– И? Решаешь, стоит ли делиться этой информацией? 

– Решаю, оставишь ли ты меня в покое после этого.

Справедливо.

Аде не нужно знать, что не оставлю. Чем сильнее пытаюсь ей отомстить за предательство, тем сильнее она проникает под кожу. Не выдрать, даже за столько лет не получилось.

Никуда она от меня не денется.

И сын от другого здесь не решает. 

Янар.

Намного лучше чем просто «Ян». Подходящее, резче. Интересный выбор имени, который ударяет куда-то в солнечное сплетение. Это ведь не распространенное имя, не русское или европейское.

Из востока.

Видимо, как сама Ада. 

– Сядь рядом, - бросаю, когда девушка замирает возле двери. Послушно подходит, усаживаясь на другой конец дивана. – А теперь – говори. Моё терпение, колючка, дорого стоит. Не заставляй называть цену.  Начнём с простого. Если ты не залетела от Яна, то от кого?

– Его… Испанец один, вот.

Испанец.

Подсчитываю, сколько на вид лет пацану, как долго беременные ходят. Выходит, что смоталась и сразу залетела. Плюс-минус пару месяцев, но это выносит мозги.

Остатки терпения.

Пока меня здесь пытались убить, пока выгрызал и присматривал за девочкой в Испании, она нашла себе кого-то другого. Прыгнула в постель к незнакомцу, расставляя точки.

– Испанец? Имя твоего испанца. Живо! – рявкаю, хотя обычно хватало одного тона. 

– Нет, - машет головой. – Пошел ты к черту, Хал! К самому дьяволу! Я не собираюсь врать и прикрывать себя. И ты проглотишь эту новость, понял? Ты мне слово дал, что не заберешь у меня сына. Поэтому… Я соврала тебе. Ты не худшее, что со мной было. Как минимум, я тебе благодарна за, то что у меня есть Янар.

Не восточное же имя, конкретно азербайджанское. Той страны, откуда я родом. И никогда этого не скрывал. А Ирада именно этот вариант выбрала, назвала прямо.

Была беременна сразу после нашего расставания. Боится, что заберу её ребенка. «Нашего сына» – она ведь так сказала, а я не обратил внимания, другое волновало.

А сейчас, впервые в жизни, будто лёд в вены залило. Ни вдохнуть не получается, ни двинуться. Сжать хрупкие плечи и встряхнуть, чтобы сразу обо всём говорила.  

Сколько раз в меня стреляли – и близко так не торкало. Может, только один раз. Когда я решил доброе дело сделать, а получил дуло у виска. И вырывал жизнь зубами, в прямом смысле. 

– Халид, Янар он… - не тупой, хотя, очевидно, долго был таким. Понимаю, что дальше скажет девушка: – Ян твой сын. 

Глава 26. Ада

Я могла снова солгать, я собиралась. Сказала за этого испанца, привычную ложь. Я умею придумывать, сплетать нужные факты. Но сейчас не смогла.

Когда Халид не знал о ребенке, я могла бороться и что-то придумывать. Искать варианты спасения. Но сейчас, назвав отцом Яна чужого мужчину, я бы соврала прямо в глаза Халида. А он это не прощает. 

– Янар, - мужчина кивает, а после сильно сжимает мои плечи. Мне больно, но молчу. Кусаю губу, когда меня резко дергают ближе. Пальцы Халида смыкаются на подбородке. Цепко, до вспышек перед глазами, но я терплю. – Янар мой сын.

– Да. Ты… Он мой сын, Халид. Мой. Я от тебя ничего не прошу, просто отпустить. Просто не трогать меня и всё. Дай нам уехать.

– Вы никуда не уедете, особенно теперь. Ты скрыла моего сына, Ада. И думаешь что я просто это проглотну? Прощу? Собирай вещи.

Мужчина резко отталкивает от себя. Поднимается первым, осматривая комнату. Находит какую-то сумку, начинает сбрасывать туда вещи. Игрушки Яна, его альбом.

Наблюдаю, не в силах сдвинуться. Что он собирается делать? Что хочет… Подрываюсь, пытаясь отобрать любимого динозавра сына. Но встречаюсь со злым взглядом мужчины.

Смотрит так, что мне сразу хочется исчезнуть. Выйти через окно, навсегда разорвать нашу связь. Меня пробирает мурашками, скручивает. Я просто растворяюсь в черноте.

Халид ещё даже ничего не сказал, а меня уже трясет и прошибает. Я вручила ему самое важное оружие. Единственное, чем меня можно убить. Он открыл мне правду о Цербере, я ему о Яне. Правда за правду.

