Девушка удивленно уставилась на него и попыталась предложить салат из лунных трюфелей, но Квад жестом отослал ее и вновь обратился к Греггу.
— А теперь расскажи толком обо всем.
— Это из-за моей дочери, — ответил Грегг, почесывая толстую щеку. — Я знаю, что для тебя это не причина, но именно из-за нее я ошибся и просмотрел этот чертов эфирный поток. Я беспокоился из-за дочери, дьявольски беспокоился. Ты ведь знаешь, что она помешана на кино, правда?
Квад кивнул.
— Что она натворила? Прилетела зайцем на каком-нибудь корабле?
Грегг покаянно закивал.
— Ее мать написала мне, что нашла записку, в которой Кэтлин сообщает, что летит, мол, в Голливуд, чтобы сниматься в фильмах. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.
Квад понимал. Он не одобрял закон, который протолкнули киномагнаты, но вполне их понимал. Вскоре после возникновения Лунного Голливуда великолепие этого города стало притягивать девушек со всего мира: из Европы, Азии, обеих Америк и Австралии. Кандидатки в звезды валили толпами; был даже момент, когда их подвалило так много, что стало просто невозможно нормально работать.
В прежние времена, когда Голливуд был небольшим городком на побережье Тихого океана, у разочарованных девиц не возникало проблем с возвращением домой или с устройством на другую работу. Однако Луна удалена от Земли на 239 000 миль, и кинофирмы потратили огромные деньги, когда однажды, доведенные до отчаяния, загнали всех несостоявшихся звезд на корабль и отправили домой.
Они не могли оставаться на Луне — здесь просто не было для них места. В настоящий момент штраф для прибывающих зайцем составлял пятнадцать тысяч долларов с заменой пятнадцатью годами тюрьмы.
— Разумеется, у меня нет таких денег, — продолжал Грегг, — и что еще хуже всего, я нигде не могу найти Кэтлин. Держу пари — она боится полиции и потому не осмелилась еще со мной связаться. Или с ней что-то случилось.
— Почему ты не сказал об этом сразу? — спросил Квад. — Я бы заплатил штраф, и ты мог бы уже отправить ее домой, предварительно спустив с нее шкуру.
— Ты тогда занимался съемками, и я не мог до тебя добраться. Кроме того, я не могу позволить, чтобы ты за меня платил.
— Болван! Впрочем, теперь это не имеет значения: сейчас я уже не могу заплатить. Я вложил все деньги в этот фильм, и если из него ничего не выйдет, у меня не останется даже цента. — По лицу его скользнула тень. — Нет смысла и дергать за какие-нибудь веревочки, потому что я сейчас персона нон грата, разве что выдам то, чего от меня ждут.
— И все из-за меня! Черт возьми, Тони, охотнее всего я бы просто прыгнул с Кольца.
— Заткнись, — посоветовал ему Квад. — Ты что — полный идиот? Все мы совершаем ошибки, но нужно и меру знать. Я сейчас лечу на Ганимед и надеюсь, что мы закончим там все за неделю. Если найдешь дочку, спрячь ее получше и жди моего возвращения.
— Хорошо. — Грегг встал. — Затем я сюда и приходил. Думал, может, ей удалось устроиться официанткой, но, похоже, ничего подобного. Что ж, как бы то ни было в таком случае — удачи тебе.
Квад ободряюще улыбнулся ему и набросился на свою яичницу. Свет в зале потускнел, и в пурпурном круге появилась сверкающая девушка, одетая в серебристый наряд. Казалось, она висит в воздухе над площадкой посреди зала. Зазвучала страстная пульсирующая музыка, и девушка запела низким голосом:
Дайте мне корабль, чтобы лететь к звездам,
И я отправлюсь за Венеру, за солнечный диск,
Но сердце мое вернется домой…
— Привет! Как дела?
Квад поднял голову и увидел Сандру Стил. Поморщившись, он вновь принялся за яичницу.
Сандра Стил являла собой конечный продукт Лунного Голливуда. Кожа ее была снежно-белого цвета, а глаза, некогда карие, изменили цвет на фиолетовый. Волосы ее напоминали серебристую паутину.
— Можешь идти, свинка, — буркнул Квад. — Мне не нужен твой автограф.
Ни одна звезда не любит, когда ее называют свинкой, что на киношном жаргоне означает девушку из хора. Тонкие пальцы Сандры с голубыми ногтями судорожно подобрались, но она сумела сдержаться.
