Даже головой отрицательно мотнула, не замечая, как коготь царапнул шею. Дареш от неожиданности отдернулся, зло скривив губы:

— Это ты к чему клонишь, бесполез…

Договорить я ему не дала:

— Нет, я не буду лгать!

И я заговорила, торопливо излагая события последних дней, впившись глазами в лицо Дареша. И ни одно из сказанных мной слов его не удивило. Он знал обо всем. О приезде, о нападении ифритов, о том, когда и как я распечатала Гнездо, о генерале. О Забвении он тоже знал.

И о смерти. Я красочно живописала свой ужас от нападения ифрита в охотничьем домике, что информация о смерти генерала прошла под шумок отчаянного сердцебиения. Мне же было страшно? Было. Во-о-от. Ни словом не соврала.

— Ты очень помогла нам, когда опоила его Забвением, — к оскалу добавилась усмешка. — Говорят, смерть от яда Арахны мучительна.

Это верно. Век помнить буду.

Снизу донесся многоголосый гул. Захлопали двери, сотни каблуков застучали по леяшскому мрамору, пространство заполонил запах жаркого, острых трав и сладких женских духов, по десять золотых за унцию.

Похоже, покои подготовили в кратчайшие сроки, и мне пора спуститься, как хозяйке. Не дело оставлять Гнездо без пригляда. Гостям, как известно, нужно напоминать, что они в гостях, чтобы ложки не пропадали.

Я поднялась и, чуть поколебавшись, шагнула к двери, и на одну светлую секунду поверила, что сумею уйти. А после Дареш резко дернул меня за руку, разворачивая к себе. Рукав платья и без того, переживающий не лучшие времена, треснул по шву, подол тяжелым вихрем обнял колени.

После он толкнул меня вбок и пригвоздил плечами к стене. Наклонился так близко, что я могла различить блеск крепких зубов, оскаленных в усмешке. Его злоба стала ощутимой и плотной, и медленной, как мазут. От пальцев вверх по руке ползла песочная чешуя, подбираясь к закатанным рукавам рубашки.

— Мне нужно встретить драконов, отдать последние распоряжения экономам и самому Гнезду, — сказала прохладно, словно стараясь погасить невидимое пламя.

Взгляд метнулся к темному углу. Тени снова причудливо засуетились, поползли по стенам, и я настороженно замерла. Не для того я изображала покорность, что Аш выбрался из сумрака и испортил мой маленький план.

— Мне нужно разобраться самой, — сказала отчетливо, сердито уставившись на тени.

Дареш этого не понял. С силой тряхнул меня, заново прижимая к стене:

— Говори лишь когда я разрешу.

— Хорошо, Дареш, — сказала послушно.

— Мне нравится, когда ты смирная, Виве… Но ты изменилась. Поешь-то сладко, а глаза дерзкие, взгляд не отводишь, — в голосе добавилось хрипотцы, и я автоматически вдавилась спиной в холодок стены. — Поумнела. Или прикидывалась дурой только у меня в постели, а как сбежала, расхрабрилась. Обмануть меня хотела. Думаешь, сможешь скрыть свою драконицу от меня? Уж не думаешь ли ты, что я получил титул пятого генерала за военные подвиги? Я получил его за силу, а от сильного дракона невозможно скрыть потенциальную партнершу, нет еще на земле артефакта такой силы.

Пальцы метнулись к лицу, сдавливая подбородок.

— Кто он, говори. Кому отдалась моя ненужная уродина-жена, что превратилась в столь дивную драконицу? Меня, значит, не захотела, а с кем-то другим…. С ним?!

— О чем ты? —

Артефакт на груди нехорошо нагрелся, чувствуя реальность опасность. До сих пор Дареш не угрожал мне всерьез, только сейчас все было иначе. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что про первого генерала лучше не заикаться.

Но и подставить под удар кого-то другого не менее опасно.

По виску сползла холодная капля пота. Ум бешено работал, перетряхивая когда-либо виденную, когда-либо слышанную информацию. Прочтенные или виденные мельком книги, истории, сплетни, удивительные случаи.

Удивительные случаи.

— Я умерла, Дареш! — выкрикнула поспешно. — Ведь дракона можно разбудить и через смерть. Я умерла сегодня, ифриты случайно задели меня при атаке!

Только сказав это вслух, я вдруг поняла, как была близка к смерти все это время. С той секунды, как очнулась в свадебном зале до сегодняшнего дня. Возможно, что и завтра я буду так же к ней близка.

Усталость накатила с новой силой. Я высвободила руки из захвата и молча открыла дверь, выходя в разноголосый гул, после обернулась.

— Как подобает императору Вальтарты, ты возьмешь центральные покои в левом крыле на моем этаже. Там прекрасные ковры, мебель из тиса с орнаментом из драконьего древа и чудесный из окон на флигель.

Нас, наконец, заметили. Многие из драконов, разноцветной толпой набившиеся в холл, подняли голову, разглядывая нас с Дарешем в дверях гостиной комнаты. Я шагнула было вперед, но Дареш поймал меня за руку:

— Я пойду первым. А ты… можешь немного отдохнуть в своих покоях.

Дареш словно впервые увидел потрепанное, разорванное платье и смерил меня глазами. На этот раз недовольства он не высказал, но я все равно ощутила вес усталости, страха, грязной одежды и волос, перепачканных в пепле.

С усилием кивнув, быстрым шагом прошла в свои покои, по пути поманив одну из прислужниц и отдав короткие распоряжения экономке и стражу.

Подспудно ждала появления генерала, но он не пришел ни когда я принимала ванну, ни когда облачалась в темно-зелёный бархат, расшитый Дорин мелким жемчугом и кружевом в тон, ни когда прислужница собирала волосы в высокий пучок.

В дверь тихонько заскреблись и в створку заглянула Лиле:

— Вас ожидают вейры в малой столовой к ужину.

Невольно бросив взгляд в окно, с удивлением поняла, что давно стемнело и на небо выкатилась меловая луна.

— Много вейров-то? — уточнила у малышки.

— Пять, — Лиле сосредоточенно смотрела на свою ладошку, считая пальчики. — То есть, пятеро.

Эта информация мне нисколько не понравилась. Лучше бы вейров было человек сто или даже двести. Толпа, как известно, она одна, а пятеро вейров — это в пять раз больше.

Я застегнула платье до горла и на несколько секунд погрузилась в невеселые мысли, сидя на банкетке перед зеркалом.

Итого, что мы имеем?

Император мертв, генералы в тюрьме, Лиоль встал на сторону Дареша, а сам Дареш перехватил власть. Ничего такая карьера. Из пятых генералов сразу в дамки. Лиоль формально на его стороне, а вот армия и двор пока неизвестно.

Память медленно восстанавливала картину нашей встречи перед крыльцом. Из толпы Дареш вышел один, не было с ним ни доверенных лиц, ни секретаря, ни хоть помощника. Вполне возможно, что двор не испытывает к нему доверия и пока весьма холодно принял нового императора.