прочь дни напролет проводить с ней за этим занятием. Чего нельзя было сказать о ней: Нада предпочитала общество Айви или, поскольку последняя старалась держать принцессу нагов подальше от Грея, общество Электры. Но когда наклевывалось что-нибудь интересненькое (скажем, слышались шаги невидимого гиганта), Электра подбивала его пойти посмотреть, а Нада, напротив, отговаривала. Лучше бы наоборот.

– Смотри, остров, – указала Метрия. – По-моему, нам стоит спуститься и осмотреть его во плоти.

Погруженный в свои размышления Дольф не возражал и, опустившись на влажный песок затерянного среди вод островка, очень уютного в те редкие моменты, когда его не захлестывали волны, принял человеческий облик.

Итак, если он выберет Наду, она выйдет за него из политических соображений, а также в силу данного слова: принцессы и принцы принципиально не нарушают обещаний. Она честно постарается сделать его счастливым, и это не составит ей особого труда, поскольку ему для счастья достаточно быть рядом с ней.

Электра по прирожденной деликатности попрощается и удалится, чтобы никому не досаждать зрелищем своей кончины. Она чудесная девушка, кто бы спорил, но что поделать, если он любит ее не больше, чем Нада его.

Конечно, любовный напиток помочь может, но все-таки это будет.., не совсем настоящая любовь.

– Дольф, ты что-то притих, – вывел его из забытья ласковый голос.

Он поднял глаза – и увидел стоящую на отмели Наду.

– Как ты… – ошарашенно пролепетал он.

– Решила сделать перерыв в поисках и посмотреть, ;;а с твои дела, – завораживающим тоном произнесла она, подходя к нему вплотную. – А может быть, раз уж мы тут оказались одни, и заняться чем-нибудь посерьезнее.

Нежные руки обняли его за плечи, серые глаза заглядывали ему в глаза. Когда Нада впервые предстала перед ним в человеческом обличье, он уступал ей ростом, но теперь дело обстояло иначе. И она была самой прекрасной, самой очаровательной, самой привлекательной девушкой, какую только можно себе представить.

Но хотя Дольф не противился – да и как такое возможно – чарам ее красоты, полному блаженству мешали появившиеся невесть откуда нотки сомнения. Как могла Нада попасть сюда – ведь летать она не умеет?

Ладно, сферу Воды принцесса нагов могла переплыть, обернувшись змеей, но как быть с Огнем? И потом, куда это подевалась демонесса?

– Я.., не уверен… – сбивчиво пробормотал принц.

– Ну, если так… – Красавица нахмурилась: на миг ее черты затуманились, а потом в его объятиях оказалась Электра. В том же платье, в каком была Нада, но почему-то не столь облегающем.

– Знаешь, – выдохнула она, – я ведь тоже могу.

Может быть, не так, как она, но…

– Метрия! – воскликнул он. – Я мог бы и раньше сообразить!

– Мог бы, – согласилась девушка, принимая облик демонесы. Она все еще обнимала его, и платье ее вновь сделалось облегающим. – Я готова показать тебе, как вызывают аиста, прямо сейчас. Но одежда может этому помешать.

Платье ее вмиг обратилось туманной дымкой и развеялось без следа.

– А что, разве это делают нагишом? – почему-то удивился Дольф.

– Обычно да, и не только наги. Давай уберем все лишнее. – Ее руки энергично занялись его пуговицами, Дольф опустил глаза, но увы – хитрющая демонесса оказалась полностью обнаженной. Никаких трусиков не было и в помине: видимо, она растворила их вместе с остальной одеждой. А жаль: когда таяло платье, принц на какой-то миг поверил, что наконец сподобится запретного зрелища. Но увы, в этом ему не повезло.

Зато произошедшее убедило Дольфа в том, что Метрия наверняка настроилась его дурить, а значит, про аиста ничего не покажет, а будет только дразнить и завлекать, покуда он не лопнет от неудовлетворенного любопытства. А когда лопнет – она расхохочется и, обратившись в дым, пропадет из виду. Демонессам доверять нельзя. Ни чуточки.

– Нет! – заявил Дольф, твердо решив не дать коварной Метрии посмеяться над тем, как он лопнет. Пусть лучше сама лопнет с досады. – Я займусь поисками.

– Было же тебе сказано: твой жеребенок у гоблинов возле Сбулочной реки.

– Мало ли что сказано, – ты и про какую-то дырку в Ксанфе заливала, – буркнул принц, уверенный, что насчет Сбулочной реки она ему не говорила ни слова.

Метрия вздохнула и снова оказалась одетой. Правда, несколько мгновений платье оставалось прозрачным, но стоило Дольфу попытаться разглядеть под ним трусики, оно обрело плотность и цвет. Противная демонесса попросту его дразнила.

Несмотря на это, он воспрял духом (в том смысле, что снова превратился в духа и поднялся в небо) и продолжил облетать острова, где действительно не обнаружил и следов кентавра. Волей-неволей ему пришлось задуматься: а что если демонесса не наврала и Че действительно угодил к гоблинам? Если так, здесь задерживаться нечего: надо спешить к этой реке и спасать малыша.

Но, с другой стороны, с чего бы это Метрии говорить правду, и насчет Че, и насчет какой-то дурацкой дырки.

Демоны лживы, это все знают. Так что, пожалуй, лучше ему осмотреть остальные Элементарии.

Правда, за сферой Воды начиналось Ничто и смотреть там было не на что, так как там попросту ничего не было. Во всяком случае, если глядеть снаружи. Внутрь Метрия рекомендовала не соваться.

– Хоть ты и дух, а я демонесса, – настаивала она, – но туда опасно проникать и нам. Это сфера, откуда нет этого.., брата.., обрата.., может, разврата…

– А может, возврата?

– Ага, его самого.

– Но если маленький Че угодил туда?

– Значит, там он и останется. А следовательно, нам нет никакого смысла соваться в эту ловушку. Почему бы тебе не поверить доброму совету и вместо бессмысленных поисков не заняться затыканием дырки. Я имею в виду дырку в Ксанфе.

Дольф покосился на Ничто. Конечно, все демонессы продувные бестии, но определенный смысл в ее словах имелся. Оказавшись там и будучи неспособным выбраться, он все равно не сможет помочь Че. Однако если Че все-таки…