Усилием воли Уорден заставил себя сохранить невозмутимость. Тем не менее голова у него загудела, словно от сонма вампиров. На лбу выступил холодный пот. Генетическая бомба? Ужасное предположение. Любой другой на месте Хэши испугался бы. А ведь предположение не праздное. И Уорден не имеет ничего, что можно было бы противопоставить угрозе. К тому же и Энгус ничего не заподозрит в Морн, пока не обнаружатся следы генетического вмешательства.

Господи, Морн! Что же я с тобой сделал?

Однако Хэши продолжал говорить, по-прежнему разглядывая потолок.

– Конфликт между Ником Саккорсо и Амнионом был разыгран только для того, чтобы скрыть правду. Саккорсо отправил Морн к Биллу в катапультируемом модуле лишь для отвода глаз. Потом забрал ее обратно, возможно, с помощью Амниона… Со своей стороны, Сорас Чатлейн начала распространять слухи о существовании противомутагенной вакцины и о том, что получить препарат можно только у нее. Продажа Амниону члена команды, а затем ее выкуп, были уверткой со стороны Саккорсо для демонстрации эффективности вакцины. После этого капитан Саккорсо подстроил все таким образом, – возможно, благодаря своим прошлым связям с Майлсом Тэвернером, – чтобы вместе с Морн Хайленд оказаться на борту «Трубы». В итоге, Морн, относительно не пострадавшая, доставляется к нам. Департамент полиции подвергается генетической атаке. Человечество пребывает в страхе. К кому обращаться за помощью? Конечно, к Нику Саккорсо и Сорас Чатлейн, владеющим противомутагенной вакциной. – Хэши наконец-то перевел взгляд на Уордена. – Как все это напоминает нашего капитана Саккорсо! Он становится богатым, как крез, а мы, – Хэши слабо улыбнулся, – терпим поражение. Он смеется над нами, потому что верит в свою безнаказанность.

Уорден с трудом сглотнул.

– Это все? – спросил он, истекая потом. – Это и есть вывод, к которому ты пришел?

Хэши кивнул. Спесь переполняла его ауру.

– И ты веришь во все это? – поинтересовался Уорден.

– Верю ли я? – Хэши снова вскинул руку, словно отмахиваясь. – Речь не идет о вере или неверии. Я изложил лишь гипотезу, ничего больше. Считаю, она имеет право на существование.

– Но она тебя не пугает, – заметил Уорден.

– Пугает? Нет, она меня не пугает. Как концепция, она может быть страшной. Но на практике я не вижу ничего ужасного.

Уорден разжал руки и опустил кулаки на стол. Он хотел продемонстрировать Хэши безудержный гнев… и холодное самообладание.

– Итак, это тебя не пугает, – прохрипел он, – потому что ты считаешь, что контролируешь ситуацию. Как ты говоришь, ты поступил дальновидно, совершил нечто великое и грандиозное. Продолжай же. Настало время услышать самое интересное.

Губы Хэши скривились. Он поправил на носу очки и закинул одну тощую ногу на другую.

– Директор, я не сказал об этом до сих пор, я ведь не знал, хватит ли времени. Впрочем, вам виднее… После боя между «Карателем» и «Пикником» капитан Скройл доложил о ситуации и передал, что ждет новых указаний. Я предложил ему заключить новый контракт.

– Какой контракт? – Уорден почувствовал: он близок к тому, чтобы узнать правду. – Для чего это было нужно?

– На мой взгляд, дело не требовало отлагательства. За очень приличное вознаграждение капитан Скройл должен уничтожить «Трубу» и всех, кто находится на ее борту.

Уорден едва не вскрикнул. Нет, его крик, скорее, был бы похож на вой. Его кулаки с грохотом обрушились на стол. Уничтожить «Трубу»? Убить Энгуса и Морн, когда Уорден буквально рвет узду, дабы сохранить им жизнь?

Хэши, ты ублюдок! Ты бессовестный ублюдок!

Однако постигшие Уордена удивление и шок оказали на него совершенно противоположное воздействие, в результате которого он не смог вымолвить ни слова.

Уничтожить??!

Очевидно, в этом слове скрывалась настоящая причина того, почему Хэши утаивал свою связь с «Пикником». Он не хотел признаваться в содеянном. Если бы Уорден не надавил, директор Бюро унес бы информацию о причастности к уничтожению следов предательства Ника с собой в могилу. Уорден не знал, как удержался, чтобы не завыть. Лишь кулаки в немой ярости били о стол.

