— Ну, как сочинение? — поинтересовалась мама. — Или результаты завтра?

— Да нет, мам, сразу проверили. Пять пять!

— Ого! — восхитилась мама. — А раньше у тебя правописание хромало.

— Я помню. За содержание всегда была пятерка, а вот за русский язык выше четверки. Но, то дела минувших дней. Подожди, я еще известным писателем стану.

— С чего бы вдруг? — удивленно спросила мама. — Раньше ты только читал.

— А в будущем я еще и писать пробовал. На уровне хобби… А сейчас вот решил серьезно попробовать. И поступать, наверное, буду в литинститут.

Мама лишь покачала головой:

— Ты уже взрослый сынок… Даже слишком взрослый, — намекнула она на известные обстоятельства. Тебе решать.

Родители решили отметить мое досрочное окончание школы большой гулянкой. Я тоже был не против праздника — как-никак, а все экзамены я сдал на круглые пятерки, особенно не напрягаясь. Вот только на экзамене по физике произошел небольшой казус: одну из предложенных задач я решил способом, более подходящим высшей школе, чем средней. Черт попутал! Смешалось у меня все в голове. Сергей Николаевич, наш физик, долго не мог прийти в себя. После экзамена он долго и упорно уговаривал меня поступать на физмат. Чудак человек! Да закончил я этот физмат в прошлой своей жизни. И знания, полученные в институте, совершено не пригодились мне в дальнейшей жизни. Большим ученым я не стал, хотя в нашей родне имелись профессора. Второй материн брат — дядька Костя — полный профессор математики. Сейчас-то еще нет, но в будущем — профессор. Не знаю почему, но наука меня никогда не привлекала, хотя задатки имелись! Едва закончив институт, я окунулся в коммерцию — в середине девяностых все ею занимались. Покупал, продавал… Но бизнес у меня не пошел. А девяносто восьмой год вообще обанкротил мое маленькое предприятие. Так что коммерсанта из меня тоже не получилось! Не судьба! Хотя, кто мог предполагать, что та же судьба подкинет мне через десяток лет такой вот расклад. Сдав экзамены, я превратился в свободного человека, не обремененного никакими обязательствами. У меня появилась масса свободного времени, которое я планировал использовать с толком и выгодой. На ближайшие выходные был назначен первый сеанс в кинотеатре. Штатный художник Серафимыча в спешном порядке готовил завлекательную афишу. А Семен Павлович, дядька Роман и я распускали интригующие слухи о предстоящем сеансе. Со дня на день из колхоза должен был вернуться Васька. Без него моя коммерческая деятельность по сбыту шмуток простаивала. Ну, ничего, зато прибыль пойдет дуплетом от кинотеатра и фарцовки! Рукописи романов, проверенные! (ха-ха) Галиной Николаевной, Ольга Борисовна уже передала Чижову. Елки-палки — жизнь налаживается! Это надо отметить! Чем я, собственно, и собирался сейчас заняться. Семейный праздник решили провести на фазенде деда на свежем воздухе. Осень в этом году выдалась на редкость теплая — настоящее Бабье Лето. Дед выставил во двор стол и стулья, а мы всем скопом быстренько его накрыли. Для этого случая я хорошенько затарился в альтернативном супермаркете. Дед и дядька Роман, которые были не в курсе моих теперешних возможностей, громко охали и ахали, разглядывая недоступные простому гражданину страны Советов деликатесы, посекундно сглатывая слюну.

— Откуда такое чудо? — дребезжащим голосом поинтересовался дед.

— Сережкин товарищ помог с продуктами, — ответила мама, получившая от меня соответствующие инструкции.

— Тот самый товарищ? — подмигнул мне дядька, к настоящему моменту уже оформленный на работу заместителем директора кинотеатра.

— Ага, дядь Ром, тот самый, — тихо, чтобы никто кроме нас не слышал, ответил я ему.

— Эх, жаль, бабка не дожила, — протирая тыльной стороной ладони заслезившиеся гласа, произнес дед, — порадовалась бы…

— Папа, ну ты что опять? — одернула его мама.

