Яромир потянул меня к указанному леску, но я не спешила. Даже наоборот — оставлять Вельмира одного мне не хотелось. Слишком уж место… не внушающее доверия.

— Вельмир, это может быть опасно, давайте уйдём, — я положила руку ему на плечо, проклиная себя, что втравила двух случайных мужчин в неприятности. Знала ведь, что мой муж с хорошим человеком не свяжется!

Глава тайной стражи неожиданно усмехнулся:

— Это моя работа, Косса. Идите.

Ах да, как я могла забыть… Тоже мне, ума палата — нашла о ком беспокоиться!

Подняв Хоса, я направилась за Яромиром.

Ждали мы не слишком долго. Щенок преспокойно задремал рядом, я же нервно сжимала кулаки. Отпустило меня только с возвращением Вельмира. Мужчина дал знак извозчику, и пролётка двинулась в сторону дворца.

— Где вас высадить, Яромир? — холодно спросил глава тайной канцелярии. Я удивлённо захлопала глазами. Зачем же вести себя так невежливо?!

— А вы не желаете поболтать со мной? — с интересом отозвался Яромир. Кажется, такое отношение его только забавляло.

— Желаю, завтра поутру. Придёте?

— Конечно, друг мой, конечно! О, я сойду у этой чудесной кондитерской, мой дом неподалёку! Драгоценная, моё почтение!

— Простите, Яромир, — я прижала руки к груди, — не думала, что мой порыв обернётся неприятностями для вас.

Мужчина, уже спрыгнувший с повозки, мягко улыбнулся мне:

— Ради ваших прекрасных глаз готов хоть на край света! Не переживайте, дорогая, я тёртый калач, многое повидавший. До встречи.

Я помахала ему рукой и вздрогнула под тяжёлым, оценивающим взглядом Вельмира.

— Вы хотели сбежать.

Надменно вздёрнула нос.

— Берите выше, я почти сбежала!

— Ага, наивная провинциальная княгиня… — хмыкнул он, перекладывая Хоса и подсаживаясь ко мне: — Зачем, Косса? Что вам не хватает?

Я глянула на него исподлобья.

— Ясности.

— Ясности?

— Да, Вельмир. Я не чувствую себя обвиняемой и не чувствую свободной. Меня словно посадили в золотую клетку и усиленно пытаются сбить с толку. Но я не птица. Либо отправляйте меня на суд, либо отпустите.

— А если я не могу сделать ни того, ни другого?

— Почему же? — я недоумённо подняла бровь.

— Хотите честно? Извольте. Я не верю в вашу вину. Вернее, мне хочется, чтобы вы не убивали Ольховского. Но как официальное лицо, я не могу полагаться на чутьё, нужны непреложные факты. Коих, как вы правильно заметили, у нас нет.

— И что же мешает освободить меня до выяснения причин? Ограничить выезд из города, например? — я наморщила лоб, вспоминая, какие меры приписываются в таких случаях.

— Это возможно, но не в вашем случае. Мы не понимаем, что творится в Академии. Вернее, есть несколько версий, но ни одной — конкретной. Какая роль отведена вам — тоже неизвестно.

— Меня убрали из Академии, чтобы посмотреть, какая реакция последует? И тайная стража серьёзно отнеслась к предсказанию, чтобы иметь предлог к этому? — без стеснения перебила я, уже понимая, что не ошиблась.

— Да, — признал он, — если Сула не побоялась и привлекла тайную стражу, значит, причина должна быть стоящей. Другое дело, что мы до сих пор не выяснили, как ей удалось пройти проверку с предсказанием. И было ли оно ложным.

— Если оно было ложным, — усмехнулась я, — не боитесь рассказывать мне?

Он неожиданно провёл кончиками пальцев по моей скуле и оказался очень-очень близко. Так близко, что я затаила дыхание, ощущая себя главной преступницей Империи.

— Что вы, Косса. Я постоянно слежу за вами и не только. Подбрасывая информацию тем или иным людям, я вижу, как она крутится и у кого появляется. Так что рисковать или нет — ваш выбор, моя дорогая.

— Спасибо, я передумала, — пробурчала, отворачиваясь. Надо было дать ему пощёчину, а то совершенно забыл о дистанции!

Больше мне не хотелось с ним разговаривать, и умотанная дорогой, я задремала. А очнулась уже вечером, в покоях Тёмного дворца.

