Вертигус смотрел на Игенсарда, словно на бомбу, которая вот-вот взорвется.

– Но вот еще одна интересная деталь, капитан Вертигус. Деталь, которая должна заставить вас пересмотреть свою непримиримую позицию… Если Майлс Тэвернер и получал взятки, то не от Энгуса Термопайла. У того не было денег, и его бортовой журнал дает об этом недвусмысленную информацию. Повторяю, у Энгуса не было за душой ни гроша. Несмотря на свою репутацию, он не смог найти средств даже на починку собственного корабля! Таким образом, капитан Вертигус, перед нами встает интересный вопрос: кто платил Тэвернеру за услуги, оказанные Термопайлу? – Игенсард словно выстреливал слова. – Кому это было выгодно? Когда я получу доступ к финансовым документам Департамента полиции, – особенно к тем, которые касаются деятельности Хэши Лебуола, – я, думаю, получу ответ… Шевелите мозгами, капитан Вертигус. Детали, порой, играют решающую роль в судьбах людей. Позвоните мне, если пересмотрите свою позицию.

С этими словами Игенсард открыл дверь и вышел.

После того как гость удалился, Вертигус еще некоторое время, уставившись, смотрел на дверь не в силах сообразить (или вспомнить), чего он пытался добиться, пререкаясь с советником. Кому это выгодно? Какая разница! Все желания исчезли под навалившейся дремотой. Что же ты задумал, Уорден Диос? Усилием воли Вертигус заставил себя нагнуться над переговорным устройством и пробормотать:

– Довольно конспирации. Он ушел.

– Направляюсь к вам, – тут же ответил голос.

«Она начеку, – заметил про себя Вертигус– Это хорошо. Кто-то ведь должен».

Убаюкиваемый этой мыслью, Вертигус погрузился в сон.

Из окружения грезившихся Вертигусу снов, вспомнить которые он никогда не мог да и не хотел, его вновь вывел сигнал внутренней связи.

– Капитан Вертигус? – молодой голос заменявшей Марту секретарши, – ей было всего тридцать, в сущности, еще ребенок, – прозвучал в ушах Вертигуса как писк вынутого из колыбели младенца. – Директор Протокольного отдела Койна Хэнниш желает вас видеть.

Вертигус вздохнул.

– Впустите.

Уорден Диос заплатил Майлсу Тэвернеру за то, что тот подставил Энгуса Термопайла. После этого принятие Акта о преимущественном праве стало неизбежным.

– Где только Отдел кадров набирает этих детей? – пробормотал про себя Вертигус, оправляя на себе одежду. – Неужели она думает, что мне не известно, кто такая Койна Хэнниш?

При воспоминании о Марте у Вертигуса из глаз брызнули слезы. Она была его правой рукой – помощником и секретарем в одном лице – на протяжении того периода, пока он занимал пост в Руководящем Совете Земли и Космоса. Кроме того, по крайней мере пятнадцать лет с тех пор, как умерла его жена, он считал ее единственным другом. Воспоминание о женщине, разорванной на кусочки только потому, что кто-то захотел смерти старому человеку, вызывало у Вертигуса чувство горечи и беззащитности.

«Мои взгляды не зависят от ярлыков, которые вешают на людей. Убедите меня, что Холт Фэснер невинен как младенец, а Уорден Диос – воплощение зла, и я не изменю своей позиции». Чушь собачья.

Койна Хэнниш вошла в кабинет Вертигуса как раз в тот момент, когда он вытирал со щек слезы.

– Извините, – поспешно пробормотала она, заметив состояние старого капитана. – Я помешала. Наверное, мне стоит подождать снаружи.

– Не беспокойтесь. – Вертигус сделал протестующий жест, одновременно приглашая Койну войти и закрыть за собой дверь. – Послушайтесь моего совета, – пробормотал он, моргая и стараясь окончательно осушить слезы. – Не доводите себя до старости. Она делает человека сентиментальным.

Закрыв за собой дверь, Койна пересекла кабинет и села в кресло, которое недавно занимал Игенсард.

– Капитан Вертигус, – мягко проговорила она, – со мной вы можете не стесняться своей сентиментальности. – Я даже рада, что на свете еще остались люди, способные на чувства.

