Меч входит в мягкое податливое тело, на меня смотрит недоуменный взгляд Дикого. Его занесенный для удара меч выпадает из ослабевших рук. Теперь мой быстрый разворот в обратную сторону и то же самое движение. Тот, отвлёкшись на смерть своего собрата, стоял с открытым ртом, не ожидая от меня удара.

Я вытащила меч, равнодушно смотря на упавшее тело, и обтерла об траву. Обернулась на детей и облегченно вздохнула. С ними пока что все в порядке. Они как мышки затаились, стараясь ничем не выдать своего нахождения. Я повернула голову, оценивая обстановку. Диких было очень много, но ребята держались как могли. Многие из них раненые, но продолжали стоять в строю и встречая вражин лицом к лицу. Мне что теперь? Стоять ждать с моря погоды? Нужно помочь ребятам, чем смогу.

Эх, помирать — так с музыкой. И осторожно начала двигаться к эпицентру.

Время растянулось в бесконечность. В душе полное равнодушие. Подключились какие-то звериные инстинкты замечать каждую мелочь и малейшее движение. В голове пусто, но параллельно шла оценка моих движений. Откуда-то появилась точность и ловкость в моих движениях. Рука с мечом делала обманные движения и решительно рубила Диких. Вот я ловко увернулась от одного. Ощущение, что тело само знает, что делать. Сейчас я не буду об этом думать, мне нельзя отвлекаться. Я подумаю об этом потом.

Краем глаза увидела, что Эвальд упал, отвлеклась на долю секунды и почувствовала на левом предплечье удар. Я скосила глаза, там расплывалось кровавое пятно. Боль я совершенно не почувствовала. Странно. Наверно шок. Вот и хорошо, боль тоже отвлекает.

Многие ребята работали в паре, но после того, как Эвальд упал бездыханным, Ольгерда стали окружать. Я метнулась к нему и встала спиной к его спине. Он глянул на меня через плечо и быстро кивнул.

Мне удалось увидеть Игната с Люсей. Игнат оттаскивал раненых на край поляны, в его руке был меч. Но он так неловко держал его в руке, что он скорей мешал, чем помогал. Его встречала Люся, встрепанная и перемазанная чужой кровью. Она оттаскивала раненых, рвала имеющуюся под руками ткань и хоть как-то перевязывала их. Молодцы.

Вот Игнат в очередной раз стал оттаскивать раненого, на его пути лежало тело Дикого. Внезапно тот открыл глаза и схватил его за ногу. Игнат от неожиданности упал, быстро перевернулся на пятую точку и со всей дури заехал Дикому культей в лицо. Он в исступлении продолжал молотить его своей деревянной ногой до тех пор, пока не превратил лицо дикого в кровавое месиво.

«Вот и правильно», думала я.

И тут поняла, что моя спина больше не чувствует прикосновений своего напарника. Я обернулась. Ольгерд лежал на спине с открытыми глазами и раскинутыми руками. В его животе торчал меч. Я подняла взгляд на его соперника. Он нагло смотрел, ощупывая меня взглядом сверху донизу. Вонючая образина.

Теперь у меня два соперника, один за спиной, второй стоит скалиться мне в лицо. Я подняла меч Ольгерда и постаралась плотно обхватить рукоятку. Попробую двумя. Глубокий вдох, поднимаю голову, ловя взгляд стоящего передо мной и понеслась. И опять в голове пустота, а тело умело уворачивается от двойных атак. Ни фига ж себе, как это я смогла так прогнуться? Глаза фиксировали движения противников, а руки умело отбивали яростные атаки. Одним резким движением с разворота отрубаю голову. Она откатилась от тела как футбольный мяч.

Быстро поворачиваюсь ко второму Дикому. Его лицо начало кривиться от злости, рот оскалился, и он с ревом кинулся на меня. И снова отбить, увернуться.

И тут случилось непредвиденное. Я услышала крик страха Лины. В душе что-то ёкнуло, я судорожно взглядом начала обыскивать территорию, пытаясь найти источник крика.

Одна здоровая образина тащила Лину, закинув её на плечо. Другой рукой он держал бессознательного Марка за руку и волок по земле. Его ноги оставляли на земле еле заметную дорожку. Лина извивалась, пытаясь освободиться и кричала. Увидев меня, она протянула одну руку в мою сторону и закричала:

— Ма-а-а-а-а.

