— Косса?! — обеспокоенно подскочил Ян: — Что с тобой?!

Я машинально вцепилась Темновскому в ворот.

— Твой… наш отец случайно не преподавал в Академии под именем мастер Глеб?..

— Преподавал точно, а про имя не скажу — у него их столько было, всех не упомнишь…

"Я уже путаюсь в именах Вельмира…" — кажется, говорила Мари.

"Я поговорю с Его Величеством, мы провернём эту историю без шума…"

"Вот вернётся из столицы, засядет за бумаги да как примется этого Яромира ругать!" — негодовала Прасковья.

— Яромир — бывший глава тайной канцелярии?! — выпалила я, собрав все кусочки мозаики. Как и Мистислав, он наблюдал за Академией с поста наставника… А потом ему попалась одна любопытная лиса. Лиса, которую он хотел предостеречь от клятвы верности!

И в которую влюбился сам, решив соблазнить. Не удивительно, что у Яромира лицо вытянулось, когда я про княжну Мариан спрашивала!

Ох мама, у нас с тобой разборчивость в мужчинах — одна на двоих!

— Птица ты моя, громогласная!.. — вполголоса прошипел Ян мне на ухо: — Держи свою клюв в узде хоть иногда. Такими вещами не бросаются, особенно в этих стенах. Даже если в догадках есть рациональное зерно.

Ой! Но по красноречивому лицу Яна было видно — я не ошиблась. Великий Род, мне нужно на воздух.

— Пойдём, прогуляемся до Зарины. Время к полудню, хватит ей спать. Заодно и поговорим,

— постановил Темновской, выпрямляясь.

Бурное приветствие с Зари растянулось на полчаса. Ян демонстративно покашливал, но мы не обращали на него внимания. Сестра выглядела отдохнувшей и посвежевшей — выходные явно пошли ей на пользу. Мне гордо показали грамоту с отличием и ряд пятёрок за экзамены. Как истинная дочь Ольховских, Зарина просто не умела плохо учиться. Лишняя четвёрка или, упаси Род, тройка мгновенно считались несмываемым пятном на репутации.

К честолюбию сестры я всегда относилась с иронией — как говорится, чем бы дитя не тешилось. Зато Ян оценил — его взгляд, брошенный на Зарину, заметно потеплел с моего отъезда.

Потеплел…

На обед мы дружно собрались в городскую ресторацию — отпраздновать встречу. Зари наскоро умылась и переоделась, решив не задерживать нас долгим туалетом. На пару минут, пока Ян бегал к себе, мы остались вдвоём. И затуманенный взор сестры мне отчего-то сильно не понравился.

— Как Радогост? Ты с ним встречала праздник? — светским тоном осведомилась я.

Зарина вздрогнула, но расслышав меня, недовольно фыркнула:

— Нет, он уехал домой. Обиделся, что я предпочла компанию Рыся и Яна, и не захотел со мной разговаривать.

— Ну ты же отправила ему вестника с подарком? — с намёком продолжила я.

— Этому чистоплюю и хлыщу?! Подарок?! Косса, он уверенно заявил, что ты убийца, и оставил меня одну в день праздника! Да это ему надо вымаливать прощение!

Я мягко приобняла её за плечи.

— Ну, сестрица, будь снисходительна! Он просто неразумный влюблённый… — а ещё ставленник тайной канцелярии, который во всём слушается Вельмира. Эх, не такого мужа я желала Зарине… но не нам решать. Старшая и младшая ветвь Ольховских давно хотели объединиться — сестру и Радо обручили с малых лет. Их союз положит начало могущественному в Империи языческому роду.

До Академии сестра понимала всю важность помолвки и вела себя сдержанно. А сейчас…

По факту, за княжной должна следить Белослава, но после смерти Ольховского ей не выгодна свадьба Зарины. Гораздо удобнее очернить племянницу да сослать в монастырь, а Радогосту предложить свою дочь, Лану. Та же княжна Ольховская и почти наследница. Идеальный ход.

В Академию Белославе нет пути, но тётка и без того приутихла, даже из дворца Ольховского съехала. Неужели смирилась? Или готовится к чему-то?..

Я покосилась на сестру и нервно смяла платье. Как бы Зарина сама не начудила перед свадьбой!

— Не загрустили без меня, барышни? — весёлый голос Темновского эхом разлетелся по парку, выдёргивая меня из подозрений и страхов: — Идём?

