— Мартин, — говорили ему, — вы не можете финансировать обучение каждого выпускника школы в Йоркшире.

— Возможно, но по крайней мере кому-то я могу дать шанс.

— А что прикажете делать с теми, кто попросту использует вас? — спрашивал его собственный бухгалтер.

И Мартин пожимал в ответ плечами, что, вероятно, означало: человеческая жадность — мелкое чувство и не стоит брать ее в расчет. Но вряд ли бухгалтеру, да и вообще кому-либо, кто знает Мартина, пришло бы в голову назвать его идеалистом, романтиком и уж тем более — бессребреником. Разумеется, он настоящий джентльмен, а джентльмен обязан защитить себя и свою семью от негодяев.

Он хмурился, изучая бумаги Гилли. Затем сложил папку, достал небольшую кожаную книжицу и открыл страницу с номером высокопрофессиональной детективной фирмы, которую он иногда использовал, когда делал запросы относительно кого-нибудь из партнеров по бизнесу или клиентов. К нему, миллионеру и филантропу, нередко обращались за финансовой помощью, и до сих пор, благодаря детективам этого агентства, его деньги попадали только тем, кто действительно в них нуждался.

Пока он ожидал ответа на свой запрос, его внимание занимали некоторые статьи, ожидающие его правки. Кстати, подписаны они были его полным именем — когда-то отравлявшим ему жизнь и ставшим причиной многих драк в детстве; там, где он вырос, иногда имелся только один путь убедить насмешников, что имя «Мартин» не имеет никакого отношению к гусю из известной сказки и что он отнюдь не жертва и легкая добыча для школьных зубоскалов и хулиганов.

— Почему ты так меня назвала? — спросил он однажды у матери.

— Потому что я люблю это имя, — ответила она с нежной улыбкой. — Думаю, этого достаточно?

— Да, хорошее имя, — согласился он. Мартин Фостер.

Потом она добавила, что такое имя носил когда-то сильный и мужественный человек и что оно сделает и его сильным. Сильный-то он несомненно, достаточно сильный, чтобы гарантировать этим братьям Харрингтон старость в нищете и заставить вернуть назад каждый пенни, что они получили от его наивного братца! Даже если придется перевернуть их вверх ногами и трясти, пока из карманов штанов не выпадет последняя монетка.

Косой луч солнца проник в кабинет через -стрельчатое окно, на минуту высветив темно-каштановые волосы, резко очерченные мужественные черты волевого лица и глаза, полыхнувшие недобрым огнем, холодом и глубиной напоминающие Северное море в ненастный зимний день.

О, да, братья Баррингтон, или как там их, определенно пожалеют, что обманули его брата. Конечно, юридически можно преследовать их через суд за мошенничество, но Мартин уже решил, что они заслуживают наказания более сурового, чем предусматривает мягкий и медлительный закон.

Подобно хулиганам, которые пробовали задирать его в школе, эти типы полагались на беззащитность жертвы; конечно, рассчитывали они и на страх обворованного перед публичным признанием собственной глупости. Но тут они явно просчитались, ибо нарвались на человека, который не ведает страха.

Итак, кто бы ни обидел его брата, он, Мартин, разыщет мерзавцев и доходчиво объяснит, что они совершили самую большую ошибку в своей жизни, о которой не раз горько пожалеют!

— Джинджер! Привет! Как ты?

Поскольку Джинджер Грэхем уловила радостные нотки в голосе Хилды, ее сердце неприятно ёкнуло. И так-то неприятно сообщать плохие новости, но сейчас она должна сказать нечто такое, что собьет с Хилды последние остатки хорошего настроения.

К несчастью для них троих — Хилды, Венди и ее, — план разоблачения мистера Бакстера трещал по швам. Этот человек почти разрушил их жизнь, разбив сердце одному из членов их квартета — Мэгги, крестницы Джинджер.

Венди первая предложила проучить обманщика и лгуна Стивена Бакстера и, заручившись поддержкой Хилды, разыграла роль богатой наследницы. Это ей почти удалась: Стивен проглотил наживку и даже пытался ухаживать за ней. Но случилось непредвиденное: Венди влюбилась в Крэга, и весь их план полетел к чертям.

