Я подняла голову к небу:

— Помоги, пожалуйста!

Я даже не знаю, как зовут ту красивую женщину, кто она, но я была уверена, что помочь сможет только она. Ведь она сказала торопиться.

— Прошу тебя от всей своей души, подскажи путь, заклинаю тебя!

Я закрыла глаза и просидела так несколько минут. Вокруг была тишина. А что я хотела? Что передо мной постелется красная ковровая дорожка? Или волшебный клубочек появится?

Со вздохом открыла глаза, посмотрела вокруг. Ничего не изменилось. Придется ждать. Может, у животных все же получится. Ведь не может быть, чтобы ни единого запаха не осталось. От этих же тварей смердит за версту.

Вдруг я почувствовала, что мне на голову кто-то сел.

Я провела рукой по волосам, смахнув маленькую птичку. У меня не было ни сил, ни желания рассматривать её красоту.

Она, немного полетав, опять села мне на голову.

Я в раздражении опять смахнула её рукой:

— Имей совесть. Смотри сколько места для сидения, что обязательно на моей башке то приземляться? — довольно грубо сказала я, обращаясь к ней.

Она, облетев вокруг меня несколько раз, стала летать перед моим лицом туда- сюда, туда-сюда.

Да что ж такое-то? Эта маленькая пернатая засранка совершенно отвлекала меня от мыслей. Я встала, пытаясь отогнать её от себя. Она немножко отлетела, словно дразня.

— Ну, сейчас ты у меня получишь.

Когда у меня плохое настроение, я даже сама с собой не связываюсь, так как побаиваюсь, а тут мелочь пернатая дразнится. Я встала, пытаясь достать её, но та отлетала все дальше.

Улетела и хорошо. Я опять села на свое место. Не прошло и минуты, как эта маленькая гадина приземлилась мне на голову. Я в бешенстве вскочила. И начала гонять её, она отлетела в том же направлении что и первый раз.

Да что ж такое-то? Как специально. И замерла. Вот я дура! Неужели подсказка? А что я хотела? Официальное письмо? Так и так, мол, Маргарита, податель сего письма укажет вам дорогу.

Может, действительно подсказка. Реммир заинтересовано следил за моими действиями.

Я прочистила горло, прежде чем пояснить:

— Нужно идти за ней. Она укажет путь.

Он с сомнением смотрел то на меня, то на птичку. Подумал, наверное, что я с катушек съехала от нервов.

— Пожалуйста, давайте попробуем. Все равно другого варианта у нас нет, мы в тупике. Если не получится, то вернёмся на это же место.

Раздумывал он недолго, и мы двинулись за птичкой. Она отлетала, то подлетала ближе, как будто подтверждая правильность наших действий. Шли несколько часов, прежде чем наши животные заволновались. Хил подбежал ко мне, заглядывая в глаза. Мелкий шумно втягивал воздух и радостно скакал.

Они почувствовали детей. Я улыбалась, глядя на ребят. Получилось. Нашла взглядом птичку. Она летала вокруг нас, радостно щебеча, потом поднялась ввысь, раскрыв свои переливающиеся крылышки и улетела. Я успела только крикнуть её в след:

— Спасибо!

Услышала или нет, не знаю.

— Дальше найдем — уверенно сказал Реммир.

Мы сделали небольшую передышку. Поели всухомятку то, что ребята успели покидать в свои сумки, я-то об этом совершенно не подумала. А костер, по известной причине, разводить было нельзя.

Через несколько часов Мелкий стал сосредоточенным. Он замедлил свой шаг, осторожно переставляя лапы по траве. Потом остановился, сел, посмотрел на меня и тихонько рыкнул. Наш отряд остановился. Мы, шепотом переговариваясь, расселись на траве.

Реммир встал:

— Нужно двоим сходить посмотреть. Нападем, как встанут на ночлег.

— Я тоже пойду. Не успокоюсь, пока не увижу детей живыми.

Реммир поморщился. Ну да, что толку от меня? Ноль, и ходить бесшумно я не умею, но не сидеть ведь как истукан.

Мои животные встали рядом со мной, я положила руку на спину Мелкому. И, чтобы не давать Реммиру время на отговаривание, молча развернулась и пошла.

Шли, прислушиваясь к звукам. Внезапно Реммир поднял руку вверх. Мы замерли. Я повернула голову на Хила. Он замер с поднятой лапой. Я улыбнулась. Вот откуда он знает, что нужно замереть? До чего умное животное, поражаюсь честное слово.

Реммир показал в сторону и губами прошептал:

— Охрана.