— Идём! — с улыбкой подтвердила сестра, грациозно принимая его руку. Со стороны они смотрелись прелюбопытно — мрачновато-тёмный Ян и светлая сестра, с лисьего цвета шарфиком. Как будто огненный всполох приютился на её шее.

Не оступись, Зари, ради всех богов. Прими верное решение.

В ресторации мы выбрали самое удалённое место, между глухой стеной и окном. Впрочем, в дневные часы людей в зале было немного. Это к вечеру подтянутся сони и выпивохи, а пока большая часть столиков пустовала. С нашего угла хорошо просматривался весь ресторан, поэтому мы могли говорить без опаски.

За бокалом национального имперского глинтвейна ребята вкратце поведали о своём расследовании. Сначала они обыскали бывший кабинет Ольховского, дабы проверить версию с заколкой, затем ездили на квартиру к Ружане. На мой удивлённый взгляд Зарина грустно улыбнулась. Догадалась, наверное. Хотя учитывая схожесть двух сестёр, догадаться было нетрудно.

— Ну почему так сложилось?.. — вздохнула Зари, сжимая бокал: — Сейчас я могла принять её в род и обеспечить всем необходимым. Это… не лучший поступок отца — скрывать внебрачную дочь.

Мы с Яном единодушно промолчали. У Ольховского было немало сомнительных поступков за плечами. Но о мёртвых либо хорошо, либо никак.

Я в свою очередь рассказала о потайной хижине и других афалийских загадках. Не стала скрывать и своё знакомство с отцом, вызвав у Яна мстительную улыбку. Кажется, братец до сих пор не примирился с изменой Яромира.

— Вам бы объясниться надо… — аккуратно начала я, но Темновской только рукой махнул.

— Сегодня вечером… поговорим. Ты лучше вспомни, как афалийское тайное общество называлось? Мы тут у Ружаны нашли кое-что интересное. Письма они, конечно, предусмотрительно сожгли, а вот про конверты забыли. В ящиках их не меньше сотни.

— Она занималась корреспонденцией Академии, судя по документам и письмам, — добавила сестра, — вероятно, её убили именно по этой причине.

— Думаешь, прочитала что-нибудь ненужное? А афалийское общество… — я нахмурила брови, вспоминая: — Вроде бы "Заря Севера". Да, точно.

Лица у ребят вытянулись как по команде.

— Заря Севера? А их символ часом не роза ветров на фоне солнца? — осторожно уточнил Темновской.

— Кажется, такой, — кивнула я и насторожилась, — а что?

Ян тихо присвистнул, а сестрёнка схватилась за голову, позабыв о причёске.

— Косса, там писем с такой маркой — не меньше трёх десятков! Они были отправлены из афалийского научного общества на почтовый ящик Академии!

У меня неприятно ёкнуло сердце.

— Получается, что под прикрытием общества в нашу Академию бунтовщики писали?..

— Даже не писали — переписку вели! К тому почтовому ящику, на который письма приходили, только у деканов да управляющих доступ есть. Ну и папеньки ещё.

— Да, Ольховский должен был знать… — потянул Ян, — кто же и почему его убил?.. Ещё завещание это дурацкое, и быстрые похороны. Даже вскрытие не дали провести, чёрт бы их побрал!

— Почему? — изумились мы в один голос.

— А вы не в курсе? По завещанию Ольховский велел себя не вскрывать, тело сдать на хранение поверенному и на следующий день похоронить без прощания. Полная неразбериха! Такое чувство, что он своего убийцу покрывал!

— Ян, а если завещание написал не папенька?

— Он, — отмёл эту версию Темновской, — его оттиск силы и подпись. После назначения Коссы завещание в тайной канцелярии проверяли — те ребята не ошибаются.

— А если его заставили написать? — вдруг вмешалась я. — Под зельем или дулом пистолета поставишь и подпись, и оттиск. Слишком уж не похоже завещание на последнюю волю, скорее… на руководство к действию? Правда, зачем назначать меня главой Академии, до сих пор не понимаю, — признала я.

Нам принесли обед — дичь под заморским соусом с грибами и пряностями. Но никто не спешил браться за приборы.

— Косса, — вымолвил Ян, глядя мне прямо в глаза, — я знаю, почему. Они хотели, чтобы ты приехала в столицу. Именно они — Ольховский был мужик недюжинной силы, одного он бы в бараний рог согнул. Значит…