– Нам кажется, что в положении Че есть нечто странное, – сказал Дольф. – Существует какая-то причина, не дающая ему принять решение.., ну вроде той, какая мешает мне выбрать одну из двух невест. Поняв причину, мы могли бы помочь ему найти правильное решение.

– Решение может быть только одно: пленником горы Че не останется, – твердо заявил Черион.

– Ну, мы же не можем быть уверены в том, что он настоящий пленник, – попытался возразить Дольф. – Ведь говорят, если он откажется, его отпустят.

– Мы ведь не знаем, чем они его там удерживают.

Возможно, они пригрозили в случае отказа убить эту девочку – Дженни.

Глоха и Дольф испуганно переглянулись. О такой возможности они даже не подумали.

– И поскольку дело непосредственно касается Дженни, Че отдал право решать ей… – промолвила, размышляя вслух, Глоха. – Рассказать об этом она нам не могла. Наверное, поэтому и задала Электре вопрос: если уж мы с Электрой не больно-то его поняли, то гоблины и подавно не сообразили.

– Что за вопрос? – встрепенулся Черион.

– Почему Электра не выходит замуж за Дольфа, – сказала Глоха.

Чекс, летевшая по другую сторону от них, кивнула.

– Если Электра не выйдет за Дольфа, она умрет.

Если Че не согласится остаться с Гвендолин – умрет Дженни. Похоже, здесь можно провести параллель.

– Ну что ж, в качестве рабочей гипотезы это годится, – сказал Черион. – Однако, если исходить из данного предположения, нам приходится признать наличие принуждения. А в таком случае медлят пленники, возможно, для того, чтобы дать нам время освободить их. Правда, согласие, данное под таким давлением, не должно связывать Че, но он, возможно, так не считает и думает, что должен выбирать между пожизненным рабством и смертью друга. Коли так, мы должны действовать стремительно и снести их проклятый Горб до прибытия драконов.

– Но в случае нашей атаки не убьют ли гоблины их обоих? – спросил Дольф.

– Это вряд ли, скорее, сохранят их в качестве заложников, чтобы, если дело обернется для них худо, иметь возможность поторговаться и продержаться до подхода драконов.

Намечающаяся жестокая атака беспокоила Дольфа, но ему не давало покоя и нечто иное. За время совместного путешествия к Горбу он невольно подслушал некоторые разговоры Годивы с подручными и вспомнил, как ревностно оберегала она Тайны Взрослой Жизни. Например, категорически отказалась объяснить Дженни, что значит какой-то гоблинский жест, под тем предлогом, что Дженни еще ребенок. Самому Дольфу все эти Тайны ни капельки не нравились, но он сомневался, чтобы так приверженная правилам взрослая женщина могла взять да и убить ребенка, чтобы кого-то к чему-то принудить.

Правильные взрослые, хотя и изводили детей всяческими своими глупостями, но все же желали им добра. А Годива производила впечатление именно такой взрослой.

– Глоха, ты ведь видела Че и Дженни в компании с Гвендолин? – спросил он уже на обратном пути. – Как они ладили вместе?

– Прекрасно. Они… – Глоха задумалась, словно пытаясь припомнить что-то важное.

– Гоблинские девочки, они ведь славные, да?

– Да. И Гвендолин тоже. Когда Электра спросила, что будет, если Че откажется, Годива ответила: «Я еще не решила». Но тут Гвендолин сказала: «Мама!» и тогда Годива пообещала его отпустить.

– Ну, это вполне может значить, что Че Годива отпустит, а Дженни убьет, – сказал Дольф. – Хотя это на нее непохоже. Она суровая особа, но не жестокая.

– Да, к тому же Дженни вовсе не выглядела напуганной. Растерянной – да, но не напуганной. Кроме того, Гвендолин явно не хочет смерти Дженни, а я сомневаюсь, чтобы ее убили против воли Гвендолин. Она хоть еще и не взрослая, но наследница тамошнего вождя, и с ее желанием нельзя не считаться. Нет, тут что-то другое.

– А как Че? Он был напуган?

– Нет. Ему эта Гвендолин – он назвал ее Гвенни – тоже нравится. Че так и сказал, а еще сказал, что обращаются с ним хорошо.

– Значит, это правда. Он врать бы не стал: промолчать – другое дело, но врать кентавр не будет.

– То-то и оно, Дольф. Непохоже, чтобы кому-то из них угрожали.

– Тогда почему они никак не сделают выбор?

Глоха пожала плечами.

– По-моему – сказал Дольф, – мы просто обязаны попробовать разрешить эту загадку, пока не началось кровопролитие.

– Интересно, как?

– Я пойду в гору и все выясню.

– Кто тебя пустит, ты же не гоблин?