— Как же вы напугали нас, барыня! — укоряла меня Прасковья, расставляя чашки по кофейному столику. Первое время я ещё огрызалась, а потом махнула рукой — служанку было не переубедить. Где только Вельмир нашёл её, такую непрошибаемую?..

— Я вышла на прогулку с Хосом и немного заблудилась, — пробурчала в ответ, — не преувеличивай. Лучше скажи, давно твой хозяин знаком с Яромиром? Ой, я даже фамилии не знаю…

Нет, плохая была идея — расспрашивать Прасковью. Просто отношения между ними озадачили меня. До двух ночи я крутила в голове прошедший день и никак не могла отделаться от одной мысли. Они оба повели себя странно. Словно и не ладили, и не сомневались друг в друге.

— Язычника этого и охальника? Как же, видела его. Бывает у нас в гостях, бывает. Наш хозяин не слишком его жалует, но удивительное дело — всегда принимает. Морщится, но принимает.

— Яромир — язычник? — я изумлённо подняла бровь: — Надо же, он ничего не сказал. А чего они не поделили с Демидовским?

— Ну-у, — потянула она, а затем упала на стул и наклонилась ко мне: — Точно не ведаю, но слухи ходили, будто в столице Яромир господина нашего подставил. Давно, ещё лет десять назад. Управляющий бывший говорил, что приедет барин, засядет у себя в кабинете, а потом ка-ак примется этого Яромира ругать!

— Ох, барыня, за что купила — за то и продаю. Подробности не ведаю, не спрашивать же у господина! Хотите, сами поговорите с ним.

Я пригубила вишнёвый чай и медленно кивнула:

— Наверно, я подумаю. Спасибо, Прасковья, ступай.

Час от часу не легче. Неужели это правда? Но как Яромир мог подставить главу тайной канцелярии?.. Прасковья права, мне надо поговорить с Вельмиром.

Вдыхая чудесный ягодный аромат, я отрешённо глядела в окно. Солнце было уже высоко

— всё-таки ночные посиделки дали о себе знать. К счастью, кроме служанки меня никто не побеспокоил. Я потянулась за дневником Лисы, чтобы немного разгрузить голову.

Разгрузила.

От пыльных бумаг я постоянно чихаю, но не могу остановиться. Это исследование захватило меня с головой. Глаза разбегаются от терминов и формул. Помнится, когда-то я думала, что нас пичкают множеством ненужных сведений… Готова немедленно отказаться от своих слов! С этими клятвами упырь ногу сломит и обратно в землю закопается! Самое обидное, что мы почти выкрали из архива редкий фолиант… но мне банально не хватает знаний, чтобы разобраться!

Чары подчинения делятся на три вида: физические, самые простые, ментальные, и особый вид — клятвы верности. Первые два вида доступны только при врождённых способностях, целителям или макошницам. Про чары подчинения я написала целую главу в диплом, но дальше — сложнее… Моя цель — клятвы верности.

По сути, с клятвами верности нет ограничений по силе, ведь они сугубо добровольные. Я решила не заморачиваться с кругами богов и прочим, а заняться именно "Лоранелью".

Никто не понимает механизм действия императорской клятвы, но результат потрясает. Во времена объединения язычники часто пытались захватить власть, не беря в расчёт данную императору клятву. Результат — заговорщиков ловили прямо на горячем. Ненадёжных людей в таких сборищах не было, но раз за разом — провал. Позже язычники занялись Лоранелью и потерпели поражение. Ладно бы напавшие на императора умирали, те язычники-фанатики легко бы стали смертниками, но имперская тайная канцелярия словно просчитывала каждый шаг. С помощью Лоранели, как они говорили.

Я вывела три версии, гуляющие в народе. Первая, самая ироничная — никакой клятвы верности не существует, а тайная канцелярия сама занимается отступниками, поддерживая легенду. Второй вариант — дело в короне. Да-да, в императорском венце. Якобы корона — мощный артефакт, который даёт правителю Империи немыслимую власть. Нынешняя династия Лесовских взошла на престол около пятисот лет назад, и Алый Венец действительно был подарком язычников Мары. Как символ признания между Империей и княжеством Темновским. Но… несколько раз корона была украдена. Её неизменно находили и возвращали, однако ж работу артефакта никто не понял. По заметкам свидетелей, одни считали Алый Венец творением Божьим, другие ничего особенного в нём не видели.