– Полагаю, – пробормотал Вертигус, стараясь перевести разговор на другую тему, – Максима Игенсарда вы к таковым не причисляете.

– Разумеется, нет, – ответила Койна, сдержанно улыбаясь, – даже если он и хочет таким казаться. – Койна пожала плечами. – Впрочем, такова специфика его работы. – Помолчав, Койна закончила: – И все-таки я не совсем понимаю, зачем вы сделали меня свидетелем состоявшегося между вами разговора.

Вертигус посмотрел на Койну. Слезы все еще стояли в уголках его глаз. Вопросы так и рвались наружу. Это правда? Неужели Уорден Диос покрывал этого предателя, Майлса Тэвернера? Однако Вертигус не был уверен, сможет ли мужественно выслушать ответ Койны.

– Я доставил вам неудобства? – только и спросил он.

– Знаете, – задумчиво проговорила Койна, – я оказалась в довольно двусмысленном положении. Я посвящена в ход расследования, о котором не должна была знать. С другой стороны, Уорден Диос – мой шеф. Что мне делать? Доложить ему о состоявшемся разговоре? Если он – взяточник, то должен понести наказание. Но если он – честный человек, то имеет право выступить в свою защиту.

«Неужели ты веришь в его честность? – недоумевал Вертигус. Возможно, Койна не отдает себе в этом отчета. Она еще новичок в своем деле».

– Ничем не могу вам помочь, – резче, чем ему хотелось, сказал капитан. Старость не позволяла ему отвечать на доброту Койны взаимностью. – Вам придется довериться своему внутреннему голосу… Нет, у меня не было намерения втягивать вас в свои интриги, – продолжал он более спокойным тоном. – Кроме того, я не знал, с чем пришел ко мне Игенсард. Просто я беспокоюсь за вас. На меня уже было совершено покушение. Хотя всем известно, что такие люди, как я, живут долго, поскольку, – Вертигус развел немощными руками, – никому не мешают. Чем же все-таки я помешал? Что изменилось? В голову приходят только два ответа. Во-первых, начатое расследование, проводимое особым советником. Я не знаю, чьи интересы здесь затронуты. Второй ответ заключается в следующем: кто-то пытается меня остановить и не дать внести законопроект об отделении. Опять же я не знаю, кому это нужно. Впрочем, не важно. Никому, кроме вас, не известно, как я собираюсь действовать.

«Впрочем, Мин Доннер тоже посвящена, – подумал про себя Вертигус, – если она предаст, мы все обречены».

– Вот какие нерадостные мысли приходят в голову, – закончил он. – При сложившихся обстоятельствах я не могу игнорировать вероятность того, что вы окажетесь следующей жертвой.

Койна нахмурилась, о чем-то задумавшись.

– Я ценю вашу заботу, – медленно ответила она. – Настолько ценю, что не передать словами. Я занимаю свой пост недавно. До того как директор Диос меня повысил, я служила под началом Годсена Фрика. – Койна слегка пожала плечами. – Я не была высокого мнения о Протокольном отделе и не стремилась вверх по служебной лестнице. Перспектива делать на новом месте то же, что поручал мне директор Фрик, – при этих словах губы Койны скривились, – меня не радовала. Однако, когда директор Диос все-таки уговорил меня занять этот пост, мое мнение начало меняться… Ваше беспокойство о моей судьбе стало своеобразной лакмусовой бумажкой для людей, с которыми я служу. Мой «внутренний голос», как вы его назвали, потребовал, чтобы я доложила о вашем беспокойстве директору Диосу.

Внезапная боль пронзила Вертигуса. «Господи! Что же я натворил? Скольких людей я предал?»

– Его ответ, – настойчиво продолжала Койна, – оправдал мои ожидания. Я могу процитировать шефа почти дословно: «Когда бы вы ни услышали о законопроекте, знайте, что наша позиция относительно него остается твердой и совершенно нейтральной. У нас не может быть своего положительного или отрицательного мнения. Мы подчиняемся только Руководящему Совету, и в компетенции исключительно Руководящего Совета принимать решения относительно этого подчинения. Какими бы ни были эти решения, мы должны с ними согласиться. Мы – полиция, а не правительство. Мы не обладаем какими бы то ни было полномочиями, позволяющими нам влиять на Совет».

Вертигус беспокойно заерзал в кресле.