– Превращусь в гоблина.

– Но ты же не знаешь ни горы; ни гоблинских повадок.

Возразить было нечего.

– Ладно, обернусь какой-нибудь букашкой…

– Чтобы тебя раздавили.

И снова у Дольфа не было возражений. И за отсутствием таковых он выдвинул предложение:

– Тогда я, пожалуй, отправлюсь туда в своем облике.

Необходимо выяснить, что происходит прежде, чем начнется свалка и ничего уже не исправишь.

– Я с тобой.

– Ты и так уже рисковала.

– Зато я могу отвести тебя прямо к Че и Дженни.

Кивнув, Дольф подлетел к Чериону и сказал:

– Я бы просил ненадолго отложить атаку: хочу пробраться внутрь и попробовать вывести Че. Все-таки все мы чего-то не понимаем.

– Времени в обрез, – угрюмо отозвался Черион. – Мне необходимо снести гору прежде, чем заявятся наземные драконы.

– Но, дорогой… – встряла Чекс.

– Но час мы тебе, так и быть, дадим, – сказал Черион.

– Где женщина, там верное решение, – удовлетворенно заключила Глоха.

По приземлении Дольф сразу же направился к Наде с Электрой и объяснил им ситуацию. Узнав об их намерении, Электра вызвалась было идти с ними, но Нада решительно возразила:

– Теперь моя очередь.

– Но это опасно, – предупредила Глоха.

– Знаем, – ответили Нада с Электрой в один голос.

– Ты, наверное, хочешь повидаться с братом, – предположил Дольф, знавший, что Нада не очень-то ценит его общество.

– И это тоже, – угрюмо промолвила она. – Идем.

И тут до Дольфа дошло, что делают его нареченные: рискуют по очереди, чтобы, если одна умрет, другая могла свободно выйти за него замуж. Невесело, но ни к чему не придерешься. Разве что…

Они двинулись к Горбу, в то время как птицы Рок уже подыскивали валуны, а драконы-паровики разогревались. Они намеревались распаривать гору, чтобы она легче крошилась. Многие преграждавшие туннели баррикады уже были сметены, и драконы-дымовики готовились выкуривать, гоблинов дымом, а гарпии – закатывать внутрь взрывчатые яйца, на которых вполне могли подорваться не гоблины, а наги, включая и брата Налы. Ей было ради чего рискнуть.

Глоха шла первой, указывая путь. Нада приняла свой естественный, весьма подходящий для туннелей облик, и Дольф, поразмыслив, тоже обернулся нагом. Когда их окликнул караульный гоблин, Глоха объявила, что она, принц Дольф и принцесса Нада снова идут на переговоры. Их пропустили. Когда они добрались до покоев Гведолин, стоявшая у дверей Годива осведомилась:

– Что у тебя за дело, принц Дольф?

– Крылатые чудовища собираются снести гору до прибытия сухопутных драконов. Мы хотели бы забрать Че и предотвратить кровопролитие.

– Так быстро им горы не снести, – возразила Годива. – Мы ведь не одиноки. Ты, Нада, можешь убедиться в этом, побеседовав с братом.

– Я, пожалуй, не прочь.

Годива щелкнула пальцами, и спустя мгновение брат уже вовсю целовался с сестрой. Так пылко, что Дольф ему позавидовал.

– Какой красивый у нее брат, – шепнула Глоха Дольфу, – в прошлый-то раз я не разглядела.

Налдо услышал эти слова и посмотрел на Глоху, которая покраснела до черноты.

– Рад видеть тебя снова, красавица, – учтиво сказал он, и Глоха, помимо румянца, покрылась еще и пурпурными загогулинами в виде сердечек.

Дольф про себя отметил, что брат Нады производил на любое существо женского пола столь же сильное впечатление, как она сама на любое существо мужского.

– Налдо, опиши им состояние обороны, – сказала Годива.

Налдо кивнул.

– Сама знаешь, сестричка, – сказал он, – нам от всего этого радости мало, но договор приходится выполнять. Так вот: мы притащили сюда уйму ананасок, лимонок и бам-буховых вишен, которые, обернувшись змеями нужного размера, сможем заложить в любые трещины. Как только начнется вторжение, туннели будут подорваны и обрушатся прямо на атакующих. Добраться до основания горы будет невозможно, не обрушив все туннели. Потом придется расчищать завалы, а за это время защитники уйдут в подземный мир свинопотамов. Но до этого, скорее всего, не дойдет: драконы явятся раньше. Опять же, если туннели обрушатся, то выкуривать нас дымом нечего и пытаться. Так что надежда на успех у Чериона слабая. Нечего ему и пыжиться: пусть решает либо детеныш, либо девочка.