Признание Хэши ужаснуло Уордена. С другой стороны, оно подсказывало удобный способ уклониться от приведения приговора Холта Фэснера в исполнение собственными руками Пусть «Пикник» уничтожит «Трубу», даровав Морн и Энгусу относительно легкую смерть. Ник тоже погибнет, а Дэйвис избежит лап Дракона. Надежды Уордена умрут вместе с ними, зато он сможет считать, что его руки – по крайней мере, относительно – чисты Разве это не хороший выход из сложившейся ситуации? Вдруг Морн, действительно, генетическая бомба?

«Нет! – торжественно поклялся Уорден, – нет, я этого не сделаю».

Уордену было стыдно до глубины души Кровь буквально вскипала в нем от переживаемого позора Он был вне себя от ярости на директора Бюро по сбору информации И все же Хэши нельзя винить Происшедшего никогда бы не случилось, если бы собственные интриги Уордена, его союз с Драконом и дальнейшие попытки освободиться от него не создали той обстановки, которая позволила, вдохновила и даже обязала окружающих его людей действовать незаконными методами. Именно Уорден – и никто другой – является директором Департамента полиции. Поэтому ответственность за происходящее лежит только на нем. Но он Уорден Диос. Стыд делает его сильным.

Уорден мрачно разжал кулаки. Он может справиться с собственными страданием и яростью, но он не позволит себе обвинять другого.

– Проблема в том, – наконец процедил Уорден сквозь зубы, – что все это – чушь собачья. Возможно, твои выводы и звучат правдоподобно, но я в них не верю. Морн жива по другой причине.

Рот Хэши открылся и снова закрылся. В его ауре появились следы мрачного предчувствия. Словно не отдавая себе отчета в своих действиях, директор Бюро оперся руками о сиденье стула.

– Она жива, – прохрипел Уорден, – потому что я приказал Энгусу ее спасти. Перед самой отправкой я изменил его программу и заменил базу данных. Ты пытаешься погубить Морн. – Эти слова вырвались из Уордена почти с криком. – А мне она нужна живой!

Сердце Хэши замерло, лицо покрылось смертельной бледностью. Однако он не вздрогнул, не стал протестовать или размахивать руками. Да, удар был тяжелым, но он умел держать удар.

– Вы изменили его программу? – едва слышно пробормотал он. – Она нужна вам живой? – Дрожащей рукой Лебуол снял очки, аккуратно их сложил и сунул в нагрудный карман халата. Странно, но без очков Хэши казался каким-то беззащитным, словно снявшим доспехи. – Вы для меня загадка, Уорден. Ваша игра тоньше, чем я предполагал. Только сейчас до меня дошло, что живая Морн может принести вам больше пользы.

Уорден с мрачным видом молчал, давая Хэши время на раздумье.

– С одной стороны, – продолжал Лебуол, – она угрожает нам всем. Но с другой стороны… – Голос директора Бюро словно надломился, а в ауре появились цвета, выражавшие явную досаду. Хэши, как никто другой, всегда полагался на свой интеллект, который, как теперь оказалось, мог его подвести. – О да! вы ведете весьма тонкую игру. В вашем положении нельзя придумать лучшего способа обелить себя перед Советом, чем спасти женщину, которая больше всех пострадала от ваших же действий. А то, что она представляет для всех опасность, вам только на руку. – Теперь Хэши, казалось, просто рассуждал вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. – Если она – «бомба замедленного действия», то мы все-таки об этом предупреждены. Мы сможем держаться от нее подальше. Но ваша репутация неизбежно выиграет от спасения женщины, которой есть в чем обвинить Дракона. – Хэши мог ввести в заблуждение весь мир, но, очевидно, он не умел лгать самому себе. – Я оказал вам медвежью услугу.

Это правда. Но ведь контракт уже отправлен, и его не вернуть. Если только…

– Полагаю, – устало поинтересовался Уорден, – возможность связаться с капитаном Скройлом уже отсутствует?

– Увы. – Хэши печально нахмурил брови. – Я не знаю, куда он отправился, если не считать самой общей информации о преследовании им «Трубы». Кроме того, он и не ждет моего выхода на связь.