— Мерзкий боров! — сказала она, не повышая голоса. — Теперь, когда я с фон Зорном, увидишь, как быстро я тебя уничтожу. Мне надоели твои выходки!
Квад отхлебнул воды и равнодушно посмотрел на певицу. В глубине души он прекрасно понимал, что Сандра опасный противник. Он мог бы стать ее альфонсом — она сама это предлагала, если бы это не означало потерять уважение к самому себе. Однако он сказал «нет», дополнив ответ несколькими не слишком приятными замечаниями, надеясь, что это пойдет ей на пользу.
Но теперь Сандре удалось опутать фон Зорна, а это означало власть.
— Послушай, Тони, — сказала она, наклоняясь над столиком, чтобы заглянуть ему прямо в глаза. — Почему ты не хочешь быть милым со мной? Фон Зорн зол, как шершень, за то, что ты натворил с Эросом, но я могла бы его утихомирить… Что скажешь?
— Иди-ка ты лучше ловить метеориты, — посоветовал Квад и вышел.
Остановив такси, он проехал по Лунному Бульвару до космопорта, где уже ждал его корабль, заправленный и готовый к полету. Это была двухместная космояхта с прозрачным носом, быстрая, с мощными двигателями.
Кивнув механику, Квад взглянул на солнце и поднялся на борт. Для начала он заглянул в носовое помещение, включил сирену, предупреждающую другие корабли о скором старте, установил регулятор гравитации, а затем перешел в заднюю каюту.
В гамаке, накрывшись его лучшим меховым пальто, спал какой-то человек. Квад вполголоса выругался и бросился обратно к регулятору. Корабль, начавший было подниматься, вновь осел на плиты космодрома.
Квад быстрыми шагами вернулся в каюту и с размаху приложил носок своего ботинка к тому месту на теле пассажира, которое, по его мнению, лучше всего подходило для этого. В следующее мгновение он отшатнулся назад с шумом в ушах и следом ладони, отпечатавшимся на горящей щеке.
— Юпитер Великий! — воскликнул он, вне себя от удивления. — Девушка! Может, скажешь, что ты дочь Грегга?
В натянутом на голову белом меховом шлеме девушка напоминала взъерошенного кролика; задорно задранный подбородок выдавал изрядное упрямство, карие глаза сверкали. Она выпрыгнула с гамака, и Квад поспешно отступил.
Из второй каюты донесся назойливый звонок. Квад, еще не пришедший в себя от удивления, прошел туда и увидел перед собой фон Зорна собственной персоной.
«Боже! За что ты меня так наказываешь?» — возопил он мысленно, а затем молниеносно закрыл за собой люк и постарался изобразить нечто похожее на обезоруживающую улыбку.
Вблизи фон Зорн еще больше походил на обезьяну. Прекрасно это понимая, он был в этом смысле весьма чувствителен. Всего неделю назад он вышвырнул своего лучшего режиссера только за то, что тот позволил себе пошутить на эту тему.
— Чему это ты радуешься? — спросил он, меряя Квада неприязненным взглядом. — Что с моим фильмом?
— С «Космическим бандитом»? — Квад прислонился спиной к люку. — Все в порядке. Мы перебираемся на Ганимед. Я как раз лечу туда, если это вас интересует. Полагаю, команда с Эроса должна уже быть там.
Фон Зорн вынул сигару, сделанную из ароматного зеленоватого табака, растущего только на Луне, и старательно обрезал ее.
— У меня и без тебя хватает неприятностей, — рявкнул он. — Наш последний фильм о Венере никто не хочет смотреть, а я вложил в него больше миллиона. И все из-за этой чертовой Карлайл.
— Джерри Карлайл?
— Ага. Из-за этой охотницы. Мы заплатили биолаборатории полмиллиона за копии венерианских животных, а теперь у нас нет публики, потому что Джерри Карлайл привезла настоящих. — Фон Зорн замысловато выругался. — Я готовил для тебя очередное задание, Квад, — суперхит «Парад звезд», но теперь, похоже, ты его не получишь: там играет Сандра Стил, а она и слышать не хочет о том, чтобы работать с тобой.
— Очень мило с ее стороны, — заметил Квад, деликатно оттесняя фон Зорна к выходу и молясь про себя, чтобы девушка сидела в каюте тихо. — Я свяжусь с вами попозже. Шеф, а сейчас мне нужно спешить.