Сердце горестно сжалось, пропустив удар. Я рванула к ним и все вокруг взорвалось болью во всем теле. Проваливаясь в беспросветную мглу, последней мыслью было:

— Вот и всё.

И отключилась.

Ночью получил вызов от Мельсина. Я встал со своего места, окинув взглядом отряд. Все спокойно. Часть отряда на охране периметра. Возле костра сидит Ижак. Он, поймав мой взгляд, кивнул. Значит все спокойно. Я подошел к нему и тихо сказал:

— Вызывают. Буду к утру.

Он понимающе кивнул. Я удовлетворенно вздохнул, отошел в сторону, открыл портал и шагнул в пустоту. Вышел в комнате Мельсина. Он сидел в своем кресле, задумчиво потирая подбородок.

— И чего тебе не спится? Сам не спишь и другим не даешь — я прошел к столу и бухнулся на рядом стоящее кресло.

Он радостно вскинулся:

— Чего так долго? Я жду, жду.

Вскочил и бросился к столику наливать напитки. Я покачал головой. Вот неугомонный. Он с осторожностью донес до меня полный до краев стакан, поставил на стол и, обежав стол, запрыгнул на своё кресло.

— Ну что, Реммир? Какие новости? Есть переброшенные? Много? Женщины среди них есть? — он тараторил, не давая мне вставить хоть слово.

Я молча отхлебнул бодрящего напитка. Также, молча поставил его на стол, давая Мельсину хоть немного успокоиться.

— Новостей нет. Переброшенка одна, только навряд ли она та самая наследница — я покачал головой — Шебутная она какая-то. Я ищу, Мельсин. Мои ребята шерстят все имеющиеся селения, опрашивают всех встречных. Пока ничего.

Мельсин огорченно поджал губы:

— Не может быть. Посмотри на карту.

На одной стене во всю его длину и ширину красовалась карта нашего государства. Мельсин встал с кресла и подошел к ней.

— Посмотри — он водил рукой над левой его частью.

Я подошел ближе. И действительно. Рисунок слева переливался всеми цветами радуги, тогда как на другой части карты цвета оставались спокойными.

— Видишь? Это точно знак, что наследница двигается в сторону столицы — он радостно потер руки

Я, нахмурив брови, думал. Площадь довольно обширная. Сказать точно, где она сейчас, невозможно. Может, сделать небольшой крюк в сторону и там прошерстить? В том, что что-то происходит, сомневаться не приходится. Значит, наследница здесь. Я кивнул Мельсину:

— Буду искать.

Он радостно вскинул руки, обращая лицо к потолку, затем налил напитка и потопал к столу. Я с улыбкой махал головой. Вот, казалось бы, самый могущественный человек в стране, а ведет себя как ребенок.

— А так, как дела то? Дома ещё не был?

— Нет. Чуть позже, когда осмотрим всю территорию.

Мы долго разговаривали. Я всегда с удовольствием с ним общаюсь. Ему и не нужно рассказывать, он и так многое знает, но с радостью рассказывает истории из своего прошлого. И ни разу не повторился. Душа отдыхает прямо. Я в очередной раз от души рассмеялся, когда вдруг почувствовал непонятную тревогу. Замолчал, прислушиваясь к себе. Тревога потихоньку нарастала. Что могло случиться? Дома что-то?

Мельсин замолчал, уставившись в одну точку. Вдруг резко повернул голову в мою сторону и сказал твердым голосом:

— Тебе пора!

Я кивнул и вскочил, готовясь открыть портал.

— Поторопись — голос Мельсина толкнул меня в спину — я шагнул в темноту.

***

Вышел на поляне и остолбенел — повсюду следы бойни. Тела Диких, застывшие в нелепых позах.

— Твою ж мать — скрипнул я зубами.

Бой уже затихал. Ребята добивали оставшихся Диких. Многие были ранены, но еще держались на ногах. Ребята приваливались к деревьям, садились на землю, на их лицах угадывалась усталость. Я знаю своих ребят много лет и по их лицам могу определить, что бой был тяжелым.

Открыл портал и стал отправлять их к Мельсину. Давай-ка, дружище, и ты поработай — тебе все равно не спится.

Кто еще остался? Я огляделся. Гринат с Люсеттой живы, они стояли обнявшись. Перемазанная кровью Люсетта, горестно рыдала на плече своего мужа.