– Что ты собрался сделать?

– Янар здесь не останется.

– Что? Нет, ты не можешь… Я солгала, вдруг? Даже тест не сделаешь перед тем, как забирать сына? 

– Ты бы в жизни не солгала об этом. Прекрасно знаешь, как придётся платить. Не думай, что ты самая умная, Ада. Не старайся давить на меня. Потому что я начну давить в ответ. И переломаю тебя, поняла?

Халид будто лезвием ведёт по телу, загоняет под кожу. Ещё ни разу не слышала его таким, не видела. Сплошная злость и раздраженность, ни капли привычной забавы.  

– Ты… Халид, я тебе не одна из девок. Ты не можешь просто приказать мне или забрать вещи Яна или… 

– Нет, Ада, это я не один из твоих пацанов, которыми ты можешь крутить. Со мной ты киваешь и закрываешь рот, не качая прав. Ты облажалась пять лет назад, теперь разгребать мне.

– В каком плане? Если ты хоть пальцем тронешь моего сына… 

– Нашего сына, Ада. Твоя жизнь мать-одиночки успешно окончена. Теперь решения буду принимать я. Это понятно? 

– Не смей делать вид, что ты так ждал себе наследника. Что ты хотел детей! Не говори мне, что я лишила тебя сына.

Я бью Халида в спину, толкаю, чтобы прекратил заниматься сбором вещей. Меня разрывает злостью, яростью. Он не может просто появиться и что-то решать. Отомстить? Пускай, я всё выдержу. Но на моего сына он не имеет никакого морального права.

Я жалею о сделанном почти сразу. Надо было сдержаться, выразить мысли по-другому. Потому что плечи Халида напрягаются, обтянутые темной рубашкой. Мужчина медленно разворачивается ко мне, а у меня всё падает вниз.

Сердце, душа, мысли.

Бить Халида нельзя, трогать тоже.

И сейчас мне на целую секунду кажется, что он меня ударит в ответ. Это то, о чём сам мужчина когда-то предупреждал. Что нельзя ничего делать, трогать его нельзя. Неприкосновенный, опасный. 

Сжимаю пальцы в кулак и думаю, что ещё раз ударю. И ещё. Пусть только попробует тронуть меня, прикоснуться. И дальше угрожать. Это всё слишком, но я умею драться. И умею вырывать свою жизнь обратно.

– Хал! – он сжимает мои запястья за спиной одной ладонью, второй сжимает мои волосы. – Пусти меня.

– Ты помнишь мои уроки, Ада? На насилие я отвечаю насилием.

– Помню, - шиплю сквозь зубы. А ещё знаю, что он не трогает девушек, просто пытается поставить меня на место.

– Умница. Что ещё помнишь? Давай, колючка, я тебе рассказывал правила.

– Без вопросов, скандалов, истерик. Это правила, которые ты озвучивал. Когда планировал сделать своей содержанкой. Я запомнила этот бред. 

– А теперь используй этот бред, и веди себя правильно. Если я говорю что-то делать, то ты делаешь. Без своих выкрутасов. Справишься?

– А если нет? Что тогда со мной сделаешь? Закопаешь или… 

Договорить мне не дают. Мужчина сжимает волосы сильнее, у самого затылка. Давит, впечатывая меня в себя. Целует грубо и жестко, кусая мои губы. У меня перед глазами темнота сплошная.

А лицо покалывает от жаркого дыхания. Запаха сигарет и мужчины. Часто дышу, стараясь собраться. Хватаюсь за руку Халида, стараясь устоять. От его поцелуев бурлит кровь внутри. Разгоняется, врезаясь в сердце.

Кажется, что всё стекает вниз. Зарождает адское пламя, которое полыхает безостановочно. Мне хорошо и жутко, душащие волны прокатываются по телу. И в тот момент, когда Халид целует мою скулу, из груди вырывается стон.

– Бля, да ты опять течешь. Моя Ада, которая не может попросить просто её трахнуть, да? Надо обязательно нарываться? – его пальцы ныряют за край джинс, а я не могу даже остановиться. – Просто попроси меня, колючка. И получишь желаемое. 

– Ненавижу.

– Это я слышал. Придумай что-то другое. Хотя я уверен, что ты просто хочешь меня. И не можешь сказать. Стыдно хотеть того, кого ненавидишь? Ничего, ты справишься. Не делай так больше, потому что я отвечу вдвойне. 

– Как?

– Например, - он крепко сжимает мои ягодицы, а после отвешивает сильный шлепок. – Разберусь с твоей прелестной задницей. Тебе не помешает хорошая порка.