Я понимающе кивнула. Мы в полуприсядку обошли его стороной. Двигались рядышком, и я чувствовала его запах. Добежали до дерева, сели, и я взглянула на охранника. Тот стоял, привалившись на дерево и ковырялся в носу своим грязным толстым пальцем. Потом достал его, с интересом поглядел на результат своего плодотворного труда и сунул в рот.

Фу. Меня затошнило. Я закрыла рот рукой, пытаясь заглушить рвотные позывы, глубоко дыша через нос.

Реммир быстро обхватил меня за шею и притянул к себе, прижав мою голову к своей шее.

С закрытыми глазами я вдыхала его приятный запах и потихоньку тошнота ушла. Так и стояла бы вечность в его объятиях, а он продолжал держать мою голову. Я чувствовала его руку на затылке, и мне вдруг захотелось, чтобы он зарылся пальцами в мои волосы. Я чуть пошевелила головой, а его пальцы отозвались на мой еле заметный жест. Он чуть сжал ладонь, проводя по волосам подушечками пальцев. От его движения, по всему телу пробежала дрожь, грудь стала чувствительной от соприкосновений с тканью. Я чуть не застонала, слушая его участившееся дыхание.

Я с трудом отодвинулась от Реммира, возвращаясь в реальность. Стыдно-то как, нашла время. Иду детей выручать, а расслабилась как на свидании.

Тут неслышно подошел Хил и мотнул головой. Мы последовали за ним. Ближе к их лагерю пришлось ползти. Эти твари собрались в одном месте, гортанно переговариваясь. Что-то их многовато. Штук сорок-пятьдесят навскидку. А нас сколько? Двенадцать человек. В смысле — один человек и одиннадцать ваарцев. Но от этого хрен редьки не слаще. И плюс животные в количестве тринадцати штук. Моих двое и у ребят по шавалу. Маловато. Я перевела взгляд на ребят, их лица спокойные и сосредоточенные. Самое главное, спокойные, значит можно не переживать.

На земле лежала туша окровавленного животного. Они отрезали куски сырого мяса и жевали своими гнилыми зубами, довольно щурясь. По подбородку стекала кровь.

Меня передёрнула от отвращения. Я судорожно искала взглядом детей. Они сидели неподалеку. Руки и ноги крепко связаны. Лина сидела, опустив голову, на её лице виднелись дорожки от слез. Её отсутствующий взгляд смотрел в одну точку. У меня до хруста костей сжались руки. У Марка на лице расплывался большой синяк, губа разбита, он периодически сплёвывал кровавую слюну. Все-таки он попытался сбежать. Потерпи еще немножко, только не геройствуй, пожалуйста.

Тут от толпы отделился один Дикий. В руках он держал кусок сырого мяса, он медленно подошел к детям и бросил кусок им под ноги. Немного постоял, затем подошел к Лине, схватил кровавыми руками её подборок и поднял лицо к себе. Он рассматривал ее лицо, довольно щерясь. Лина медленно перевела взгляд на него. Очень страшно видеть у маленького ребенка такой взрослый ненавидящий взгляд. Меня начала бить крупная дрожь, я еле сдерживалась, чтобы не выскочить и не убрать его поганую клешню от её лица. Реммир положил свою руку на моё плечо и крепко сжал. Боль в плече немного отрезвила меня. Я благодарно кивнула ему.

Дикий отпустил лицо Лины и, ухмыляясь пошел к своим.

— Девчонка моя — громко сообщил он своим.

Те начали ухмыляться:

— Маловата еще добыча.

Тот скривил губы:

— Подрастет чуток, там и поиграем — бросив на девочку взгляд.

Они заржали. Марк от услышанного, сжал зубы и начал энергично дергать руками. Дикий обернулся на него и рыкнул:

— Убью.

Я прижалась лбом к земле, с силой сжав траву. Не могу это слышать, сердце кровью обливается. Помотрела на Реммира. "Как немного стемнеет" — сказал он губами.

Значит, еще ждать. Нужно дать знать детям, что мы здесь, иначе Марк совершит очередную ошибку.

А как привлечь их внимание? Я огляделась по сторонам. Хил лежал неподалеку, и я позвала его. Когда он подполз, я притянула его голову и зашептала на ухо. Он тихонько пополз в сторону детей. Я замерла — хоть бы получилось. Он дополз до Лины, стараясь привлечь её внимание, но девочка сидела, уставившись в одну точку. Хил ткнулся носом в её завязанные руки. Она перевела взгляд на Хила и смотрела непонимающим взором.