Волосы у меня на голове натурально зашевелились.

Что бы там не воображала себе настоящая Эйвери, а только ее семья была не сильно лучше моей. То есть, ее семья определенно была хуже. Страшнее. Не было в ней невинных, кроме глупышки Виве, избежавшей участия в заговорах в силу детского возраста. Враги этой семьи плакали кровавыми слезами.

Усилием воли заставила себя вернуться к книге. Почти не дрогнув, перелистнула потрескавшиеся страницы, откуда выскользнул отдельный лист. Он был светлее и тоньше, исписанный совсем другим почерком. Явно не из этой книги.

Я подняла его и застыла, вчитываясь в старинные строки.

«Венец на голову Леяш

Надел богини верный страж

Ее судьбу Арахна плел

На императорский престол».

Сердце даже не дрогнуло, а, скорее, затаилось, боясь стукнуть лишний раз. Екнуло, как на экзамене. Не знаю, что это за листочек, а только незначительные вещи в сокровищнице не хранят. Эта запись была чем-то необычайно важна.

— Что это? — не знаю, к кому я обращалась с глупым вопросом, но звук голоса разбил напряженное, словно затаившееся пространство.

«Пророчество», — шепот паучка был едва слышен.

Пророчество… Но даже если пророчество, то давало ли оно возможность претендовать на престол? Воспоминания Эйвери об императорской иерархии были однозначны: престолонаследие шло на линии старшего признанного наследного принца. И не было такого, чтобы боги не приняли наследника. Более того, наследование шло только по мужской линии, а в пророчестве речь идет о женщине.

Ее, а не его судьбу плел Арахна.

Но чьи именно судьбу? Семья Леяш на момент событий имела совершенно советский состав: папа, мама, дочка. А если учесть, что в семье отродясь не было двоюродных братьев и сестер, никаких племянниц и дядьев, то речь идет… об Эйвери?

Эйвери была предназначена для престола Вальтарты?

Если так, то все кусочки пазла вставали на место. Кажется, я начинала понимать, что произошло двенадцать лет назад.

Двенадцать лет назад Леяш получили пророчество, делавшее их дочь претенденткой на престол. А поскольку законы Вальтарты тесно сопряжены с божественной волей, росчерк божественного пера сделал Эйвери одним из самых перспективных игроков в гонке за скипетром и короной.

Наверное, вопрос можно было решить миром, например, сделав Эйвери женой старшего принца, но что-то пошло не так и императорская семья отказалась. И начался раскол. Императорская семья упирала на законность своего наследника, а Леяш на пророчество, и не прошло и полугода, как в кровавой схватке схлестнулись два чудовища. Кровавый, военный клан Варх-Винзо и семья Леяш, склонная хранить в своем родовом чреве страшные секреты и не брезгующая темной магией.

Я была не права, когда судила случившееся человеческими мерками. Надо смотреть иначе. В бою сошлись два хтонических монстра, и Семья Леяш проиграла. Никто не виноват. Просто один из монстров оказался слабее.

Потрясение оказалось сильнее, чем я думала. У меня даже ум начал работать иначе. Я на полном серьезе почти оправдывала императорскую семью за совершенное злодеяние.

Растерянно взяла в руки книгу, откуда выскользнул лист с пророчеством, и ожидаемо увидела описание типов ткани и технологии изготовления с давних времен и до наших дней.

Тщательно отряхнув книгу, я уже без опаски прижала ее к груди и двинулась в обратный путь.

Темные мысли не отпускали. Я ввязалась во что-то по-настоящему страшное. Я изменилась. Я… стала наполовину драконом. Вижу в полутьме, как кошка, слышу, как летучая мышь, регенерирую, как гидра, и даже думаю уже немного по-драконьи.

Шорох неотступно полз за мной и в его невидимом движении мне чудился шепот: «Вернись-с-с-сь…»

Как ни странно, но выход из сокровищницы нашла сразу же. Оказывается проваливаться в пол было необязательно. Вот же вполне нормальные человеческая дверь и лестница наверх с нормальными ступеньками.

Но едва я коснулась дверной ручки, стену рядом буквально залепило золотом. Словно невидимая ручища зачерпнула из золотых гор и намазала толстым золотым слоем стену.

Я медленно повернулась и уставилась стеклянными глазами на здоровенную змею, слепленную все из того же золота. Обхватом в зрелый тис и высотой с девятиэтажку змеища двинула хвостом, и воздух взорвался золотым фонтаном наваленных на полу сокровищ.

Первобытные инстинкты взяли верх на разумом. Я позорно завизжала и со всей дури рванула дверь на себя, выскакивая на узкую лестницу. Наверх я взлетела ласточкой. С спину неслось дикое бренчание, гулкие удары громадного тела о каменные повороты и иступленный шепот:

— Хос-с-с-сяйка!

Змеюка мчалась за мной.

В сад я вылетела, как пробка из бутылки новогоднего шампанского, которое предварительно потрясли ради веселья, и на на все парах ввалилась прямо в объятия генерала.

Аш впился в мое лицо встревоженными стальными глазами.

— Аш… Там! Там… Оно.

Дыхания мне не хватало, но я дополняла рассказ жестикуляцией и истерикой, по мере сил объясняя, что за мной гонится местная титанобоа, обклеенная монетками. Впрочем, говорить мне и не понадобилось. Спустя миг из беседки золотым фонтаном вырвалась змея, накрыв нас с генералом огромный тенью.

Аш мягко и как-то неуловимо вдруг развернулся, перехватывая меня за талию одной рукой, а второй с железным шелестом выхватывая из ножен меч. За спиной развернулись уже виденные однажды темные крылья.

Змея наклонилась и зашипела, с левого клыка скатилась ядовитая темная капля, прожигая траву. А после Аш крутанулся вокруг своей оси, все так же без труда прижимая меня к боку, и уходя от ядовитого дыхания, а после бросился к змее. Та отдернулась назад, завалившись половиной тела на беседку, и Аш полоснул ее снова.

Следующие несколько секунд боя смешались в моей голове в винегрет из звуков, звона меча, серебряной молнией полосующей воздух, взмаха накрахмаленных юбок, задирающихся мне едва не на голову при каждом повороте и… шепота.

Змеища непрерывно шипела, и мне казалось, что я слышу ее настоящие чувства. Вина, обида, тоска.

« Хос-с-с-сяйка, — время от времени прорывалось сквозь шум боя. — Вернись. Вернись. Вернис-с-сь…»

Но Аш теснил змею вглубь сада, и та, словно опасаясь нападать, отскакивала и отползала, калеча деревья. Она ведь из-за меня не нападает, вдруг поняла я. Боится меня ранить!

Со всей силы я вцепилась в Аша и заорала:

— Остановись!

Короче, зелье Леяш наварили очень крутое. Аш застыл надгробьем в дурацкой позе: в атакующей стойке, с мечом, нацеленным острием в змею. Я ужом вывернулась из закаменевшей руки генерала и все еще трясясь от пережитой паники, двинулась к змее. Я, кажется, поняла, что произошло.