Тогда Хилда решила привести в действие план номер два — схватить мошенника за руку в тот самый момент, когда он шарит в чужом кармане. Джинджер должна была сообщить Стивену, что Хилда нуждается в его финансовом совете. При встрече она доверительно сообщила ему, что Хилда получила кругленькую сумму, но не знает, бедняжка, что с ней делать… может, Стивен помог бы ей быстро прокрутить те денежки с максимально возможной прибылью. Прикидываясь дурочкой, Джинджер объяснила, что речь идет по меньшей мере о пятидесяти тысячах свободных денег, не обложенных налогом и просто ждущих, чтобы их куда-нибудь поместили. Стивен, словно пес на охоте, сделал стойку. И тут же, расплывшись в улыбке, уверил Джинджер, что знает, как обстряпать это дело. Все, что потребуется от слабой женщины, — это выписать сильному и умному мужчине чек на пятьдесят тысяч фунтов и расслабляться дальше.

— Пятьдесят тысяч фунтов, Хилда? Это не фантик от жвачки, — протестовала Джинджер, — неужели ты согласишься?

— Не важно, — оборвала ее Хилда мрачно. — Уже согласилась.

Двадцатичетырехлетняя Мэгги, наивная и мечтательная, стала легкой жертвой Стивена Бакстера. И до сих пор не отомщена!

Они представляли собой странный квартет. Венди давно дружила с Мэгги, что не мешало им партнерствовать в делах. Джинджер познакомилась с подругами в маленьком городе Эксетере, где собиралась поселиться. С первой же минуты знакомства женщины почувствовали духовное сродство, и с тех пор так ни разу и не дали друг другу серьезного повода к разрыву преданной дружбы. Домом, в котором все они жили, пока Венди не встретила Крэга, владела Хилда. Ее отец был весьма состоятельным человеком, занимался развитием местного предпринимательства и являлся членом сразу нескольких благотворительных комитетов. После его внезапной кончины Хилда была вынуждена оставить университет и похоронить все личные планы, взяв на себя управление фирмой отца. Несмотря на то что Джинджер в свои тридцать семь была на семь лет старше Хилды, когда речь шла об общем бизнесе, разница в возрасте исчезала. Хилда первой предложила проучить Стивена Бакстера, обидевшего их обожаемую Мэгги. Впрочем, Мэгги об их планах даже не догадывалась.

— Мы ничего ей не скажем, — сразу же заявила Хилда.

— Верно, зачем лишний раз травмировать девочку, — согласилась Джинджер, — кажется, она уже начала приходить в себя, не стоит напоминать ей о Стивене.

— Теперь она больше всего занята коллекцией стекла. Чудесного чешского стекла…

Это Хилда убедила Мэгги съездить в Прагу после разрыва со Стивеном Бакстером.

По возвращении из Чехии Мэгги с головой ушла в дела, что несказанно удивило Джинджер, привыкшую видеть в своей крестнице мягкую, мечтательную особу, полностью оторванною от материального мира. Внезапно повзрослевшая Мэгги все чаще сама стремилась разрешить вопросы, которые раньше сваливала на подруг. Особенно теперь, когда Венди выходит замуж. Джинджер оставалась старшим партнером в их бизнесе. Мать Мэгги приходилась ей кузиной, и не случайно Джинджер стала крестной Мэгги. Обе семьи уже несколько поколений жили в Падстоу по соседству.

Джинджер вышла замуж в двадцать два года за человека, которого знала с детства. Себастьян Грэхем был влюблен в нее без памяти, и вместе они были счастливы. Себастьян был спокойным и приятным молодым человеком. Как бы сложились их отношения и выдержала бы их любовь испытание временем, им не довелось узнать. Себастьян трагически погиб — утонул почти сразу после свадьбы. Джинджер так и не смогла смириться с его смертью. Она возненавидела море, которое прежде любила, и даже вид набегающих волн вызывал у нее теперь болезненные воспоминания. Когда горечь стала вовсе нестерпимой, Джинджер по совету родни переселилась в Эксетер, чтобы начать жизнь снова. Однако в «новую жизнь» она взяла несколько тетрадей со стихами покойного мужа и желтый конверт с рукописью, без всяких объяснений и рецензий возвращенный одним лондонским издательством несчастному Себастьяну как раз накануне его гибели.