Я хмуро подняла взгляд на Аша и тут же отвела в сторону:

— Все умеют, Аш.

Мы оба знали, что плакать я стану, а если заплачу, то не от страха.

Усилием воли заставила себя встряхнуться, выпрямиться, а после скинуть рубашку и попытаться надеть порванное платье. Наготы я не стеснялась, хотя Аш не сводил с меня глаз, даже поворачивался, стоило мне встать боком и случайно загородить обзор тканью. В голове металась одинокая мысль, что моя анатомия ничем не удивительна, а Аш, наверное, перевидал за свою жизнь красавиц все форм и видов.

Последняя мысль придала мне, наконец, необходимую встряску. Я резко успокоилась и кое-как скрепив разорванный корсет шнуровкой, обратилась к Ашу:

— Где ты планируешь прятаться?

— Несколько дней пережду в лесу, — быстро ответил Аш. — За эти дни те, кто хотел погубить тебя, госпожа, явят свой лик. Но благодаря этой штуковине, — он щелкнул по загогулине на веревке, — сделать ничего не смогут. Возьмем их тепленькими.

Я внимательно выслушала план, который мне нисколько не понравился. Во-первых, я и так знала как минимум одного заговорщика, который теперь тоже знал, что я знаю. Только он пока не знал, что я выжила.

Небо уже посветлело, по лесу разносился тихий гул. Наверное, драконы уже достигли полога, поставленного ифритами, и теперь ломали его.

Нам пора было расходиться.

Я сняла родовое кольцо, спрятав его во внутренний карман платья. О родовой защите я никому не говорила, но лучше перестраховаться. Мало ли, кто из старых драконов припомнит, что видел такое колечко на руке отца. Я и так носила его недолго и всегда камнем внутрь, чтобы не светить своим козырем.

А когда я уже опустила колечко в складки, Аш вдруг поймал мою руку с зажатым перстнем и с интересом повернул, заставляя тот блеснуть в рассветных лучах белым бликом.

— Это родовое кольцо Леяш? — спросил отрывисто. — Оно покорилось тебе?

Я подавила желание спрятать руку за спину, хотя очень хотелось. Утаить хотя бы те крохи информации, которые еще можно было использовать, как собственный щит от врагов. В том числе и от Аша.

— Да, — отозвалась неохотно.

Аш осторожно погладил мои пальцы, задумчиво рассматривая перстенек с крупным темным камнем.

— Так вот ты какое, страшное колечко. На вид безобидное. Не отдавай никому. Ясно?

— Родовое кольцо принадлежит носителю крови, — припомнила я раздел в учебнике о родовых ништяках. — В руках чужака кольцо станет обычным металлом.

Аш поднял на меня странный нечитаемый взгляд. Между атласных бровей залегла морщинка, словно мои слова его не просто удивили. Потрясли.

Но почти сразу он отвернулся, и я не успела даже понять, что вызвало такую странную реакцию. Кольцо, что ли? Так я все, как по-писанному рассказала, нигде не прокололась.

Аш прикрыл шкурой место, где он атаковал ифрита, а вот место, где его ранили, наоборот, оставил на самом виду, оттащив от него обломки стола.

— От него хорошо фонит смертью, — объяснил он с усмешкой. — Сильный маг, конечно, не поверит, но в Леяш нет сильных магов. За этот месяц я успел увериться, что являюсь самым сильным драконом в твоих землях.

Аш подошел ко мне вплотную, и в груди словно острие повернулось. Подавляющая мощь, жар, сладость, непокорство, упрямый потемневший взгляд. Этот дракон подходил мне идеально. Об этом говорила древняя, записанная на подкорку память души, перешагивающая из тела в тело в поисках идеального партнера.

Поэтому никто не трогал мое холодное сердце. В моем мире не было Аша.

— Помни об этом, госпожа, — он наклонился, мягко тронув пальцем мои губы. — Надейся на меня одного.

Хриплый шепот отозвался дрожью в животе. Мне очень хотелось получить поцелуй, но генерал уже отвернулся. После кратких раздумий взял рубашку и смазанной тенью скользнул куда-то в темноту угла и… исчез. С недоумением я подошла ближе и обшарила взглядом стены, даже на дверь выглянула, но там было пусто и темно.

Задумчиво вернулась обратно и без сил опустилась обратно в кресло.

Если я хоть что-то понимала в этой жизни, то генерал прекрасно понял, что убить собирались его, и отныне мой удел — таскать для него из огня каштаны. Потому что я обманщица и черный маг, и опоила его зельем. Потому что меня не жалко.

Что, Величка, сходила в большую любовь? Так тебе и надо.

Раздался громкий хлопок, и я встрепенулась. Драконы сломали полог. И верно, скоро небо накрыло ветром и темнотой, ко мне на выручку летели дракониры — кто в полном обороте, а кто на кайране.

Подтянув платье и запахнув его понадежнее, чтобы скрыть амулет Аша, я без особой брезгливости заползла под шкуру, брошенную на полу, и с силой потерла глаза. Похоже, что я плакала, или не похоже?

Кажется, не похоже.

Впрочем, гадать было уже поздно. Драконы один за другим опускались на пригорок. Ветром от крыльев с меня сорвало шкуру, а дважды разбитое стекло смело к стенке.

Я закрыла лицо ладонями, чувствуя, как мелкое стеклянное крошево впивается в руки и плечи. Больно не было, было неприятно. Но когда я встряхнула подол плать, чтобы скинуть стекло, в дом шагнул Милош и тут же бросился ко мне.

— Эйвери!

Он силой обнял меня, и я впервые ощутила насколько он силен даже для неслабой проявленной драконицы вроде меня.

— Как ты оказался здесь? — спросила растеряно. — Сюда лететь неделю, а то и больше.

Милош заколебался, а после достал из кармана маленький белый камушек:

— Портальный камень, очень редкий. Мне отдали его еще в клане Тальф, потому что он был покалечен и не работал нормально, и вот, довел его сегодня до ума, чтобы успеть к тебе. Взял с собой десяток дракониров и шагнул. Но я… опоздал, Эйвери?

— Все в порядке, Милош, я… в порядке, но генерал…. — голос у меня дрогнул вполне натурально и без всяких усилий.

Похоже, я настолько переволновалась, что глаза набухли слезами. Как говаривал мой супруг, психика может быть крепкой, как орех, а тело-то человеческое. И страшно ему, и больно, и всяк норовит обидеть. Кажется, именно это и происходило со мной сейчас.

Я уткнулась носом Милошу в плечо и, позорно задышала ртом, как рыба, выброшенная на песок. Только расплакаться не хватало для потери репутации. Я ее не для того создавала, чтобы слить в унитаз из-за парочки нападений.

— Все хорошо Эйвери, тебя больше никто никогда не обидит, — моих волос коснулось тепло руки, и я притихла.

Меня любили, меня ненавидели, но еще никто не гладил меня по голове, как брошенного под дождем котенка. Это было так странно и приятно, что я затихла, прислушиваясь к ощущениям.