Похоронивший полтора года назад супругу, дед до сих пор еще не пришел в себя. Жили они с бабкой душа в душу. Так уж получилось, но дед переживет бабушку на восемнадцать лет…

— Все, доча, все! — Дед шмыгнул носом и принялся расставлять табуретки. —

— Так, мужики, давайте за стол! — распорядилась мама на правах единственной женщины в нашем мужском коллективе.

Дед, как самый старший, взял слово:

— Сережка, внучок, мы все за тебя рады: растет еще одна светлая ученая голова в нашем семействе (это намек на дядьку Костю)! Так выпьем же за его дальнейшие успехи!

Дядька Роман отпустил зажатую в ладони пробку — шампанское громко хлопнуло. Из открытой горловины повалил дымок — на стол не пролилось ни капли. Наполнив бокалы, мы позвенели хрусталем и выпили. После шампанского в ход пошел дедовский самогон. Не смотря на повсеместную борьбу с самогоноварением, мой старик не желал отказываться от привычного напитка. Новомодного напитка, типа коньяк, он не признавал. Мать он угощал сладкой наливочкой, тоже собственного приготовления. Мне ессно крепкого не наливали. Мать с отцом хранили тайну, а дядька не хотел палиться перед моими родителями. Так я мрачно сидел, потягивая из бокала кислую шипучку, вызывающую у меня лишь икоту — шампанское я не уважал. Разговор после поздравлений съехал на привычную бытовую колею: о том, что картошка нынче не уродилась из-за засухи, груши маленькие и кислые, только на варенье… После нескольких стопок дед, повеселевший дед послал меня в дом за гармошкой. Я поднялся со стула и пошел в избу. Следом за мной из-за стола незаметно выскользнул дядька.

— Серега, — прошептал он в избе, — иди сюда.

На кухне он налил две стопки самогона.

— Я смотрю, что ты за столом сам кислый сидишь и кислятиной давишься. Бери! Все ж твой праздник! Давай, племяш, за тебя!

Мы чокнулись и выпили. Самогон комком проскочил по пищеводу и лопнул в желудке, и огненной волной разошелся по организму.

— Хорош отцовский самогон, хорош! — довольно произнес дядька, протягивая мне кусок хлеба. — Закуси. Ага, вот так! Давай по-второй, за наше плодотворное сотрудничество! — Он вновь наполнил рюмки.

Вторая стопка пошла легче. Через секунду в голове у меня слегка зашумело.

— Ты кинохи-то достал? — поинтересовался дядька, наполняя стопки в очередной раз. — По третьей, и тебе хватит!

Мы выпили и я слегка "поплыл".

— Все в порядке, дядь Ром! Завтра запытаем кинопроектор, первый сеанс, как и договаривались — в субботу вечером…

— А если не получиться? Ну…

— Да куда ж деться с подводной лодки? Все будет пучком! Все, я к народу.

Сняв со шкафа пыльный кожаный саквояж с потертыми боками, я вытащил из него старую гармошку. С этим инструментом дед прошел всю войну. Раритетная вещь, дед её очень любил. Накинув на плечо ремни, я отстегнул защелку и развернул цветастые меха. Когда-то, давным-давно дед учил меня на ней играть. Я особого рвения не проявлял, и старик в конце-концов отстал от меня. Я пробежался пальцами по кнопочкам, стараясь вспомнить нехитрую мелодию, которою разучивал в детстве. К своему изумлению, мне легко удалось её наиграть. Но и это было еще не все — поддавшись непонятному порыву, я легко наиграл мелодию из репертуара группы "Любэ". Про березок, которые шумят.

— Нифига себе, Серега, — почесал себе затылок дядька Роман, — я и не знал, что ты так на гармошке…

— Рома, Сережа, — в комнату зашла мама, — чего вы тут застряли? Остывает все!

— Лен, ты погляди, что Серега с гармошкой вытворяет! — произнес дядька, спиной загораживая пустые стопки и початую бутыль самогона. — Он ведь вроде на дудке в музыкалке играл?

— Я действительно пару лет ходил в музыкальную школу. Играл на трубе. Но закончить её так и не сумел.

— А я никому не афишировал свое новое увлечение! — заявил я. Во дела, неужели я еще и вышивать могу?

— Быстро за стол! — произнесла мама. — Там Сережка и сыграет. Правда, сынок?

— Сыграю, — произнес я. Мне самому было интересно, что из этого получиться.